Тбилиси — Сегодняшняя позиция грузинской дипломатии в отношении российской агрессии, в целом, является правильной, прагматичной и отражающей существующую действительность. Министерство иностранных дел Грузии прямо заявляет, что то, что происходит, является конфликтом между двумя государствами — Грузией и Россией, в рамках которого Россия осуществляет оккупацию двух регионов Грузии. Политические марионетки России в Цхинвале и Сухуме признаны грузинской дипломатией оккупационными режимами.
Недавние заявления некоторых представителей грузинских властей свидетельствуют о том, что под предлогом «прямого диалога с Цхинвалом и Сухумом» этот подход может измениться. Если это произойдет, существует реальная угроза того, что Грузия подорвет собственные международные позиции с точки зрения оккупации, российской агрессии, территориальной целостности и суверенитета. Это было бы ошибкой исторического значения, с крайне пагубными последствиями для долгосрочных интересов и безопасности Грузии.
Угроза
Во время своего визита в парламент 20 декабря 2017 года, на встрече с фракцией «Альянса патриотов», премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили объявил о намерении начать «прямой диалог с конфликтными регионами». Подход, сохранившийся после предыдущих властей, в рамках которого марионеточные режимы Цхинвала и Сухума не признаются сторонами конфликта, Квирикашвили назвал «оковами», нежелательным наследием и «сформированной системой стереотипов, убеждений и подходов, нарушение которых хотя бы на йоту вменяется чуть ли не в качестве предательства страны со стороны вот этой т.н. оппозиции».
Вместе с тем, в интервью, которое было опубликовано в «Независимой газете» 15 января 2018 года, специальный представитель премьер-министра Грузии Зураб Абашидзе заявил, что, по его мнению, «Москва могла бы реально содействовать прямому грузино-абхазскому и грузино-осетинскому диалогу».
Налаживание Грузией «прямого диалога» с марионеточными политическими режимами Цхинвала и Сухума оправдало бы официальную позицию и пропаганду России о том, что конфликт существует не между Россией и Грузией, а между Грузией и ее бывшими регионами. Согласно этой позиции, Россия является не стороной конфликта, а только лишь внешним игроком, который пытается установить мир и порядок.
В ходе любой внешней агрессии со стороны Российской Федерации, укоренение именно такого нарратива является главной целью российской дипломатии. Москва пытается сделать это и сегодня, настойчиво и последовательно, в случае как Грузии, так и Украины. Делается это потому, что распространение подобного нарратива нужно России для того, чтобы надежно и навечно сохранить результаты, полученные ею посредством агрессии.
Прямой диалог Тбилиси с марионеточными режимами Цхинвала и Сухума помог бы им закрепить за собой фактический статус международных игроков. Эти режимы очень активно пытаются добиться именно этого при поддержке России. Их представители используют все возможности, чтобы поехать и «зафиксировать» себя за рубежом, принять участие во встречах или мероприятиях любого статуса. Это имеет ту же цель, что и попытка России, направленная на то, чтобы не считаться стороной конфликта в глазах международного сообщества: сохранение территориальных последствий российской агрессии навечно и лишение Грузии всех шансов на восстановление своего суверенитета в будущем.
Если официальный Тбилиси приступит к диалогу с существующими в Цхинвале и Сухуме режимами, это станет признаком того, что они являются не российскими марионетками, а легитимными игроками. В результате, Грузия разрушит свою позицию в отношении российской оккупации. Официальный диалог с этими режимами означает, что в двух регионах Грузии существует не российская оккупация, а два независимо действующих актора — Абхазия и Южная Осетия — которые разговаривают с властями Грузии со статусом стороны конфликта. А тот факт, что в этих двух регионах расквартированы тысячи российских солдат, с тяжелым вооружением и растущей военной инфраструктурой — это просто результат российско-абхазской и российско-осетинской дружбы, любви и союзничества.
Российская оккупация и конфликт Тбилиси с отколовшимися регионами — это два принципиально отличающихся друг от друга случая в глазах внешних игроков и наблюдателей. У оккупации есть только одно легитимное завершение: освобождение территорий и восстановление суверенитета угнетенного государства. В случае же конфликта между центром и регионами, вопрос о том, каким именно образом может быть урегулирована эта проблема, остается открытым.
Что необходимо и что недопустимо
Грузия должна активно стремиться развивать контакты со своим населением, проживающим на оккупированных территориях, независимо от этнической принадлежности. Предоставление бесплатных медицинских услуг проживающим там людям является правильной политикой. Грузия должна содействовать получению ими образования в свободной от оккупации части страны, а также развивать с ними и другие формы коммуникации. Изоляция этих людей от остальной Грузии является целью России. Наша же цель — разрыв этой изоляции.
Эту направленную на граждан политику ни в коем случае не следует путать с легитимацией политических марионеточных режимов Сухума и Цхинвала. Данные режимы представляют собой инструмент в руках России в текущем процессе борьбы против суверенитета Грузии. Установление с ними официальных отношений, под любым предлогом, было бы крайне вредным шагом для национальных интересов Грузии со стороны ее властей.
Стратегическая реальность
Горькая и тяжелая правда заключается в том, что, пока Россия может и желает продолжать оккупацию, Грузия не в силах добиться какого-либо серьезного прогресса в оккупированных регионах. Это — реальность, несмотря на то, что нам это очень не нравится. Мы, однако, легко можем дополнительно ухудшить собственное положение, если власти Грузии допустят глупую ошибку вроде вступления в официальный прямой диалог с марионеточными режимами.
Восстановление территориальной целостности Грузии станет возможным только после того, как Россия больше не сможет или не пожелает продолжать оккупацию. Тот факт, что мы не знаем, когда это произойдет, не является ценным контраргументом, так как никакие наши действия не могут изменить эту реальность сегодня. «Оккупация» — не пустой термин: эти два региона действительно контролируются российской военной силой, которая останется там независимо от того, какую дипломатическую тактику изберет Тбилиси и с кем он будет вести диалог.
Единственной правильной и полезной политической стратегией, которую Грузия может иметь в этой ситуации, является недопущение деградации своих дипломатических, правовых и моральных позиций в вопросе оккупированных территорий до той поры, когда изменившаяся внешняя среда даст ей шанс на восстановление суверенитета. Ослабление этих позиций под лозунгом «прямого диалога» с марионеточными режимами России было бы равносильно преступлению перед будущим Грузии.