Каракас - У нас назначена встреча с злейшими из злых. Теми, кто убивает, похищает и продает наркотики.
В сердце трущоб венесуэльского Каракаса. В самой криминальной стране мира.
«Запрыгивай», — говорит парень на мотоцикле коротко.
Три мотоцикла подъезжают прямо к станции метро, где у нас назначена встреча. После этого мы уже не знаем, что случится и куда нас повезут. Мы можем лишь положиться на то, что все будет идти по плану — и что наш начальник дома следит за сигналами геолокационного устройства. Квартал за кварталом.
Водитель резко дает газу. Вглубь ветхих домов и трущоб. Чем дальше мы продвигаемся, тем беднее становится вокруг и тем меньше силы остается у закона. Мотоциклист ведет так, что становится ясно — здесь у себя дома, улица принадлежит ему. Он едет по беспорядочной траектории, частенько выезжая на встречную полосу, так что другим машинам приходится уступать ему дорогу.
Люди глазеют на наш маленький кортеж. Видно, что многие знают, что кто наши спутники.
Целый городской округ в страхе
Внезапно водитель мотоцикла резко останавливается. Фотограф Никлас Хаммарстрём (Niclas Hammarström), наш посредник и я слазим.
Молодой парнишка стоит у входа в переулок шириной не более метра и наблюдает. Он делает нам знак поторопиться. Мы поднимаемся на один этаж, где на страже стоит еще один молодой человек ярко-выраженного гангстерского вида. Он показывает рукой на железную дверь.
Мы заходим в темноту. Или точнее, нас заталкивают туда. Внезапно мы чувствуем, как нас обыскивают множество рук. Мы должны встать, широко расставив ноги и положив руки на стену. Загорается верхний свет.
Мы видим множество оружейных стволов, направленных на нас. Это не совсем то, чего мы ожидали. Мы знали, что нужный нам человек — лидер банды крупного пошиба. Он держит целый городской округ в страхе с помощью примерно сотни человек, которые называют его «el patrón», шеф.
Но мы думали, что интервью у нас будет несколько поинтимнее.
Полчаса со стволом у виска
Наш посредник немного забеспокоился, когда мы отказались покупать какой-нибудь подарок, чтобы «растопить лед». Убийце не носят цветов и шоколада, заявили мы.
В жалкой, желтой комнате за членами банды в масках со стены наблюдает изображение Христа. У всех них на головах балаклавы или натянуты капюшоны на лицо. Они напряжены и просматривают содержимое наших небольших сумок. Не так давно четверо из ценнейших членов банды погибли во время полицейского рейда, как мы узнали немного после. Это был для них тяжелый удар.
Я сажусь на стул, достаю блокнот и ручку. Я киваю парню с опущенным на лицо капюшоном, который стоит слева от меня, имея в виду, что он уже может опустить свой ствол. Но в ближайшие полчаса дуло так и останется неуклонно направленным прямо мне в ухо.
Мы начинаем дискуссию с привычной для Венесуэлы темы: кризиса.
Expressen: Как он отразился на вашей отрасли?
«Тяжело. Нам тоже приходится бороться. Все дорожает: патроны, оружие… Все, что нам нужно для наших дел. Кризис ударил по нам всем, и нам приходится еще больше крутиться, чтобы справиться с ситуацией», — говорит человек в вязаной балаклаве, сидящий в центре: похоже, это их лидер.
Expressen: А какое определение вы можете дать своей сфере деятельности?
«Наша бизнес-идея заключается в том, чтобы добывать деньги везде, где только мы можем до них дотянуться: наркотики, похищение людей, кража машин… Если ты живешь по законам, у тебя ничего не будет», — говорит лидер с закрытым лицом, у которого в руках кольт.
15-летний подросток, убивший уже пятерых
Ему 36 лет, и он самый старший в банде, с 20-летним стажем убийцы за плечами. Сколько именно людей он убил, по его словам, он уже давно и не упомнит. Самый молодой член группировки стоит справа от меня и держит обрез. Этому мальчику 15 лет, а в банду он входил с 10 лет.
«15 лет! Ты же еще совсем ребенок!» — восклицает Никлас, у которого у самого сыновья-подростки.
«Он стал частью этой организации, потому что родители его бросили», — продолжает он.
Лидер рассказывает, как у них строится карьера.
«Здесь ты должен начинать с самого молодого возраста, возя наркотики из одного места в другое. Затем ты начинаешь осуществлять доставку оружия из пункта А в пункт Б. В этой части Каракаса мы самые большие», — говорит он. Путь к этому статусу был залит кровью, когда пару лет назад они захватывали этот район города, который сейчас терроризируют практически единолично.
У всех у них были кошмары и все чувствовали себя плохо после первого и второго убийства, рассказывают они.
«Но с каждым новым человеком, в которого ты стреляешь, это становится все легче и легче. Кошмары в конечном итоге прекращаются», — говорит человек в центре.
«Мы рисуем сказочный мир»
Лидер рассказывает о том, как он сам попал в криминальный мир. У всех них истории довольно похожие друг на друга: он убежал из дома, начал продавать наркотики, заполучил «франшизу» — то есть право продавать в определенном районе. Он расширил свое дело, убивая конкурентов.
«Затем дело все ширилось и ширилось, и вот я сегодня здесь», — говорит лидер с некой гордостью в голосе.
Expressen: У тебя есть дети?
«Четверо».
Expressen: Как бы ты отреагировал, если бы твои дети пошли той же дорогой, что и ты, скажем, лет в 10-13?
«Этого не случится! Я всегда держу их под наблюдением, и они живут в районе, где никак не соприкасаются с подобной жизнью. Они живут не в этой части города», — говорит он.
Expressen: А когда твои дети спрашивают, чем ты занимаешься, что ты отвечаешь?
«Компьютерный инженер».
«Мы рисуем сказочный мир для наших семей», — уточняет человек в капюшоне, который, похоже, занимает тут второе место в иерархии.
«Мы получаем удары каждый день»
Все они все время врут своим семьям, но эта ложь в своем роде отражает их мечтания о том, как они хотели бы жить, если бы не были похитителями людей, убийцами и торговцами наркотиками. У одного легенда бизнесмена, у другого — владельца магазинчика, третий — консультант…
Но для этих людей нет никакого выхода из криминального мира. Того, кто покидает организацию, неумолимо убивают, объясняет лидер:
«Они знают слишком много и могут пойти в полицию. Я не могу положиться ни на кого, кто нас бросает», — говорит человек в «балаклаве лидера». С другой стороны, они говорят, что у них и нет никакого желания оставить ту жизнь, которую они ведут сейчас:
«Мы получаем удары каждый день. Те, у кого спокойная жизнь — это богачи с кучей денег», — говорит лидер.
Побывать в одной из перенаселенных тюрем Венесуэлы — практически обязательная часть карьеры. Тюремные учреждения управляются, как правило, с экстраординарной жестокостью лидерами преступных группировок.
«Когда ты попадаешь туда, ты сразу полностью переключаешься в режим выживания. Ты должен выживать день за днем. Когда ты выходишь оттуда, ты еще злее, чем был до этого», — говорит парень в кепке.
«Но там никого не насилуют, как многие думают. Того, кто насилует, убивают», — считает важным уточнить его приятель. Культура мачо там так же сильна, как и на воле.
Роль девушки: Сближаться с жертвами похищения
Отношения же с венесуэльской полицией сложные. Иногда они на ножах друг с другом. С другими сотрудничают. Некоторых и убивают.
«Полиция время от времени продает нам наркотики. Когда они накрывают другую организацию, они продают свою добычу нам. Им тоже надо как-то жить», — говорит лидер.
Под сильно натянутым на лицо капюшоном я различают пару накрашенных глаз. На девушке коротко обрезанные шорты.
«А как ты во все это попала?», — спрашиваю я.
Вначале отвечает «номер второй», поскольку она, похоже, колеблется. А он еще раз представляет их преступный синдикат в роли благотворительной организации для бездомных детей.
«Она присоединилась к нам, потому что с ней плохо обращались дома», — говорит он, используя выражение, которое может подразумевать и сексуальное насилие.
Лидер объясняет, что у девушки главная задача заключается в том, чтобы сближаться с теми, кого они собираются похитить. Самые же молодые члены банды, дети, должны отследить ежедневный график жертвы.
«Я ни одной девушке не посоветую такую жизнь», — говорит она и щурится накрашенными глазами.
В реке нашли труп
Это побуждает человека в капюшоне слева, воодушевленного присутствием шведской прессы, страстно заявить:
«Я хочу сказать всем детям мира: не связывайтесь с такой жизнью! Мы здесь оказались не потому, что хотели этого, а потому, что были вынуждены», — говорит он, а еще один человек в капюшоне добавляет:
«Никто не заслуживает такой жизни! Мы, живущие в насилии каждый день, действительно видим, что мир должен измениться», — говорит он.
Похоже, лидеру кажется, что это уже немного чересчур. Интервью заканчивается. Кто-то зажигает косяк. Вечер пятницы.
По выходным в Каракасе убивают больше всего. На следующий день пожарная команда нашла в центре Каракаса труп в реке Гуайре, которая течет из той части города, в которой мы были, в сторону сити. Кто пробил череп этому человеку и выстрелил ему в грудь, мы никогда не узнаем.
Более 90 % убийств в Венесуэле остаются не раскрытыми.
Место, где происходит больше всего убийств в мире
В 2018 году Венесуэла заняла первое место в мире по частоте убийств в рейтинге, который составляет организация Insight Crime.
Самая свежая доступная статистика убийств в Венесуэле свидетельствует, что там случается по 89 убийств на 100 000 жителей, согласно информации, собранной организацией за январь 2018 года. Для сравнения, в Швеции это соотношение составляет менее одного убийства (или три в области Мальмё) на 100 000 жителей. По числу погибших можно это трагическое положение сравнить с тем, как если бы кто-то ежегодно казнил всех жителей шведских городков Питео или Висбю.
Вследствие этого честные граждане Каракаса постоянно живут в условиях неофициального комендантского часа.
Мария Гонсалес (Maria Gonzales) только что купила две рыбины, которые она несет в пластиковом пакете. Она с отвращением смотрит, как пожарные достают тело убитого мужчины из реки Гуайре.
Она рассказывает, что раньше она выходила на пробежку в семь утра вдоль канала.
«Раньше это был спокойный район! А теперь посмотрите на это! Ужас! И так постоянно», — говорит она и указывает на полуголый труп, который зацепился за ствол дерева.
«Гораздо хуже в последние два года»
Полиция и зрители перешептываются о том, что это может быть жертва похищения.
«В этой стране становится все хуже! Одного из моих кузенов убили из-за пары кроссовок», — говорит Мария Гонсалес и спешит домой.
В своем кабинете в университете Каракаса вздыхает Роберто Брисеньо-Леон (Roberto Briceño-Léon), директор Мониторинговой организации по насилию в Венесуэле (OVV).
«Убийства остаются повседневностью вот уже пару десятилетий. Но в последние два года все стало гораздо хуже. Раньше молодежь вступала в криминальные группировки, чтобы получить какие-то статусные вещи, вроде мобильных телефонов и хорошей обуви. Сейчас их вербуют за еду», — говорит Роберто Брисеньо-Леон.
Цифры статистики убийств в странах вроде Сальвадора, Гондураса и Венесуэлы всегда несколько неточные, их причесывают политики и полиция.
Но за ними стоит реальность.
В Каракасе она очень заметна. Школу преступлений начинают в раннем возрасте. И именно этого боится мать четырех детей Натали Гомес (Nataly Gomez). Мы встречаемся с ней в глубине трущобного района Пунта Брава. В закопченной кастрюле у нее лежит кусок белого мяса:
«Посмотрите на это! Один жир! А иногда у меня есть деньги только на то, чтобы купить пару костей и сварить на них суп для моих детей», — говорит она.
11-летний сын пропадает
У самого маленького, 4-летнего Джексона, вот уже с неделю диарея, и он больше не может есть то, что она готовит. Недавно ее 11-летнему сыну Владимиру надоели все эти несчастья. Он начал пропадать целыми днями и даже неделями.
«Владимир сказал, что не хочет быть для нас обузой. Когда он пришел домой, у него с собой были овощи. Он сказал, что украл их на поле. Еще я знаю, что он играет в покер и встречается со старшими мальчиками», — говорит она.
«Я до смерти боюсь, во что он может вырасти! Я воспитывала своих детей не для того, чтобы они стали ворами», — говорит она.
В то же время она ругает тех солдат и полицейских, которые, как она своими глазами видела, обворовывают поставки гуманитарной помощи для бедных. Еда — это твердая валюта в стране, где минимальная зарплата сегодня соответствует стоимости пары килограмм мяса или двум пачкам яиц.
Экстренное сообщение в Инстаграме
Внизу, в долине мы слышим звуки тяжелой перестрелки. Добравшись до места, мы видим армию, которая подъезжает в бронетранспортерах и грузовиках. Это солдат-дезертир из специальных войск Оскар Перез (Óscar Pérez) вместе с несколькими подельниками поднял мятеж против правительства.
Теперь он пытается отказаться от задуманного, написав экстренное сообщение в Инстаграме. Но правительство не заинтересовано в сохранении мятежнику жизни.
Среди солдат, которых правительство посылает вершить судьбу мятежника и оцепивших белые дома вдоль извивающихся горных дорог, есть члены криминальной группировки los colectivos. Один из них, Хейкер Васкез (Heiker Vásquez), погибает во время операции и ему воздают официальные почести. Его вооруженная банда ранее подавляла протесты простых граждан, которые вышли на демонстрацию, чтобы выразить недовольство правительством.
В Венесуэле границы, определяющие, кто будет обладать монополией на насилие, становятся все более размытыми.
Жертв пытают и отрубают им пальцы
Убийства и так называемые экспресс-похищения стали настоящим бедствием в этой стране. Жертв похищают, пытают и иногда отрубают палец-другой, в то время как у семьи требуют денег. Классические войны группировок за рынок сбыта наркотиков, кокаина, крэка и марихуаны дополняются войнами за еду и лекарства.
«Не говорите мне о преступности! Три раза, и при этом правительстве, и при предыдущем, мой магазин грабили. Ничего не оставляли», — говорит владелец магазина, который не осмеливается появиться на фотографии.
Две трети его магазинчика не используются, так как у него просто нет товаров, которые можно было бы там разместить.
«В стране, где дети и старики сейчас умирают от недоедания, деньги и власть добываются за счет продовольственных поставок. Совершенно очевидно, что правительство пользуется услугами криминальных патрулей убийц», — утверждает исследователь Роберто Брисеньо-Леон.
«Банды, los colectivos, используются властями для грязной работы против идейных противников и для того, чтобы усилить социальный контроль», — говорит он. В этом с ним согласна Amnesty International.
Кроме того все больше женщин получают важную роль во многих группировках, утверждает исследователь:
«90 % убитых и убийц по-прежнему мужчины. Но в последние годы мы видим, как все больше женщин оказываются вовлечены в криминальные банды. И они уже выполняют не только классические задачи вроде транспортировки оружия и наркотиков из одного пункта в другой, но и принимают в делах более активное участие», — говорит он.
«Существуют даже группировки, которые возглавляют женщины», — говорит он.
Социалистическая диктатура в Венесуэле
• После того, как в Венесуэле около столетия царили разные военные диктатуры, страна в 1950-х годах стала демократией. Благодаря растущим ценам на нефть в 1970-х годах у венесуэльцев был самый высокий уровень жизни в Южной Америке. Но в 1990-х настали времена политического и экономического беспокойства.
• В 1998 бывший бунтовщик и военный Хьюго Чавес (Hugo Chávez) выиграл президентские выборы. Во время его режима был проведен ряд социальных реформ для бедных. Но экономика вновь ухудшилась.
• Малосимпатичный вице-президент Николас Мадуро (Nicolás Maduro) заполучил власть после смерти Чавеса от рака в 2013 году. Режим становится все жестче с каждым годом. США обвиняет Венесуэлу в том, что та способствует контрабанде наркотиков. Все более строго регулируемая экономика с субсидиями на бензин, который в итоге оказывается почти бесплатным, обрушивается. Мадуро обещает «сделать все, что угодно», чтобы его социалистическая партия сохранила власть.
• Демократические организации сворачиваются, несмотря на активные протесты внутри и вне страны. Противников сажают в тюрьму, остальные спасаются бегством.
• Нынешний уверенный в победе президент заявил, что собирается провести досрочные выборы в апреле 2018 года.
(Источник: Институт внешней политики)