Владимир Путин переизбран на посту президента России. Это не та Россия и не тот президент, которых ожидали либеральные демократы на Западе, когда распался СССР в 1991 году. Они хотели, чтобы ценности и институты европейского континента стали также и российскими ценностями и институтами и чтобы Россия присоединилась к Западу.
По прошествии времени неясно, почему этого так ожидали. Россия во многих отношениях основательно отличается от Запада, и так было на протяжении веков. И секрета из этого она никогда не делала. Не считая небольшой прозападной группы интеллигенции, восхищающейся Западом, российская общественность полностью поддерживает Россию или, по крайней мере, принимает страну за то, что она из себя представляет. Это заметно по тому, что Путин, несмотря на экономические трудности России, чрезвычайно популярен. Западные либеральные ожидания расстроились из-за царских реформ, советских властителей, а сейчас из-за Путина. Проблема заключается в том, что либеральные реформаторы воспринимают Россию и другие страны как нации, которые хотят стать такими же, как они. Это форма западного нарциссизма, который приводит к заблуждению в мире.
Великая страна, но ограничена географией
Россия географически сильно отличается от остальной Европы. Остальная Европа — морской регион с протяженными реками, ведущими в порты, где никто не живет от моря дальше 400 км. Россия — преимущественно континентальная страна. Порты на побережье Северного Ледовитого океана часто стоят во льдах, а доступ к портам на Черном и на Балтийском морях может быть заблокирован врагами, и они будут контролировать эти проливы. Все эти порты расположены далеко от основной территории России.
Древнегреческий историк Фукидид провел различие между Афинами, морской державой, население которой жило в богатстве и имело время на искусство и философию, и Спартой, расположенной внутри страны, население которой жило тяжелой жизнью с ограниченными возможностями, без излишеств, но которое было в состоянии выживать в тех условиях, в которых жители Афин выжить бы не смогли. Жители обоих регионов были греками, но они были разными.
То же самое касается России и Европы. Возможности России для международной торговли и эффективного внутреннего развития ограничены. Жизнь ее людей тяжела, и они могут терпеть лишения, от которых жители других европейских стран сломались бы. Как большую страну с разрозненно живущим населением Россию может сплотить только сильное центральное правительство, которое контролирует внутренний политический аппарат и аппарат безопасности, который может побороть центробежные тенденции, имеющиеся в каждой стране. Это требует режима, который обладает не только наивысшим авторитетом во всей стране, но и действует авторитарно — непреодолимая сила, которая побеждает вызовы.
Либерализация чужда россиянам
Конечно, Россия пережила значительные потрясения, включая Русскую революцию и распад СССР. Но Запад постоянно путает распад институтов с либерализацией. Он не понял, что это не только фатально для России, но и чуждо для ее культуры. Запад всегда удивлялся, когда Россия возвращалась к тому, какой она была раньше, осуждал Сталина, как и Путина за восстановление институтов, которые стабилизировали Россию. Это рассматривалось как беды ввиду злобности отдельных правителей. Они, может быть, и злые, но они понимали проблемы страны лучше, чем те, кто считал Россию Италией или Францией.
Россия пережила ужасные войны, которые научили россиян тому, что война всегда возможна, и что лучшая защита — это стратегическое углубление. Шведы, французы и дважды немцы преподали ей этот урок. Западники считали, что Россия должна дистанцироваться от старой истории. Но значительная часть основной идеи ЕС заключается в памяти о двух мировых войнах и желании того, чтобы это никогда больше не повторилось. В США гражданская война все еще является призмой, которая определяет рамки для большей части ее истории и многих дискуссий.
Ведущиеся войны постоянно вызывают воспоминания у наций, а войны, которые вели русские, определили мышление всех русских. Они ищут государство и лидера, который будет достаточно сильным, чтобы избежать новой войны или, если ее не избежать, который будет достаточно сильным, чтобы привести Россию к победе. Если европейцы боятся возвращения национализма, а американцы — расизма, то русские боятся, скорее всего, слабости.
Путин понимает Россию такой, какая она есть
Если бы Владимир Путин погиб в 2000 году в автокатастрофе, его бы заменил другой Путин с другими именем. Делать Россию сплоченной — предотвращать восстания и охранять Родину — это центральный вызов для успешного российского правителя.
Путин, благодаря устрашению иностранных и внутренних врагов, представляет собой то, чем не были Горбачев и Ельцин. Он правит слабой страной, которая страдает от низких цен на нефть и растущих расходов на оборону, — той же комбинации, которая привела к распаду СССР. Он знает ее слабости и знает, что признание и демонстрация страха, как это делал Горбачев, может вызвать хаос. Важно видеть Россию той, какая она есть — слабая страна, которой руководит властитель, который понимает, что впечатление слабости опаснее, чем сама слабость.
Российская история полна блефа. Например, истории с потемкинскими деревнями, реконструированные фасады зданий которых ничего за собой не имели, а были призваны отобразить Россию более развитой, чем она была на самом деле. Сейчас за фасадом кое-что имеется, но не так много, как Путин хотел бы, чтобы мы думали.
Россию нужно понимать такой, какая она есть, а не так, как хотел бы того Запад. Важно, чтобы мы не обманывали себя, что примирение с Россией возможно, или что интересы других стран идентичны интересам России. Другая западная иллюзия — вера в то, что понимание противников приведет к миру. Иногда это приводит к тому, что страна действительно безвозвратно становится противником. Но в настоящий момент необходимо понимать, что не Путин привел Россию в безрадостное состояние, а что Россия вернулась к своей норме, а Путин руководил этим возвращением. Он не создал Россию. Он только столкнулся с российской реальностью и не вздрогнул.