Путин выиграл войну, а теперь должен выиграть мир

Бывший посол Франции в Москве и автор книги «Жить с Путиным» Клод Бланшмезон объясняет задачи стартовавшего в четверг визита президента Франции в Россию.

Читать на сайте inosmi.ru
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Путин — хороший тактик, но плохой стратег. Он умеет ухватывать возможности на лету, но не отягощает себя мыслями о приличиях. В Сирии он придерживается логики защиты российских интересов. Выиграть войну, конечно, хорошо, но теперь нужно выиграть мир. Астанинского процесса определенно недостаточно. Он может играть вспомогательную роль, но главная должна принадлежать Женеве.

Президент Франции Эммануэль Макрон отправился в четверг с двухдневным визитом в Санкт-Петербург, где он проведет встречу с российским лидером Владимиром Путиным. В числе главных тем будут соглашение по иранской ядерной программе, из которого недавно вышла американская администрация, Сирия и Украина.


Автор книги «Жить с Путиным» Клод Бланшмезон (Claude Blanchemaison) хорошо знает Россию. Он сам несколько раз встречался с Владимиром Путиным в бытность послом Франции в Москве с 2000 по 2004 год. Сейчас он участвует в проходящем в Женеве Форуме по международной политике и согласился дать интервью швейцарской газете «Ле Там» (Le Temps).


«Ле Там»: Чего стоит ждать от встречи Путина и Макрона?


Клод Бланшмезон: Главной темой обсуждения, безусловно, будет Сирия. России может понадобиться помощь Франции и Запада. Необходимо не допустить новых израильских ударов в Сирии и войны между двумя государствами. Президент Макрон может взять на себя роль посредника по отношению к Израилю и попросить российского коллегу поступить аналогичным образом с Ираном, объяснить тому недопустимость создания военных баз в Сирии с получением прямого доступа к морю.


Украина тоже будет одним из основных вопросов. Я не удивлюсь, если Эммануэль Макрон будет говорить о необходимости соблюдать международное право, продвигать многосторонний подход и неизбежное сотрудничество Европы и России.


— Вы лично встречались с Путиным. Как вы воспринимаете его сирийскую политику?


— Путин — хороший тактик, но плохой стратег. Он умеет ухватывать возможности на лету, но не отягощает себя мыслями о приличиях. В Сирии он придерживается логики защиты российских интересов. Многие сирийские военные учились в России и женаты на россиянках. Тартус — единственная военная база России на Средиземном море. Кроме того, Сирия представляет собой для России значимый рынок оружия. Путин опасался, что все эти связи могут оборваться, и решил спасти режим Башара Асада. Выиграть войну, конечно, хорошо, но теперь нужно еще выиграть мир. А это уже совсем другая история. Как мне кажется, нужно расширить круг и привлечь пятерых постоянных членов Совбеза ООН. Астанинского процесса определенно недостаточно. Он может играть вспомогательную роль, но главная должна принадлежать Женеве.


— С чем, по-вашему, связана новая серьезная напряженность между Россией и Западом?


— Мы недооценили один элемент. В 2001 году американцы вышли из договора по ПРО и начали развертывание своей системы в Европе. Такой шаг означал отрицание российских сил сдерживания.


Именно поэтому половина предвыборной речи Владимира Путина была посвящена новому российскому ядерному оружию, которое может пробить любую оборону. Тем самым он восстановил ядерное сдерживание. На Западе же все восприняли иначе, поскольку его тон был очень воинственным. Там сложилось впечатление, что он готовится к конфликту со всем миром.


— «Перезагрузка» времен администрации Барака Обамы и президента Дмитрия Медведева была всего лишь иллюзией сближения?


— Сложно сказать, действительно ли российская власть стремилась сделать страну частью западного мира или же никогда в это не верила. На первых порах Владимиру Путин удалось вернуть России видное место на международной арене при помощи Запада. Процесс занял 18 лет, однако у Москвы получилось в конечном итоге войти в ВТО. Поднимался вопрос о российско-европейском общем экономическом пространстве. Как бы то ни было, ничего не вышло, и Россия обернулась против Запада.


Примерно в 2004 году Владимир Путин осознал, что НАТО идет напролом в стремлении вобрать в себя всех новых претендентов из Восточной Европы и постсоветского пространства, в том числе Грузию и Украину. Для Путина же это было красной линией.


— Сегодня Россия заявила о себе как о великой державе в Сирии. Как бы то ни было, она переживает очень трудный период в экономическом плане…


— После прихода к власти в 2000 году Владимир Путин жил в нефтяной эйфории. До 2014 года. Когда цены на нефть упали втрое, стало ясно, что российская экономика и промышленность находятся в плачевном состоянии, если не считать ВПК. Владимир Путин боится дефицита, поскольку тот создает уязвимость, и у него ушло два года на восстановление бюджетного равновесия.


Решение сохранить Дмитрия Медведева на посту премьера говорит о его выборе в пользу преемственности. Он находится между кланом силовиков и кланом экономического либерализма. Наконец, определенное значение может сыграть роль экономиста Алексея Кудрина не в правительстве, а во главе Счетной палаты. Он должен будет добиться от правительства обеспечения правового государства в экономической сфере. Дело в том, что сегодня в России крайне мало иностранных инвестиций. Российскую промышленность необходимо сделать конкурентоспособной. Россия уже стала частью мирового рынка и не может дать задний ход.


В такой обстановке у Эммануэля Макрона есть карта, которую он мог бы разыграть для смягчения враждебности в отношениях Москвы и Брюсселя. Так, например, можно было бы смягчить санкции против России, в ответ на что Москва пошла бы на восстановление границы с Украиной. Кроме того, возможно, было бы правильнее разместить там «голубые каски» для сопровождения Минского процесса.

Обсудить
Рекомендуем