Обостряющийся кризис в правящей коалиции ФРГ наглядно продемонстрировал, что пропасть между баварским Христианско-социальным союзом (ХСС) и берлинским истеблишментом, который представляет канцлер Ангела Меркель, углубляется. ХСС и его лидер Хорст Зеехофер прямо заявили о возможном разрыве с «братским» Христианско-демократическим союзом (ХДС), который возглавляет Меркель. Речь идет не о простом расхождении в вопросах миграционной политики, за этим противостоянием все четче проглядывается баварский национализм, который намерен дать бой «свиньям-пруссакам» (Saupreussen), как издавна называли баварцы северных соседей. Недавний опрос общественного мнения показал: уже треть баварцев выступают за независимость от Германии. А ведь каких-то десять лет назад сторонников «незалежной» Баварии было ничтожно мало. Почему проблема возникла именно сейчас?
На самом деле, идея баварского «особого пути» существовала всегда, но в условиях послевоенного экономического подъема и военной оккупации ФРГ западными державами она не имела шансов на реализацию. Однако на фоне миграционного кризиса, вызванного «гостеприимной» политикой Ангелы Меркель, а также в связи с ослаблением Евросоюза и подъемом национал-популистских движений во всей Европе баварские националисты вновь подняли голову. Здесь прослеживается прямая аналогия с Каталонией: в начале XXI века за независимость от Испании в этом регионе выступали каких-то 5% граждан, а сегодня их уже большинство. Чтобы понять глубинные причины нынешнего «баварского бунта», стоит вспомнить относительно недавнюю историю.
Герцогство, а затем королевство Бавария всегда играли особую роль в семье немецких государств. В период наполеоновских войн Бавария стала союзником Франции — против Пруссии и Австрии. За это французы позволили Баварии вдвое увеличить свои владения: от города Линдау на западе до Пассау на востоке, от Байройта на севере до Тироля на юге. Баварцы приняли участие в русской компании Наполеона и потеряли в России десятки тысяч человек. Монумент павшим на этой войне баварцам до сих пор стоит в центре Мюнхена.
Умело переметнувшись в конце наполеоновских войн на сторону союзников, Бавария сохранила практически все свои территориальные приобретения и по сей день остается самой крупной землей Германии. Расцвет баварского королевства продолжался до 1871 года, когда в результате австро-прусских войн, в которых баварцы участвовали на стороне Австрии, Бавария была фактически аннексирована Пруссией. Формальные признаки независимости (дипломатия, налоги, почта) сохранялись вплоть до Первой мировой войны, на которую Бавария послала «баварские полки» в составе германской армии. Именно в одном из таких полков служил Адольф Гитлер.
После Первой мировой войны в Баварии развернулись драматические события немецкой истории: в Мюнхене 7 ноября 1918 года была провозглашена советская республика, которая просуществовала около полугода, а 9 ноября 1923 года Адольф Гитлер организовал «пивной путч», который стал главной пробой сил перед захватом власти нацистами десять лет спустя. Впрочем, 30 января 1934 года впервые в истории Бавария декретом нацистов была лишена последних атрибутов своей государственности.
После Второй мировой войны западные союзники (в том числе по пресловутому «плану Моргентау») планировали расчленение Германии, в рамках которого Бавария становилась самостоятельным государством. Однако ввиду нарастающей угрозы войны с СССР американцы изменили концепцию. Земли Западной Германии было решено объединить и сделать «защитным валом» в противостоянии Советам. Уже летом 1945 года американские оккупационные войска сделали Баварию «вольной землей» с расширенной автономией, которая вошла в 1949 году в Федеративную республику Германии. В 1946 году как признание особого статуса Баварии был учрежден Христианско-социальный союз (ХСС) — баварский «младший брат» большого Христианско-демократического союза (ХДС). Хотя в Бундестаге ХСС входит в одну фракцию с ХДС, напрямую он не подчиняется «старшему брату».
Став одной из богатейших земель ФРГ, Бавария тем не менее не забыла свои корни. Для баварцев слово «родина» (Heimat) имеет особый смысл в силу крестьянских корней населения. По-прежнему популярна народная одежда — расшиванки, кожаные штанишки и шляпы с перьями. В этом смысле аналогий с нынешней Украиной достаточно много: это «хуторское сознание», имеющее крестьянские истоки, и баварский диалект, звучащий как своеобразная «мова» по отношению к немецкому литературному языку. Аналогии распространяются даже на беленые известкой дома (типа «мазанки») в отличие от северонемецкого камня и красного кирпича.
Вместе с тем в Баварии отдают себе отчет, что нынешнее процветание было достигнуто за счет общегерманских технологий, капиталов и рынка. Это тот урок, который забывают на Украине и в Каталонии: любое отделение от «большой страны» будет неизбежно означать экономическую деградацию. То же самое можно наблюдать на примере сегодняшней Хорватии, которая катастрофически потеряла в уровне жизни после выхода из федеративной Югославии.
Тем не менее любой национализм имеет свою внутреннюю динамику, которая не поддается разумной логике. Перелом в настроениях баварской политической элиты произошел в 2015-м в связи с миграционным кризисом, который вызвала непродуманная политика Ангелы Меркель. Поскольку основные миграционные потоки проходят именно через пограничную Баварию, мгновенно сработал защитный местнический рефлекс. Более того, ХСС почувствовал прямую угрозу своей политической монополии: в Баварии, как и во всей Германии резко возросла популярность «Альтернативы для Германии» и других популистских движений. В этой связи местные «курфюрсты» просто обязаны показать населению, что они способны защитить его от «беженских орд». Для руководства ХСС это важнее, чем добрые отношения со «старшим братом» ХДС, и оно готово выйти из нынешней правительственной коалиции, лишь бы не проиграть выборы в баварский парламент (Ландтаг), которые состоятся в октябре этого года.
Последние опросы показывают, что ХСС теряет абсолютное большинство и получает около 41% голосов. «Альтернатива для Германии» набирает около 13,5% и становится второй по значению партией в Баварии, опередив социал-демократов (чуть более 13% голосов). Но даже потеря абсолютного большинства может стать серьезным ударом по престижу ХСС, который обладал абсолютной монополией на власть в регионе весь послевоенный период. Пик влияния ХСС приходился на 1961–1988 годы, когда партию возглавлял Франц-Йозеф Штраус, много сделавший для экономического развития Баварии.
В нынешней ситуации особая позиция Баварии может иметь решающее значение для Европы. Националисты поднимают голову во всех странах ЕС без исключения, но Бавария — это ключ к Германии — стране, на которой держится весь европейский проект. Австрийский канцлер Себастьян Курц уже официально предложил создать новый тройственный союз: Австрия — Германия (Бавария) — Италия. Он полностью соответствует исторической зоне влияния империи Габсбургов, к нему могут примкнуть Чехия, Словакия, Венгрия, Словения и Хорватия. Это — провозвестник тех тектонических разломов, которые формируются в Европе уже сегодня. Так называемый еврооптимизм улетучивается, а вместо него на первый план выходит временно забытая идентичность — как национальная, так и региональная. Со своей стороны, руководство ЕС ничего не может предложить народам Европы кроме пустых неолиберальных обещаний, которым уже мало кто верит.