Поправки к закону о высшем образовании, которые поставили крест на «русских потоках» в частных вузах Латвии, были приняты стремительно, буквально за два месяца. Министерство образования и науки не предоставило никакого экономического обоснования для этого решения. Частные вузы пытаются приспособиться к новым правилам игры, подсчитывают убытки и готовятся судиться в европейских инстанциях.
4 июля президент Латвии Раймонд Вейонис провозгласил поправки к закону о вузах, которые запрещают всем высшим учебным заведениям в стране вести обучение на языках, не являющихся официальными в Евросоюзе. До сих пор это ограничение касалось только государственных вузов. Теперь же под запрет попали, в первую очередь, программы на русском языке в частных вузах и колледжах.
Закон предусматривает переходный период: так, студенты, которые сейчас учатся на русском, смогут завершить учебу. До 2019 года можно будет и поступить на русский поток в латвийском вузе, и закончить его — при условии, что у университета не возникнет проблем с аккредитацией учебных программ в 2020 году. А проблемы, как заверили представители частных вузов, вполне возможны. Никто не может гарантировать, что «русские» программы в принципе способны пройти аккредитацию.
Что это значит на практике? Насколько велик масштаб потрясений, всколыхнувших отрасль высшего образования? Какое будущее ждет частные вузы? Что для экономики страны означает закрытие целой отрасли в системе высшего образования?
Студенты, которые учатся на русском: сколько их?
В латвийских вузах в 2017/2018 академическом учебном году училась 81,6 тысяча студентов. 55,4% студентов — за свой счет, а 44,6% — за средства государственного бюджета. В частных вузах Латвии обучались 15 тысяч 439 студентов. Обучение на русском языке практически полностью — это платные программы. В государственных вузах русских программ почти нет, только в Латвийском университете 143 студента учились на русском языке. Это всего 1% от всех студентов этого вуза.
В частных вузах дела обстоят иначе: примерно треть студентов (29%) учится на русскоязычных потоках.
Если учесть все вузы и колледжи, где учат на русском языке, то количество студентов составит 4 тысячи 773 человека. В сравнении с общим количеством студентом в стране эта цифра не выглядит большой — всего 6% от 81,6 тысячи студентов. Почему же представители частных вузов до сих пор протестуют против принятия этого закона?
Главный аргумент частных вузов: запрет на экспорт высшего образования на русском языке приведет к потерям как минимум в 200 миллиогнов евро. Убытки, несомненно, будут, однако их точный объем подсчитать очень сложно. Дело в том, что помимо прямых доходов вузу и бюджету страны студент, особенно иностранный, приносит экономике страны и другие доходы — через смежные отрасли.
В целом же будущие убытки можно разделить на две части. Во-первых, потери понесет отрасль экспорта образования. Во-вторых, это отток латвийской молодежи, которая не найдет в Латвии возможности для получения высшего образования на русском языке.
Без русскоязычных студентов: сколько потеряет экономика?
В целом в государственных вузах учится 8% студентов из-за рубежа, в частных — 20%. Больше всего студентов из Индии (16,3%), на втором месте — Узбекистан (14,8%), на третьем — Германия (13,8%), на четвертом — Россия (6,8%), на пятом — Швеция (5,2%), на шестом — Казахстан (4%). Однако данных о том, сколько студентов-иностранцев учатся в вузах Латвии на русском, нет. Можно предположить, что большая часть из них — молодые люди из стран бывшего СССР. При этом, однако, в государственных вузах, где нет программ на русском, учатся довольно много студентов из Узбекистана и Казахстана. С другой стороны, студент из Польши, теоретически, вполне может вполне учиться на русском.
По приблизительным оценкам министерства экономики, примерно половина студентов русских потоков в вузах Латвии — это иностранцы из России, Украины, Казахстана, Белоруссии и других бывших союзных республик. Это около 2,5 тысяч человек. После 2019 года им больше не будет смысла ехать в Латвию за европейским дипломом. Что это значит для экономики Латвии?
Еще в 2016 году исследовательский центр «Цертус» задался целью выяснить, каково влияние экспорта высшего образования на экономику. Совместно с SKDS был проведен опрос иностранных студентов, которые рассказали, сколько они тратят в Латвии на обучение, проживание, питание и другие расходы. Выяснилось, что в среднем один студент платит за обучение около 5136 евро в год. Еще от 3 до 4 тысяч евро в год уходит на проживание. Около 4 тысяч евро уходит на питание и прочие издержки. В целом средний студент тратит в Латвии около 12,5 тысяч евро в год. Для 2,5 тысячи «русских» студентов сумма составит 31 миллион евро.
В экономике принято считать еще и эффект мультипликатора, который складывается из влияния на смежные отрасли. Например, к иностранным студентам приезжают родственники и друзья, и в год они тратят порядка 6 миллионов евро. Если учитывать эффект мультипликатора, то каждый иностранный студент оставляет в Латвии около 27 тысяч евро в год. Для 2,5 тысячи «русских» студентов это уже 67 миллионов евро.
Эти потенциальные убытки не учитывают косвенные потери, которые трудно оценить. Например, закрытие экспорта русского образования может привести к потере как минимум 600 рабочих мест (если принять за основу утверждение «Цертуса», что каждые 10 студентов генерируют в стране 2,7 рабочих места). Учитывая среднюю заработную плату в одну тысячу евро, это еще минус 600 тысяч евро в месяц, и 7 миллионов евро в год.
Потери от того, что местная молодежь, не найдя для себя возможности учиться в Латвии, отправится на учебу за границу, оценить еще сложнее. Возможностей для этого достаточно: Россия заявляет о готовности увеличивать квоты для русскоязычных студентов из Латвии; рядом Белоруссия и страны ЕС, в которых нет проблем с обучением на иностранных языках. Например, в Польше Гданьский университет активно рекламирует свои программы по туризму на русском языке. Если предположить, что все 2 — 2 тысячи 500 местных студентов решат уехать за границу, то они оставят за рубежом по 7-8 тысяч евро (средняя стоимость бакалаврской программы). В сумме за четыре года это еще 20 миллионов евро.
Сумма всех потерь, однако, все равно получается ниже 200 миллионов евро. Однако они неизбежно будут. Опрошенные эксперты полагают, что долгосрочный отрицательный эффект от принятия поправок за несколько лет может достичь нескольких сотен миллионов евро.
Закрываться, судиться, верить в лучшее: что будут делать вузы
Сейчас частные вузы пытаются оценить масштаб проблемы. На повестке дня все возможные методы борьбы: закрываться, судиться, бороться, верить в лучшее. Общей позиции пока нет, но руководство вузов едино в одном: поправки вызывают раздражение, поскольку идут вразрез с экономической логикой и свободой частного предпринимательства.
Поправки напрямую не касаются высшей школы Turība, однако ректор вуза и президент Ассоциации частных вузов Латвии Алдис Бауманис категорически против ограничения преподавания на русском. «Если бы мы жили за большим забором и варились в собственном соку, то неважно было бы, какие законы мы тут придумываем, — заявил он. — Но мы живем в открытом мире, где ограничение чего-либо вызывает мгновенный эффект. У нас убыло, у кого-то прибыло. Хотя бы в той же Эстонии или Польше, которые, будьте уверены, быстро ориентируются. Мы живем в демократической стране, и тут же ставим русскоязычных студентов в неравное положение с другими студентами. Никто не может объяснить глубинные причины этого решения. Поэтому я считаю, что запрет обучения тормозит развитие образования в целом хотя бы потому, что любое ограничение любой системы тормозит развитие этой системы».
Игорь Граурс, проректор РИСЕБА по развитию, заявил, что в вузе в прошлом году училось 903 иностранных студента, причем 300 из них — на русском языке. «Часть местных молодых людей наверняка смогут учиться на латышском языке. Но вот с иностранными студентами сложнее, — говорит Граурс. — Конечно, учиться на латышском они не смогут. С английским языком тоже все непросто, ведь до сих пор закон о вузах ограничивает использование иностранных языков до 20% кредитных пунктов. Сейчас мы рассматриваем разные варианты. Есть, например, вариант применения двойного диплома в сотрудничестве с разными вузами. У нас есть такой вариант работы с Российским Университетом дружбы народов, когда студент один год учится там, а потом приезжает в Латвию получать диплом. Такие варианты работы наше законодательство не запрещает, однако фантазии нашего министра образования могут пойти и дальше…»
Похоже, что больше всех от поправок пострадает Институт транспорта и связи (TSI). По словам ректора Юриса Канелса, экономический эффект для вуза после 2019 года будет резко отрицательным. «В прошлом году мы заплатили в государственный бюджет 1,32 млн евро, — говорит он. — Если работы у нас будет меньше, то и платить столько налогов мы больше не сможем. Понимает ли это министерство образования, которое в спешном порядке протолкнуло эти драконовские поправки, введя депутатов Сейма в заблуждение? Никого не волнует, что такие решения наносят вред имиджу Латвии, ведь когда предпринимательская среда меняется за две недели, то это не вызывает доверия к стране. Такие волюнтаристские решения — это грубое нарушение всех основ демократии. Страдает от этого вся отрасль. Что мы будем делать? Мы думаем над этим. Пока ждем и надеемся на здравый смысл. Очень верим, что после выборов в Сейм новые политические силы смогут понять наши аргументы и отменить эти поправки».
Профессор, председатель Сената Балтийской международной академии (БМА) Станислав Бука считает, что в этом году студентов может стать больше — они попытаются успеть поступить на последние русские потоки. «В частных вузах Латвии в настоящее время обучается 15-16 тысяч студентов, на русском языке учатся примерно 6-7 тысяч студентов — с учетом билингвального обучения. У нас, например, чисто программ на русском языке очень мало — в основном билингвальные. Но они тоже попадают под действие поправок. В частных вузах Риги и регионах работают более 1,5 тысячи преподавателей и сотрудников. При этом пять частных вузов заплатили в 2017 году в бюджеты государства и самоуправлений налогов на сумму до 4 млн. евро. В развитие материальной, академической, научной и культурной базы частные вузы инвестировали десятки миллионов евро, деньги вложены в учебную инфраструктуру, научные лаборатории, библиотеки и так далее. Мы должны это просто потерять?» — заявил Бука.
По его словам, БМА будет расширять подготовку студентов на английском языке, а также планирует бороться с поправками в судебном порядке. «Мы намерены подать иск в Европейский суд по правам человека, — отметил Бука. — Надо понимать, что система образования и языка относится к национальному регулированию. Но защита права собственности и ведения предпринимательской деятельности, а также нанесение ущерба — это уже регулируется на уровне ЕС. Мы будем считать, сколько денег мы вложили в здания своих вузов, библиотеки, лаборатории, рекламу, подготовку академического состава. А когда получим эту цифру, она станет нашим аргументом для Европейского суда по правам человека».
Лоббизм и борьба за студентов: кому выгодны поправки?
«За всем этим стоит лоббирование государственных вузов, — считает Юрис Канелс. — Шадурскис ведь и сейчас преподает в одном из них». «В Латвии осталась, пожалуй, одна монополия — государственные вузы, влияние которых только усилится», — уверен Бука. Другие представители вузов также считают, что за последними событиями стоит желание министерства образования «убрать с дороги» частные вузы: борьба за студентов в Латвии обостряется. Учитывая, что количество иностранных студентов в госвузах уступает частным вузам, они тоже становятся неплохим куском пирога. «Бороться за студентов латышских потоков частным вузам очень трудно, а нам и вовсе нереально, — говорит Бука. — Остаются студенты-иностранцы, борьба за которых продолжается, а также русскоязычная молодежь, которую также будут привлекать государственные вузы теперь уже на латышские потоки».
Новые поправки ограничивают и получение образования на английском языке — до 20% от общей программы. То есть 20% можно преподавать на английском (точнее — на одном из языков ЕС), а остальные 80% — на латышском языке. Но закон написан так невнятно, что разрешает обучение на английском языке для иностранцев, но ограничивает эту возможность для местной молодежи. На деле же, поясняют представители вузов, никто не делит по программам иностранных и местных студентов, которые учатся на английском языке вместе. Соблюсти эту норму на практике почти невозможно. Многие госвузы — например, институт Страдиня — нарушают норму годами. А вот ответить на вопрос, каким будет отношение к частным вузам, пока не может никто.