Одним из главных признаков масштабных изменений в регионе после 2003 года, в преддверии вторжения в Ирак, а также за несколько лет до вторжения в Афганистан, начавшегося после терактов 11 сентября при поддержке ряда союзников Вашингтона, стала набирать обороты тенденция к осуществлению планов США в отношении Ближнего Востока, которая воспринималась как неизбежность. Человек в Белом доме не хотел отказываться от того, что называл защитой национальной безопасности Соединённых Штатов. Крупные исследовательские институты без всякой двусмысленности создали фундамент для вторжения в регион. Причин для вторжения было много, начиная с нефти и заканчивая обеспечением безопасности жизненного пространства в регионе для Израиля и Соединённых Штатов.
Эти события развернулись сразу после окончания так называемой гражданской войны в Афганистане, которая шла в период между 1996 и 2001 годами. Главная цель вторжения США состояла в том, чтобы уничтожить «Аль-Каиду» (запрещена в РФ — прим. ред.) и создать свою военную базу для проведения операций в Афганистане, лишив власти «Талибан» (запрещена в РФ — прим. ред.). Они действовали при прямой поддержке своих союзников, в первую очередь Великобритании, которая с самого начала была неотъемлемой частью этой войны. В свою очередь эта война стала самой продолжительной в американской истории.
Военная поддержка, помощь в решении кризиса беженцев, экономика
Эти события удивительным образом повторились в Сирии. Схожи даже выражения, которые используются для описания войны, которая длилась семь лет. Ее также называют гражданской, как до вторжения называли войну в Афганистане. Именно на этой основе было необходимо вмешательство внешних сил, чтобы в очередной раз установить контроль над ходом событий. Попытка сделать это в Сирии имела прямой характер, и схожим образом британцы поддержали своего союзника — Вашингтон. С этой целью европейцев также мобилизовали французы и немцы. Позиция НАТО также была аналогичной той, что альянс занял в отношении афганской войны, в то время как Турция, самый влиятельный сосед, возглавила вооруженную борьбу и оказала альянсу необходимую логистическую поддержку.
Что касается вопроса о государстве-гаранте урегулирования, который должен был взять протянутую сирийскую руку и восстановить благополучие в этой стране, то им должны были стать Соединённые Штаты или их союзник из числа региональных сил, способный установить стрелки новых часов так, чтобы военное руководство США не понесло прямых потерь. С момента начала войны все складывались именно таким образом. Ситуация развивалась по пути укрепления американских баз в Сирии, что представляло собой умный план для обеспечения безопасности Израиля в окончательной и полной мере и ликвидации его врагов, таких как Иран и «Хезболла». Что касается экономической стороны, то они связали нефтяные предприятия в Ираке, Сирии и вокруг них вплоть до Персидского залива, так что американская рука окончательно дотянулась до других стран региона, таких как Иордания и Египет, начав править от Ирака до Йемена.
К сожалению, региональная действительность, связанная с историческим присутствием Османской империи и Франции, до сих пор имеет место быть, в то время как в связи с сирийским кризисом с 2011 года она начала обретать новые очертания и стала более ясной с точки зрения причин и предлогов. Однако, на деле игра интересов после того, как она впервые породила боевые эффективные «возможности» для достижения своих целей и продвижения вооруженных элементов, воюющих в Сирии, вместо того чтобы завершиться «опекой» со стороны России, превратилась в сотрудничество с заинтересованными странами, такими как Иран, который предоставлял необходимое оружие и нес финансовые и материальные потери, в дополнение к сирийской армии, ополчениям и «Хезболле» с ее значимыми победами. В связи с этим нужно отметить, что человеческий ресурс остается самым важным с точки зрения ведения боевых действий, но не предоставляется ни Россией, ни Соединенными Штатами.
Американский проект потерпел неудачу как раз после начала сближения этой оси — России, Сирии, Ирана и «Хезболлы», которая со стратегической точки зрения для крупных стран представляет «Ливан», оказывающий сопротивление любому американскому проекту в стране. Это было проверено неоднократно с момента убийства Харири в 2005 году, и Ливан было первым, кто усомнился в революциях в регионе. Эти сомнения стали обоснованными, когда все увидели результаты революций 2011 года, и оказалось, что они не несут какой-либо выгоды Ливану с точки зрения суверенитета, к которому стремился его народ.
Первые признаки того, что США заняли новую позицию в отношении региона, ведения войн и их последствий, стали появляться после Хельсинкского саммита, на котором Россия утвердила себя в качестве полноправного партнера американцев в процессе разделения зон влияния после длительных войн. Если Сирия является жизненным пространством для российской стороны, а Вашингтон, проект которого потерпел провал, признал данное обстоятельство, то фракции в Ливане лучше всего воспринимают международные сигналы и замечают политические изменения, так как большинство из них имеют долгий опыт взаимодействия с крупными странами и их политикой.
Так, лидер блока «Демократическая встреча», депутат Тимур Джумблат начал совершать визиты в Россию, чтобы получить разъяснения не только по вопросу касательно друзов, но и по другим внутри- и внешнеполитическим проблемам Ливана, а также общим изменениям на международной арене. Председатель «Демократической партии» Ливана Таляль Арслан тоже прилетел в Москву и вернулся, заручившись поддержкой российской стороны по вопросу беженцев, которая также поинтересовалась положением друзов в Сирии. Но примечательно здесь то, как быстро подхватил российскую инициативу по возвращению сирийских беженцев на родину премьер-министр Харири, а также прибывший ранее его советник Джордж Шаабан, который встретился с российским руководством, независимо от того, какими были результаты этих встреч. И, наконец, следует отметить второй визит министра иностранных дел в ноябре прошлого года, чтобы обсудить проблему беженцев, которая была поставлена под российский всеобъемлющий контроль.
Не важно, что каждая политическая фракция предложила или хотела получить от той или иной встречи в Москве. Гораздо важнее здесь то, что ливанцы, несмотря на различные политические взгляды и противоречия, быстро сконцентрировались на России, признав ее важным, влиятельным мировым игроком на политической арене, который стал альтернативой Вашингтону в делах региона. Ливанцы обошли премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, который понёс наибольшие потери в связи с уходом Соединённых Штатов и укреплением позиций России, так как его амбиции были вдвое больше, если бы США полностью контролировали сирийский вопрос, несмотря на то, что Россия временами учитывает его интересы как регионального партнера. Однако при этом очевидно, что это происходит без ущерба для интересов ее союзников — Ирана и Сирии.
Таким образом, ливанское паломничество в Москву продолжится.