Эта сирийская провинция не должна стать местом очередной катастрофы. Однако ее судьба зависит от решений иностранных держав
В войне, которая на первый взгляд уже подходит к концу, все еще может произойти ее самый кровавый эпизод. Во вторник, 4 сентября, президент Дональд Трамп предупредил в твиттере, что «президент Сирии Башар аль-Асад не должен безрассудно атаковать провинцию Идлиб», добавив, что россияне и иранцы совершат «серьезную гуманитарную ошибку», если «примут участие в этой потенциальной человеческой трагедии». «Сотни тысяч людей могут быть убиты, — заключил он. — Не допустите этого!»
Тем не менее, действия США в отношении этого, по всей видимости, неизбежного военного наступления на удерживаемую повстанцами северо-западную провинцию Идлиб указывают на то, что США все же позволят ему случиться. США угрожали принять военные меры в том случае, если Дамаск еще раз применит химическое оружие, но, если не считать нескольких исключений, Америка всего лишь заявляла о том, что атака на Идлиб станет «безрассудной эскалацией». Угрозы США о применении силы и словесные ответы России на эти угрозы поглотили практически все внимание СМИ. Однако у Америки нет почти никакой возможности повлиять на ситуацию в Идлибе.
Судьба Идлиба зависит от решений соседней Турции и России, которая является союзницей сирийского режима.
Идлиб — это последний бастион сирийской оппозиции. На территории этой провинции в настоящее время находится около 3 миллионов человек, большинство из которых — мирные жители. Из них около 1,3 миллиона — это беженцы, прибывшие туда из других районов страны в попытке спастись от преследований сирийского правительства.
Идлиб также является «крупнейшим прибежищем боевиков Аль-Каиды* после 11 сентября», как сказал Бретт Макгерк (Brett McGurk), спецпредставитель США в коалиции по борьбе против «Исламского государства»*. Среди них есть множество джихадистов, в том числе боевиков «Хайат Тахрир аль-Шам»* — очередной инкарнации бывшего сирийского ответвления «Аль-Каиды»* «Джебхат ан-Нусра»*.
Для режима Асада захват провинции Идлиб ознаменует собой окончательную победу над сирийской оппозицией. В настоящее время сирийские правительственные войска собираются по периметру провинции Идлиб, готовясь к атаке. Во вторник, 4 сентября, российские военные самолеты провели бомбовые удары по некоторым районам на западе Идлиба.
Единственная защита Идлиба — это дюжина наблюдательных пунктов, расположенных вдоль границ провинции, где находятся турецкие военные. В конце прошлого года Турция начала отправлять свои силы по наблюдению, чтобы обеспечивать режим прекращения огня в «зоне деэскалации», о которой она договорилась с Россией и Ираном. В рамках этой инициативы по деэскалации Турция взяла на себя обязательства по предотвращению нарушений перемирия со стороны оппозиционных сил и по противодействию террористическим организациям, находящимся внутри этой зоны. Позиции Турции вокруг Идлиба вряд ли можно рассматривать как линию обороны, способную сдержать полномасштабную атаку. Это скорее наглядная манифестация трехстороннего соглашения между Турцией, Ираном и Россией и демонстрация готовности Турции бороться за свое влияние. Турция уже пожертвовала жизнями своих солдат ради того, чтобы развернуть эти посты.
Турция хочет предотвратить наступление сирийской армии на Идлиб, которое может спровоцировать новый приток беженцев к турецкой границе или в контролируемые Турцией районы соседней провинции Алеппо. Турция уже приняла 3,5 миллиона сирийцев, если верить официальной статистике. Она вряд ли способна принять новых беженцев. Кроме того, в новой волне беженцев обязательно окажутся боевики из Идлиба, в том числе джихадисты, которые могут угрожать внутренней безопасности Турции или, как предупреждают турецкие чиновники, могут затем отправиться в Европу.
Джихадисты Идлиба, которые смешались с сирийской оппозицией и гражданским населением провинции, оказались неразрешимой проблемой для Турции, США и многих других стран, которые считают их угрозой для глобальной безопасности. Эти джихадисты служат сирийскому правительству и России оправданием для наступления. Боевики в Идлибе также не раз нарушали условия соглашения о деэскалации, в том числе несколько раз атаковали главную базу ВВС России в Сирии при помощи самодельных дронов. Хотя джихадисты в Идлибе — это реальная и опасная угроза, «борьба с терроризмом» — это тоже полезный предлог, оправдывающий наступление сирийской армии на удерживаемые повстанцами районы, предлог, который Дамаск и его союзники ранее уже использовали, чтобы атаковать «зоны деэскалации», где было относительно мало джихадистов. Россия, к примеру, заявила, что военные операции на юго-западе Сирии на самом деле были вовсе не нарушением соглашения о деэскалации в этом районе, а примером выполнения условий этого соглашения, касающихся борьбы с террористами.
Наступление на Идлиб не только позволит сирийскому правительству и его союзникам уничтожить повстанцев, но и даст возможность восстановить сирийский суверенитет и территориальную целостность страны.
Однако существует ряд причин для того, чтобы проявить некоторую сдержанность — особенно для России, чья позиция будет иметь ключевое значение. Именно Россия решает, будет ли она обеспечивать поддержку сирийских войск с воздуха, а ее поддержка может оказаться ключевым фактором успеха наступления. Однако вмешательство России в сирийский конфликт — это слияние военной кампании и политической. Россия хочет, чтобы ее сирийский союзник одержал победу, но чтобы при этом международное сообщество приняло эту победу и оказало помощь в восстановлении Сирии.
Россия не может добиться этого в одиночку. Ей нужны европейские спонсоры, чьей поддержкой она пытается заручиться в рамках своей новой инициативы по организованному возвращению сирийских беженцев, которую Россия пытается облечь в форму фонда послевоенного восстановления Сирии. И для этого России нужна Турция, которая стала неотъемлемой частью политических попыток Москвы контролировать этот конфликт и перестроить политический процесс в Сирии, чтобы он помог России достичь ее целей. Поддержав полномасштабное наступление на провинцию Идлиб, Россия рискует осложнить ситуацию.
Россия также помогла договориться о сдаче районов деэскалации в центре и на юге Сирии, чему способствовала мощная российская военная авиация. Россия пытается провернуть подобную схему и с Идлибом, однако ее попытки, вероятнее всего, не увенчаются успехом. Сдача Идлиба не может пройти гладко. Поскольку Дамаск захватил остальную часть страны, он вытеснил непримиримых активистов и боевиков на север Сирии, в основном в провинцию Идлиб. Те люди, которые сейчас находятся в Идлибе, имеют на то веские причины. Многие просто не смогут спастись в том случае, если Асад окончательно вернет себе власть в стране, поэтому они будут сражаться до конца. Местные повстанцы напоказ задерживали тех людей, которых они заподозрили в контактах с Россией или сирийским режимом. В одном городе даже соорудили виселицу, которая должна служить угрозой для потенциальных «коллаборационистов».
Победа сирийской армии в Идлибе неизбежно повлечет за собой гибель огромного количества людей и массовое переселение — люди двинутся в сторону Турции или удерживаемых Турцией районов, чьих гуманитарных возможностей просто не хватит для того, чтобы принять этих людей. Численность населения Идлиба во много раз превышает численность населения восточных районов Алеппо и пригорода Дамаска Восточная Гута, которые пали в результате кровавого наступления правительственных войск в 2016 году и в 2018 году соответственно. Кроме того, на этот раз у людей не будет такой провинции Идлиб, куда можно было бы бежать.
Бойня в Идлибе на финальном этапе войны превратит в фарс все заявления России о том, что ситуация в Сирии стабилизируется и что пришло время для организованного возвращения беженцев и восстановления страны. Она крайне негативно скажется на Турции, чьи высокопоставленные чиновники предупреждали, что наступление на Идлиб похоронит ту схему политического урегулирования, в согласовании которой принимали участие Турция и Россия. Это многостороннее соглашение послужило основой для параллельных инициатив России, направленных на переориентирование политического процесса в Сирии с вопроса передачи политической власти — это повлекло бы за собой уход нынешнего руководства страны — на такие вопросы, как конституционная реформа, которая угрожает существующему статусу-кво в меньшей степени. У многих из тех представителей сирийской оппозиции, которые принимали участие в этих процессах — при поддержке Турции — осталось мало причин для того, чтобы продолжать. У них нет собственного будущего в Сирии, которой управляет Асад, однако они могут по крайней мере принять участие в конституционной реформе, чтобы выиграть время и пространство для жителей Идлиба. Но, если в Идлибе начнется резня, зачем им следовать по этому пути? России будет крайне трудно организовать политический процесс даже с той минимальной степенью инклюзивности и легитимности, которой требуют потенциальные западные спонсоры.
Вероятность того, что США вмешаются военным образом, чтобы поддержать повстанцев Идлиба, и таким образом рискнут вступить в конфронтацию с Россией, крайне мала. Но у Турции и Европы есть реальные рычаги влияния. Во время брифинга для Международной антикризисной группы я и мои коллеги отметили, что Турция и европейские спонсоры должны объяснить России, что за военную победу сирийской армии в Идлибе придется заплатить высокую политическую цену — помимо огромного числа сирийских жизней. Они должны убедить Россию в том, что она быстрее добьется своих целей в Сирии, проявив сдержанность и вернувшись за стол переговоров с Турцией и Ираном, чтобы выработать компромиссное решение — а не оказав давление на Турцию и истребив значительную часть населения Идлиба.
Джихадисты Идлиба и постоянные нарушения соглашения в зонах деэскалации — это реальная проблема, которая требует решения. Однако это решение вполне может быть компромиссным, то есть таким решением, которое устроит Турцию, Россию и Иран и поможет спасти множество невинных людей.
* Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.