Интервью с социологом, дипломатом и экспертом по международным отношениям Рышардом Жолтанецким (Ryszard Żółtaniecki)
wPolityce.pl: Какие выводы можно сделать из фотографии, на которой Путин, Меркель, Эрдоган и Макрон, довольно улыбаясь, держатся за руки?
Рышард Жолтанецкий: Их связывает сердечная политическая дружба, хотя лично они друг друга ненавидят. Не знаю, помните ли вы такую историю: на одной из первых встреч с Меркель в Москве Путин на минуту оставил гостью одну и впустил в комнату своего ротвейлера. А, напомню, у канцлера был неприятный опыт общения с этими животными: однажды в детстве ее укусила собака, так что она их панически боится. Это чисто политический союз, заключенный на основе холодного расчета. Меня удивляет не то, что на этой фотографии мы видим Меркель и Путина, а то, что там также присутствуют Макрон и Эрдоган.
— Почему у Макрона на этом снимке не такое счастливое лицо, как у всех остальных?
— Потому что на Эрдогана вешали всех собак, называя его тираном и диктатором, а теперь все сверкают улыбками на камеру и держатся за руки. На мой взгляд, это историческая фотография: очень экзотичная и красноречиво свидетельствующая о современном состоянии европейской политики.
— Что именно она говорит?
— Что касается как раз Эрдогана, он ничем не хуже предыдущих турецких президентов. В Турции в 1970-1980-х годах было много кровавых переворотов, и никого это не тревожило, а сейчас вдруг Эрдогана решили провозгласить воплощением зла. Дело здесь в другом: эта фотография показывает, что нет никаких правил, все обман. Претензии к Польше и Венгрии по поводу нарушения прав человека, проблем с правосудием не имеют никакого отношения к реальности, подоплека у них другая. Это можно резюмировать так: добро пожаловать в мир реальной политики. Эпоха идеализма в Европе подошла к концу, идеализм и ценности стали лишь инструментом реальной политики.
— Реальная политика — это, в частности «Северный поток — 2», который Германия официально называет чисто экономическим проектом, хотя знает, что он таковым не является?
— Да, и не только «Северный поток — 2», уже начались разговоры о «Северном потоке — 3». Проблема не в том, что этот конкретный газопровод появится, а в том, что он скрепит российско-немецкий союз. Если бы мы хотели что-то изменить, нам пришлось бы вернуться к моменту, в который немецкое руководство решило закрыть все атомные электростанции. Уже тогда было понятно, что она будет вынуждена пользоваться газом, ведь возобновляемые источники энергии покрывают 15% спроса, а перейти на уголь невозможно по экологическим причинам. Следовало бы выяснить, кто именно принимал это решение, какие силы, лоббистские группы были к этому причастны. На мой взгляд, за решением о закрытии АЭС стоит Россия. Она хотела сделать Германию зависимой от своего газа и создать политический союз, от которого Берлин уже не сможет отказаться, поскольку ему нечем заменить российское сырье.
— Значит, российско-немецкий союз становится сейчас еще более прочным?
— Несколько дней назад Ангела Меркель заявила, что собирается покупать сжиженный газ у США. Она делает это для того, чтобы смягчить позицию Трампа, а одновременно показать части немецкой общественности, что зависимость Германии от России не углубляется. Это цинизм и лицемерие, ведь Берлин зависит и будет зависеть от российского сырья, а, следовательно, подчиняться Кремлю в политическом плане.
— Это не слишком хорошая новость для Польши. Германия продвигает собственные интересы, а не интересы ЕС?
— Да. Конечно, это плохая новость, но Германия знает, что делает. Она всегда четко формулировала свои интересы и последовательно претворяла свои замыслы в жизнь вне зависимости от обстоятельств, исторического момента, геополитического контекста. Так было в годы существования Третьего рейха, после войны, так происходит сейчас. Впрочем, ту же ситуацию мы видим во Франции, которая сейчас в каком-то смысле продолжает традиции режима Виши. Такова реальность.