Разобраться с Брекситом британскому МИДу оказалось столь же сложно, как распутать клубок змей. «Кто посоветовал Терезе Мэй добиваться новых правовых гарантий от ЕС, и таким образом обрек ее на провал?» — спросил меня на днях один недовольный боец британского дипломатического фронта с Кинг Чарльз стрит. В этом водовороте, куда премьер-министр попала благодаря своей дипломатической гениальности, нет никакого смысла. Ведь у нас нет ни Талейрана, ни Меттерниха, ни Каслри, ни Киссинджера. «Клоун Коко сейчас дал бы намного лучший совет», — сказал мой знакомый, хотя оба мы понимали, что это не так, ибо Борис Джонсон уже опроверг данный тезис, находясь на посту министра иностранных дел.
Комитет палаты лордов по международным отношениям своим вчерашним докладом о будущем Британии в быстро меняющемся мире никого не успокоил. Этот доклад просто показал, что творцы британской внешней политики утратили умение ориентироваться. Получив информацию от 60 аналитиков из мозговых трестов, от ученых и от экспертов из британского правительства, этот комитет произвел на свет какую-то невразумительную чушь.
Он рекомендует проводить по сути дела подрывную политику по отношению к американской администрации, утверждая, что президент Трамп бросает прямой вызов британским интересам по таким вопросам как торговля и Иран. «Соединенное Королевство не в силах влиять на США, и ему надо меньше рассчитывать на выработку общего с Америкой подхода к основным внешнеполитическим проблемам», — говорится в докладе комитета палаты лордов. Вот сокращенный перевод: главному стратегическому союзнику Британии США нельзя доверять. Вместо этого правительству надо теснее сотрудничать с Европой, Россией и Китаем («страны-единомышленницы»!) в поисках путей по налаживанию торговли с Тегераном, который регулярно клянется, что сотрет с лица земли Америку и Израиль.
Комитет палаты лордов в своей попытке подорвать основанный на правилах международный порядок ставит знак равенства между Россией и Америкой. Он настаивает на «более тесном сотрудничестве» с китайской инициативой «Один пояс, один путь», хотя многие страны Азии выступают против этого плана, являющегося для них долговой ямой.
В докладе есть некоторые намеки на здравый смысл. Комитет под председательством лорда Хауэлла говорит о том, что всему правительству надо совершенствовать языковые навыки. В докладе совершенно верно указывается на то, что после Брексита политика должна стать более гибкой и маневренной, но нет ни слова о том, как этого добиться. Нет ясности в вопросе о том, что это значит, когда Россия является врагом, нет схемы формирования и реализации новой политики в Европе, нет понимания того, как следует укреплять позиции Британии на некитайских рынках и в странах Азии.
Если мы не будем действовать осторожно и внимательно, то после выхода из ЕС нам понадобится больше времени и усилий для налаживания отношений с Европой, чем когда мы были в составе Евросоюза. И хотя сторонники Брексита обещали, что выйдя из ЕС, мы сможем свободно и творчески размышлять о внешнем мире, британская дипломатия сегодня лишается своих основ и самого существенного.
Другие министерства обвиняют Форин-офис в апатии и в нежелании бороться против ухода из ЕС. Конечно, врожденный либерализм МИДа играет здесь свою роль. На протяжении десятилетий сила Британии за рубежом объяснялась ее способностью укреплять свои позиции посредством многосторонней дипломатии, стоящей на фундаменте международных правил, свободного рынка и Евросоюза.
Если от этого отказаться и разорвать связи с ЕС, то в результате мы получим дипломатическую службу с сокращенным объемом задач и с урезанным бюджетом. Как отмечал бывший глава дипломатической службы сэр Саймон Фрейзер (Simon Fraser), из 1 000 фунтов государственных расходов 33 фунта идет на оборону, 12 фунтов на иностранную помощь и два фунта на дипломатию.
Самонадеянность и благодушие это тоже проблема. Наша дружба с США настолько глубока, что нам кажется, будто мы имеем автоматическое право и даже обязаны публично выражать сомнения в законности американских претензий на мировое лидерство. Это заблуждение, и такая точка зрения дает возможность Китаю предстать в образе истинного поборника либерального порядка.
Ветеран дипломатии лорд Маллок Браун (Malloch-Brown) на днях сказал об этом так: «Нам вредит то, что целые поколения британских дипломатов считали себя в профессии древними греками, а американцев римлянами». Форин-офису надо отказаться от своей надменности по отношению к Америке. «Американское руководство прислушивается к нам отнюдь не так внимательно, как кажется дипломатам», — добавил он.
Похоже, никто в правительстве не слушает должным образом иностранцев. Ученые в своих статьях на страницах академических журналов по иностранным делам предупреждают о возможной деструктивной конкуренции Британии. Мы должны серьезно отнестись к их расчетам и выводам, и понять, как нам выстроить изворотливую дипломатию, которая действительно сделает нас конкурентоспособными.
Например, мы могли бы начать активнее действовать во франкоязычной Африке, отнимая бизнес у все более непопулярной там Франции. В настоящее время бурно развивающиеся страны Африки привлекают внимание Китая, России и Франции. Нам тоже надо вернуться в эту игру. Какую позицию мы займем в новых условиях по отношению к Франции и Германии? Находясь в составе ЕС, мы пытались настраивать их друг против друга. Наверное, сейчас пора найти некую форму трехсторонних отношений, которая всех устроит. Почему мы вместе с Берлином и Парижем не занимаемся поисками выхода из украинского кризиса?
Прежде всего нам надо начать действовать так, будто у нас уже есть самостоятельная внешняя политика. В будущем году состоятся важные выборы в трех странах: Нигерии, Индонезии и Индии. А мы не обращаем на это почти никакого внимания. Это крупные страны с большими экономиками, и это крупные демократии. Они могут стать испытательным полигоном для глобальной внешней политики Британии, введя ее в новую эпоху умной дипломатии. А может быть (почему бы и нет?), они придадут новые силы и энергию утомленному и пресыщенному Форин-офису.