После войны люди обычно становятся умнее. 27 марта 1940 года болгарин Георгий Димитров, сподвижник Сталина, возглавлявший Коммунистический Интернационал, написал в своем дневнике о закончившейся за пару недель до этого Советско-финской войне: «Наши потери составили 233 тысячи человек, в том числе 52 тысячи погибших; потери финнов — 79 тысяч погибших и 200 тысяч раненых». Кроме того, Димитров сделал для себя пометку: «Изучить на месте линию Маннергейма».
Впрочем, эта пометка имела мало общего с действительностью: потери СССР были намного больше — по разным оценкам, от 127 до 265 тысяч погибших. Финская армия, в свою очередь, потеряла намного меньше — 27 тысяч солдат погибших и 45 тысяч раненых. Что касается линии Маннергейма, то она существовала на самом деле, хотя официально никогда так не называлась.
Когда после нападения СССР на своего маленького соседа, закамуфлированного под якобы коммунистическую революцию против правительства в Хельсинки, продвижение Красной армии в начале декабря 1939 года застопорилось, СМИ разных стран мира вдруг начали писать об этой «линии». Свое название она получила якобы по имени главнокомандующего финской армии Карла Густава Эмиля Маннергейма (Carl Gustaf Emil Mannerheim). Однако что скрывалось за этим?
Во всяком случае, там не было никакой специально укрепленной полосы, подобной, к примеру, линии Мажино на востоке Франции. Это было укрепление, окруженное окопами и колючей проволокой и частично усиленное бункером примерно в 75 километрах к северу от Санкт-Петербурга. Линия пролегала поперек Карельского перешейка между Ладожским озером и Финским заливом.
Восточную половину так называемой линии Маннергейма составляла довольно широкая, чем-то похожая на озеро река Вуокси (Vuoksi). На ее северном берегу располагались наблюдательная позиция и несколько артиллерийских бункеров. Лишь в одном месте, рядом с местечком Лесово (Lesovo), Воукси была узкой, и там было два моста. В остальном же она была непреодолимой естественной преградой для моторизованных частей.
В западной же части, где не было таких естественных преград, были установлены укрепления, в частности, более 500 пулеметных огневых точек, более 100 километров противотанковых преград и более 400 блиндажей, некоторые из которых были построены из бетона.
Тем не менее, линию Маннергейма нельзя было назвать настоящей крепостью, схожей с линией Мажино, которая была устроена с учетом опыта Первой мировой войны и должна была стать непреодолимой преградой для войск Вермахта (но быстро и бесславно пала в мае 1940 года). В гораздо большей степени финны хотели просто максимально долго задержать продвижение Красной армии, пока маленькой Финляндии не придет на помощь мировое сообщество. Однако в 1939-1940 году этот расчет оказался ошибочным.
В конце 1930-х годов Сталин стремился к расширению территории СССР до границ бывшей царской империи. Этот возврат к былому величию должен был состояться за счет ставших к тому моменту независимыми стран, что представляло собой чисто империалистическую цель. Главными жертвами должны были стать Польша, страны Балтии и, собственно, Финляндия.
Первым шагом в этом направлении стало подписание пакта Молотова-Риббентропа 23 августа 1939 года, фактически означавшего раздел Польши между национал-социалистической и большевистской диктатурами.
В конце сентября и начале октября 1939 года СССР заставил три прибалтийские республики подписать так называемые договоры о вступлении в состав Советского Союза. Это позволило Красной армии построить на территории Эстонии, Латвии и Литвы свои военные базы, что фактически означало конец их независимости.
После нападения Гитлера на Польшу, ставшего началом Второй мировой войны, Великобритания и Франция поняли, что не смогут оказывать политическое давление на Сталина, чтобы тот пересмотрел свою агрессивную внешнюю политику. Поскольку бесчинствовавшая при национал-социалистах Германия была еще опаснее.
Тем не менее, Финляндия, всего за пару десятков лет до того ставшая независимой, отказалась следовать примеру прибалтов и подписывать с СССР кабальный договор.
Но поскольку финская армейская разведка считала, что Красная армия в тот момент времени была небоеспособна, в остальном правительство продолжало следовать жесткой линии. Проблема была, однако, в том, что Сталину и его приспешникам было совершенно безразлично состояние их собственных вооруженных сил, равно как и количество жертв, которое могла повлечь за собой операция неподготовленной армии.
Таким образом, в конце ноября 1939 года началось наступление. Сведения, добытые финской разведкой, оказались в значительной степени достоверными: Красная армия была не готова к наступательной операции, по крайней мере, в середине морозной зимы. У авангарда советских дивизий ушла целая неделя на то, чтобы продвинуться вглубь финской территории всего на 50-60 километров — до линии укрепления.
И хотя бункеры и противотанковые заграждения не представляли собой серьезной преграды, Красная армия застряла. Финны были хорошо подготовлены к обороне в зимнее время и удерживали собственные позиции, тогда как потери Красной армии все более увеличивались.
В политическом же плане казалось, что расчет финского правительства имел шансы сработать. Иван Майский, сталинский посол в Лондоне, писал в дневнике: «Медленный прогресс в Финляндии льет воду на мельницу тех, кто разводит истеричную антисоветскую кампанию». Майский, беспринципный лжец на службе Сталина, при этом, однако, неглупый человек, жаловался, что СССР пытаются «усадить на скамью подсудимых»: «Ложь, клевета, искажения фактов — с этой целью будет задействовано все». При этом практически все, в чем Лондон упрекал Москву, действительно имело место.
По инициативе Лондона и Парижа 14 декабря 1939 года СССР был исключен из Лиги Наций. Впрочем, это был совершенно бессмысленный шаг — поскольку эта организация к тому моменту стала абсолютно никчемной, для Сталина это не имело никакого значения.
Впрочем, британское правительство Невилла Чемберлена (Neville Chamberlain) приняло определенные меры в отношении Москвы. Лондонская пресса писала о поистине героической борьбе финнов против Красной армии на линии Маннергейма. Однако реальной поддержки они так и не получили, потому что все мобилизовали свои ресурсы для отражения нападений сталинского союзника Адольфа Гитлера.