На прошлой неделе новый президент Бразилии Жаир Болсонару впервые вышел в свет на международном мероприятии. Это произошло на Всемирном экономическом форуме в швейцарском Давосе. Его называют «Тропическим Трампом» — за популизм, националистические взгляды и восхищение президентом США.
Болсонару провел необычную избирательную кампанию, в основном в социальных сетях. Теперь он должен возродить стагнирующую экономику, привлечь иностранные инвестиции и снизить в стране уровень преступности и коррупции. Болсонару привлек симпатии бразильцев, которые устали от острой рецессии и крупного коррупционного скандала. В Давосе он встретился с журналисткой «Вашингтон Пост» Лалли Уэймут. Ниже приведены выдержки из его интервью.
«Вашингтон Пост»: Вы, кажется, первый за многие годы президент Бразилии, который хочет теплых отношений с Соединенными Штатами. Вы восхищаетесь своим коллегой Дональдом Трампом?
Жаир Болсонару: Да, я восхищаюсь президентом Трампом, по большей части из-за его стремления сделать Америку снова великой. Мы тоже хотим иметь великую Бразилию. В Бразилии есть давняя традиция избирать президентов, которые являются врагами Соединенных Штатов. Я, напротив, всегда восхищался американским народом и его политической жизнью. У меня уже было пять-шесть встреч с высокопоставленными американскими правительственными чиновниками, включая советника по национальной безопасности Джона Болтона. В марте я планирую нанести в США визит.
— Как вы относитесь к режиму президента Николаса Мадуро в Венесуэле? Думаете ли вы, что смена режима — это хорошая идея? Что может сделать Бразилия, чтобы повлиять на ситуацию?
— Мы всегда были против режима Мадуро, особенно учитывая, что Венесуэла имела очень тесные связи с администрациями [бывших бразильских президентов] Луиса Инасио Лула да Силвы и Дилмы Русеф, а также с Кубой. Нынешний венесуэльский режим должен быть смещен.
— Какой вы видите реализацию этого?
— Само собой, отстранить Мадуро от власти должны вы. На его стороне — 70 тысяч кубинцев, так что отстранить его от должности будет нелегко.
— Готовы ли вы использовать бразильские войска?
— Мы не будем прибегать к военной интервенции. В истории не было случаев военного вмешательства с нашей стороны для решения каких-либо проблем.
— В то же время Венесуэла переживает гуманитарную трагедию.
— Бразилия приняла и разместила беженцев, прибывших в нашу страну из Венесуэлы. Мы расселили их по всей стране и оказали помощь в переходный период. Мы достигли практически предела своих возможностей, ясно дав понять диктатуре Мадуро, что Бразилия хочет увидеть в Венесуэле настоящую смену режима.
— Как вы думаете, это как-то повлияло на Мадуро?
— Я считаю, что да. Наша разведывательная служба установила, что в Венесуэле наблюдается серьезный уровень недовольства среди военнослужащих. Бывший президент [Уго] Чавес в прошлом опирался на армию. Однако вооруженные силы посылают сигналы о том, что они уже не обладают такой сплоченностью, как раньше.
— Меня обвиняют в нападках на женщин, чернокожих, геев, коренное население. Если бы все это было правдой, смог бы я выиграть выборы, потратив менее одного миллиона долларов?
— Но вы должны что-то сказать на этот счет. Как вы могли назвать дочь проявлением слабости?
— Это были просто шутливые замечания. Шутливые замечания — обычное дело.
— Вы должны что-нибудь сказать.
— Я уже высказывал свою точку зрения на этот счет.
— Вы говорили, что «лучше иметь сына-наркомана, чем сына-гея». Оглядываясь назад, считаете ли вы, что должны быть президентом всего бразильского народа, забыв об этих замечаниях?
— Для меня это новая информация. Я такого никогда не слышал.
— Так сообщается.
— Вы в самом деле верите печатным СМИ? Вы правда слепо им верите?
— Да, в печатных СМИ я выросла как специалист.
— Я не сомневаюсь в ваших СМИ. А в Бразилии все они представляют собой одно и то же — газеты, одним словом.
— Можете ли вы заверить женщин и ЛГБТ-сообщество в том, что им есть место в вашей Бразилии?
— Я люблю женщин!
— Можете ли вы заверить ЛГБТ-сообщество, что им есть место в вашей Бразилии?
— В нашей Бразилии свое место найдет каждый. Я хочу, чтобы они были очень счастливы. Но я не позволю, чтобы в школе шестилетние дети подвергались воздействию гомосексуального контента.
— Как насчет вашей приверженности демократии? Во время избирательной кампании вы говорили, что восхищаетесь бразильской военной диктатурой, которая управляла страной с 1964 по 1985 год. Вы сказали, что было бы хорошо вернуться на 40 или 50 лет назад. У вас на ключевых государственных должностях — много военных.
— Военные спасли Бразилию.
— Военные спасли Бразилию?
— Военные спасли Бразилию от возможного установления диктатуры в 1964 году.
— А как насчет вас, господин президент? Вы были избраны демократическим путем. Имеется ли сегодня у вас приверженность демократии в Бразилии?
— Мы будем поддерживать демократию любой ценой. Бывший президент Дилма Руссефф имела в своем правительстве несколько террористов, и никто не сказал ни слова. Президенты [Луис Инасио] Лула [да Силва] и Дилма любили Фиделя Кастро и часто хвалили администрацию северокорейского лидера Ким Чен Ына. Это люди, которые говорили о демократии в Бразилии. Свободу и демократию представляю я. Гарантом того, о чем я вам говорю, выступают наши вооруженные силы.
— У нас в Соединенных Штатах — превосходные вооруженные силы, но в то же время у нас и демократия превосходная. Так что вы можете получить и то, и другое.
— Вооруженные силы являются гарантом демократии.
— Во время предвыборной кампании вы много говорили о том, чтобы положить конец коррупции, в том числе скандалу из-за отмывания денег в связи с «Операцией Автомойка» («Operation Car Wash»), который затронул множество политиков. Министром юстиции вы назначили Сержиу Моро. Что ваше правительство будет делать для борьбы с коррупцией?
— Министр юстиции Сержиу Моро располагает всеми [инструментами] для отслеживания денежных потоков. Коррупционерам в Бразилии легкой жизни больше не будет.
— Я должна спросить вас о скандале с участием вашего сына Флавио Болсонару, недавно избранного сенатором. Сообщается, что он нанял несколько человек, имеющих тесные связи с бандитами.
— Это не вопрос правительства или федеральной администрации — и не ваш — но я изложу вам свою точку зрения. Ему уделяется столько внимания значительной степени потому, что его фамилия — Болсонару. То, что говорили о нем до сих пор, — результат политических обвинений со стороны людей, которые хотят критиковать мою администрацию. Мой сын всегда находился на военной службе в штате Рио-де-Жанейро и вручил более 300 различных наград и почетных званий военнослужащим, которые [сражались] в бою. Двум из них в настоящее время предъявлены обвинения в совершении правонарушений. Естественно, что нельзя винить того, кто их награждал. Если в отношении моего сына появятся доказательства, он, как и любой другой человек, будет осужден и отбудет наказание.
— Вы много говорили о борьбе с преступностью, которая в вашей стране находится на высоком уровне. После вступления в должность вы упростили владение оружием. Это разве хороший способ борьбы с преступностью?
— Те, кто критикует меня, были у власти в Бразилии 13 лет. Они проводили жесткую политику, в рамках которой добропорядочные граждане не могли владеть оружием. В результате уровень насилия в Бразилии вырос, а не снизился. В 2005 году мы провели референдум, и бразильский народ решил, что он имеет законное право приобретать оружие и боеприпасы. Все, что я делаю, это выполняю решение, принятое бразильским народом.
— Вы провели потрясающую предвыборную кампанию, сидя дома на диване — в основном в социальных сетях и без трат больших денег.
— Не то чтобы я специально решил оставаться дома, но мне пришлось провести порядка 22 дней в больнице, потому что меня ранили в ходе нападения.
— На мероприятии в рамках кампании, верно?
— Люди несли меня на руках по улице. На митинге присутствовали около 30 тысяч человек. Кто-то, связанный с левой партией ПСОЛ (PSOL), ударил меня ножом.
— Я слышала, что по возвращении домой в Бразилию вам предстоит еще одна операция.
— Да, в следующий понедельник.
— Как сообщается, сегодня наиболее важной экономической проблемой Бразилии является пенсионная реформа. Если вы увеличите пенсионный возраст и сократите размер пособий, это может повлечь за собой серьезные политические последствия. Вы поддерживаете это решение?
— Предлагаемая реформа непопулярна… Если ее не провести, будет экономический коллапс.
— Как вы думаете, можно ли провести пенсионную реформу через конгресс?
— У нас нет альтернатив.
— Вы сказали, что вы сможете быть на посту президента только один срок — из-за непопулярных реформ, которые вам придется провести.
— Это возможно, да.
— Значит, вы решили, что не собираетесь баллотироваться?
— Пока не ясно.
— У вас же лишь недавно была инаугурация.
— Я думаю, следует подать пример.
— Решая действительно важные, но очень непопулярные вопросы?
— Эти реформы должны быть проведены в первый год. Потому что только после этого можно будет с трудом двигаться вперед.