Французские и мировые СМИ задаются вопросом: почему глава крупнейшего автомобильного концерна «Рено-Ниссан» Карлос Гон, который спас «Ниссан» от банкротства, сидит более двух месяцев в японской тюрьме как заурядный преступник? Газеты пишут, что Гон заключен в крошечную одиночную камеру, спит на татами, получает три миски риса в день, похудел почти на 10 кило. Допросы ведутся безостановочно, как в сталинской тюрьме, даже в Рождество, без присутствия адвокатов. Создается впечатление, что японская судебная машина добивается одного — сломать волю заключенного, добиться от него признательных показаний любой ценой. Гону грозит срок до 15 лет тюрьмы строгого режима.
Японская юстиция предъявляет ему все новые обвинения: в результате, процесс может начаться лишь к лету. Гона обвиняют в том, что он незаконно присваивал от 12 до 16 миллионов евро каждый год путем налоговых и прочих манипуляций. Задержание происходило как при охоте на опасного террориста. 19 ноября 2018 года японские правоохранители ворвались в самолет, на котором Гон прилетел в Японию из Ливана, и грубо скрутили его, закрыв шторы. Одновременно 15 японских агентов в черном провели тщательный шестичасовой обыск в квартире Гона, где находилась его дочь. Японский адвокат позвонил членам семьи лишь два дня спустя и посоветовал поскорее покинуть Японию, поскольку им также предстоят допросы.
Хотя защищать лиц, обвиняемых в коррупции, на Западе не принято, в целом у мирового общественного мнения сложилось весьма отрицательное мнение о японской судебной системе. Некоторые даже называют ее средневековой, архаичной и безжалостной. Уровень обвинительных приговоров беспрецедентен для мировой судебной практики — около 99%. Для сравнения, сталинские суды выносили около 10% оправдательных приговоров. Создается впечатление, что японцы решили наказать «зарвавшегося» европейского менеджера по старым добрым самурайским традициям. Ведь чувство национальной исключительности — одна из основных черт японского менталитета.
В отличие от Германии, которая покаялась во всех военных преступлениях, японцы остались «верны себе», их национализм носит гипертрофированные черты. Япония вплоть до 2015 года отказывалась выплачивать компенсацию корейским женщинам, мобилизованным в качестве «секс-рабынь» в японские полковые бордели в годы Второй мировой войны. В Японии до сих практикуется дискриминация иностранцев при приеме на работу, в области образования и предоставления гражданских прав. Среди других проявлений японского национализма — отрицание резни в китайском Нанкине, регулярные церемонии у милитаристского храма Ясукуни и слишком настойчивые попытки вернуть себе острова Курильской гряды. Однако «дело Гона» открыло миру другое, безжалостное лицо «продвинутой» и «современной» Японии.
Японские судьи отказываются выпустить Гона под залог, хотя он неоднократно просил об этом, ссылаясь на состояние здоровья. Японская судебная система крайне редко отпускает обвиняемых под залог, поскольку это, как здесь считается, смягчает психологический прессинг и осложняет работу следователей. Гон категорически отвергает все выдвинутые против него обвинения. Западные наблюдатели считают столь жесткий подход чрезмерным, ведь речь не идет о наркодилере или серийном убийце. Но в Японии финансовые преступления относятся к категории тяжелых.
Концерн «Рено» оказался в сложной ситуации. Стремясь сохранить альянс с «Ниссан», компания была вынуждена 24 января снять Гона с должности председателя правления и исполнительного директора, а также назначить новое руководство. Японцы сняли Гона со всех должностей еще в ноябре — сразу после его ареста. Хотя Гон считается самым видным топ-менеджером Франции, президент Эмманюэль Макрон не в состоянии ему помочь. Он ослаблен у себя дома выступлениями «желтых жилетов», его самого обвиняют в «поддержке богачей». В этих условиях Макрон не способен оказывать на Японию дипломатический нажим с целью смягчения участи Гона.
Аналитики пытаются понять, почему японцы избрали столь жесткую тактику в отношении знаменитого иностранца. Не исключено, что они недовольны условиями альянса. Президент «Ниссан» Хирото Саикава назвал неравноправными нынешние отношения с «Рено». Он выразил недовольство тем, что французы имеют 43,4% японской корпорации, в то время как она — лишь 15% акций «Рено». Японцев, судя по всему, не устраивает такой статус. Они считают, что кампания «Ниссан» приняла кабальные условия сделки в 2000 году, когда стояла на пороге банкротства. При этом японцы умалчивают, что в 2017 году благодаря усилиям Гона альянс «Рено-Ниссан-Мицубиси» стал третьим по объему продаж автомобильным концерном в мире. Гон провел план реструктуризации «по-американски». В 1999 году «Ниссан» накопил долгов на 22 миллиарда долларов, но при этом не шел на сокращение сотрудников, которым была гарантирована пожизненная занятость. Шесть лет спустя благодаря Гону «Ниссан» выходит из кризиса, его капитализация вырастает в пять раз, это вторая автомобильная компания Японии. Своими жесткими методами Гон вызвал большое недовольство среди представителей политической и экономической элиты Японии. По их мнению, этот самоуверенный иностранец подрывает традиционную патерналистскую (почти социалистическую) бизнес-культуру Японии. Действительно, Гон нарушил японскую систему корпоративной этики, проведя массовые увольнения в стоящей на пороге банкротства компании «Ниссан». Однако главной проблемой в глазах японцев была его зарплата, Гон стал самым высокооплачиваемым топ-менеджером в Японии. В 2017 году он получил 16,9 миллиона долларов (8,4 от «Рено», 6,5 от «Ниссан» и два миллиона от «Мицубиси»). Это почти в 11 раз превышало зарплату исполнительного директора «Тойоты» — крупнейшего в мире производителя автомобилей, однако было намного меньше чем у генерального директора «Дженерал моторс» Мэри Барра, зарплата которой составляла около 22 миллионов долларов в год.
Европейские СМИ подвергли жесткой критике японскую пенитенциарную систему. Бельгийская «Ле Суар» отмечает, что благодаря «делу Гона» весь мир узнал безжалостную жестокость японской судебной и пенитенциарной системы, выделив следующие пункты:
1. Условия содержания. Гон заключен в крошечную индивидуальную камеру, спит на татами, питание спартанское, душ — два раза в неделю. Визиты и звонки родных чрезвычайно ограничены. Допросы проводятся без присутствия адвокатов. Гона выводят на допросы в наручниках, полицейский ведет его как собаку на поводке: веревка обвязана вокруг пояса.
2. На Западе обвиняемый не может содержаться в камере предварительного заключения более 48 часов (во Франции — 24 часов, за исключением подозрения в терроризме), после чего ему обязаны предъявить обвинение. В Японии этот период практически неограничен, прокурор произвольно увеличивает срок заключения. Гон, вполне вероятно, отсидит в тюрьме до начала процесса много месяцев. Японский профессор права Кана Сасакура отмечает, что в мире нет идеальных систем, но Япония уникальна тем, что позволят чрезвычайно длительное заключение без предъявления обвинения и запрещает адвокатам присутствовать на допросах.
3. В Японии в 99% случаев выносится обвинительный приговор, обвиняемый практически не имеет шансов доказать свою невиновность. Налоговые махинации считаются тяжелым преступлением, за попытку скрыть доходы Гону грозит срок от 10 до 15 лет тюрьмы и большой штраф.
4. Система допросов напоминает сталинскую. Amnesty International пишет, что допросы ведутся «интенсивно», признания выбиваются путем психологического давления, что ведет к множеству неоправданных приговоров. Некоторые специалисты считают, что это — пережиток трудных послевоенных лет, когда Япония в условиях борьбы с преступностью предоставила прокурорам расширенные полномочия. Но не исключено, что причина кроется в самой «тоталитарной» японской психологии и исторической традиции. Публика и СМИ в Японии обычно горячо поддерживают обвинение (совсем как в 30-е годы в СССР), после чего обвиняемому практически невозможно восстановить свою репутацию. Профессор Сасакура подчеркивает, что, как и в сталинской России, в Японии «признание является королевой доказательств». Исход дела решается в ходе допроса, а не на процессе. Это приводит к множеству несправедливых осуждений. Вывод: японская судебная система чрезвычайно далека от мировых стандартов, но сами японцы упорно отказываются менять ее. Заместитель генерального прокурора Токио Син Кукимото заявил, что Япония не критикует судебную систему других стран, но не позволит вмешиваться в собственное судопроизводство.
Еще один аспект «дела Гона»: он значительно усилил японский национализм, экономический в том числе. Несмотря на заявления министра экономики Франции Брюно Ле Мэра и его японского коллеги Хиросигэ Сэко о необходимости углубления сотрудничества между «Рено» и «Ниссан», в японском бизнес-сообществе думают иначе. Так, в свое время президент корпорации «Ниссан» Хирото Саикава даже не удосужился поставить в известность своего главного акционера — «Рено» — о начале внутреннего расследования в отношении Карлоса Гона. Во Франции считают, что партнеры так не поступают.