Киев — Андрей Доманский — адвокат заключенного в тюрьму Кирилла Вышинского, украинско-российского журналиста и главного редактора «РИА Новости — Украина». В мае 2018 года украинские власти посадили Вышинского в тюрьму без суда и следствия по обвинению в «государственной измене» и ведении «информационной войны» против Украины.
На прошлой неделе издание «МинтПресс Ньюс» (MintPress News) опубликовало мое интервью с Вышинским, в котором мы подробно говорили о характере его задержания, об отсутствии суда, несмотря на то, что он находится в тюрьме почти 10 месяцев, об абсурдности предъявляемых ему обвинений и об отсутствии адекватной медицинской помощи в заключении.
Доманский — не только адвокат Вышинского, он еще и журналист. Он ведет еженедельную радиопередачу о правах журналистов, и поскольку он защищает права журналистов, к нему обращается все больше журналистов, подвергающихся преследованиям на Украине.
В середине февраля я ездил в Киев, чтобы встретиться с Доманским и взять у него интервью о политическом характере дела Вышинского и о преследовании журналистов на Украине в целом. Интервью проходило на украинском языке через переводчика.
19 февраля во время нашего разговора Доманскому позвонил секретарь суда города Херсона, где Вышинский находится в заключении, и сообщил, что 21 февраля на предстоящем (на тот момент) слушании дела им с подзащитным будет ограничено время, отведенное для ознакомления с материалами дела. По словам Доманского, материалы дела насчитывают 31 том, каждый объемом от 250 до 400 страниц (заполненных с обеих сторон), а также около 80 часов видеоматериалов.
Андрей Доманский рассказал мне следующее: «Все это должно быть прочитано мной и обвиняемым, но они хотят ограничить нам время доступа к этим материалам. По состоянию на восьмое февраля Кирилл прочитал 16 томов — но он читает быстро, „по диагонали″. С учетом этих ограничений прочитать каждую страницу невозможно.
Мы пока не знаем, разрешат ли Кириллу ознакомиться с документами в полном объеме. В целом процедура заключается в том, что в 10 часов утра Кирилла привозят в здание Службы безопасности Украины (СБУ) и в 17 часов возвращают в камеру. Иногда ему разрешают начать читать только в полдень или в 2 часа дня. А в других случаях, когда ему приходится присутствовать на судебных заседаниях, у него вообще нет возможности знакомиться с материалами дела.
Затянувшийся срок предварительного содержания Вышинского под стражей вновь был продлен — на этот раз до восьмого апреля. Украинские власти продлевают срок содержания Вышинского под стражей с мая 2018 года, когда его арестовали».
Не «измена», а политическое преследование
Зная о заключении Вышинского под стражу в общих чертах, я спросила Доманского, что он, как адвокат Вышинского, считает мотивом этого ареста.
Андрей Доманский (А.Д.): «Дело против Кирилла Вышинского сфабриковано. Его преследуют за публикации, размещенные на его сайте. Он не был автором этих публикаций, он был главным редактором. Они были опубликованы в разделе «Мнения» вместе с оговоркой о том, что мнение автора может отличаться от мнения редакции, и что редакция не несет ответственности за их содержание.
Эти тексты были опубликованы в 2014 году, а его задержали в 2018 году. Все это время различные государственные структуры и общественные организации проводили детальные проверки деятельности «РИА Новости — Украина» и не нашли в опубликованных материалах ничего предосудительного».
Примечание: Вышинский говорил об этом в предыдущем интервью изданию «МинтПресс Ньюс», в котором заявил:
«Посты были опубликованы весной 2014 года. По мнению СБУ, они представляли угрозу национальной безопасности Украины, но вспомнили о них только в 2018 году! И это несмотря на то, что СБУ и Министерство печати и информации Украины [другой надзорный орган] регулярно публикуют списки сайтов, которые представляют „угрозу национальной информационной безопасности″, при этом моего сайта в списке никогда не было!!».
А. Д.: «Вышинского также обвиняют в поддержке самопровозглашенных республик на востоке Украины [ДНР и ЛНР], существование которых было темой одной из публикаций на сайте «РИА Новости — Украина». Именно эта публикация и стала формальной причиной обыска в квартире Вышинского и его последующего задержания.
Я не вижу в этой публикации ничего криминального, поскольку она выражала точку зрения автора, к тому же, были и посты, авторы которых выражали противоположные мнения. В таких случаях читатель должен иметь возможность сделать свой выбор, и это является принципом настоящей журналистики — позволить людям делать собственные выводы. При проведении лингвистического анализа ничего криминального в тексте публикации обнаружено не было.
Политический характер преследования Вышинского стал очевиден, когда украинские политики продолжили требовать обмена Вышинского на украинских политзаключенных в России.
Арест Вышинского произошел 15 мая 2018 года, а 15, 16 и 17 мая разные политики и общественные деятели заявили, что Вышинского следует обменять на украинских политзаключенных, содержащихся в России. Российское правительство категорически возразило против такого обмена, заявив, что Кирилл Вышинский еще не признан виновным и не осужден, что он арестован по сфабрикованным обвинениям, и что его обмен на реально осужденных преступников-террористов невозможен.
На Украине сейчас в самом разгаре избирательная кампания. С учетом президентских выборов [31 марта], осенних парламентских выборов, а также того, что во время инцидента в Керченском проливе [в ноябре 2018 года] Российской Федерацией были задержаны экипажи кораблей ВМС Украины, и общественность требует их освобождения, многие политики хотели бы провести обмен политзаключенными. А затем использовать его в избирательной борьбе в качестве своего достижения. Так что дело Вышинского будут затягивать как можно дольше.
Я лично считаю это неправильным и сделаю все, чтобы этого не допустить. Я хотел бы, чтобы судебный процесс шел в установленном порядке, и чтобы и свершилось правосудие. У нас есть все основания показать, что Кирилл не совершал преступлений, в которых его обвиняют, что обвинения против него носят политический характер, что его преследуют за профессиональную деятельность».
Обыск в квартире Доманского
Зная, что недавно украинские власти провели у Доманского обыски, я попросила его подробно рассказать, как это произошло.
А. Д.: «10 декабря 2018 года, благодаря нашим европейским коллегам, я встретился с ними в пресс-клубе в Брюсселе, где выступил с речью в защиту прав журналистов. В тот же день СБУ [Служба безопасности Украины] предъявила Кириллу Вышинскому новые обвинения.
11-12 декабря я был в Вашингтоне, где встречался с американскими сенаторами. Я сказал им, что дело Кирилла Вышинского типично для Украины, и что его дело является ключевым для защиты свободы прессы и прав журналистов в нашей стране.
Я вернулся домой 19 декабря, в День юриста, в наш профессиональный праздник. На следующий день я получил, так сказать, подарок — предупреждение от некоторых людей в Генеральной прокуратуре, что мне следует ждать наказания за свою деятельность за границей.
Мне передали, что „будут последствия″.
20 декабря Генеральная прокуратура обратилась в Печерский суд Киева с просьбой о выдаче ордера на обыск моей квартиры, моего офиса и дома моего помощника.
14 января 2019 года я находился в Херсоне на судебном заседании по поводу продления срока содержания Кирилла Вышинского под стражей. СБУ сообщила нам, что расследование завершено, и суд над Вышинским назначен на 17 января.
Хотя ордер был выдан в нарушение Уголовного кодекса [Украины], они должны были представить какие-то „доказательства″, чтобы оправдать свои действия в отношении меня.
Пресс-служба ГП начала оправдываться, заявляя, что я причастен к какой-то преступной деятельности, связанной с незаконным присвоением государственного имущества. Думаю, они хотели помешать моим попыткам добиться освобождения господина Вышинского под мое поручительство, поскольку я уже подал соответствующее ходатайство.
ГП продолжает вызывать некоторых моих клиентов на допрос, спрашивая их, знают ли они, что я „настроен пророссийски″ и что я „сотрудничаю с российскими компаниями″. Меня осуждают за то, что я защищаю Кирилла Вышинского, который является гражданином России. Это является прямым нарушением закона об адвокатской деятельности, поскольку адвоката нельзя отождествлять с позицией его клиента.
В связи с тем, что Кирилл является гражданином России, я, как его адвокат, должен здесь общаться с российскими дипломатами.
Мне ставят в вину и то, что я вел телефонные переговоры с российским омбудсменом. Я обсуждал с ней возможность обмена пленными.
На судебном заседании по поводу продления срока содержания Вышинского под стражей сторона обвинения отметила, что «защитник Доманский передал информацию в Следственный комитет Российской Федерации, в результате чего тот выдвинул обвинения против следователя и прокурора, участвующих в расследовании дела Кирилла Вышинского».
Прокуратура пытается нанести удар по моей репутации, чтобы я потерял клиентов, поскольку никто не захочет нанимать адвоката, обвиняемого в связях с криминальным миром.
На самом деле, большинство моих клиентов занимают проукраинскую политическую позицию. Некоторые из них являются украинскими националистами — например, Николай Кохановский, лидер Союза (так в тексте — прим. перев.) украинских националистов [ОУН*]. Его обвиняют в организации нападений на здание представительства „Россотрудничества″ и отделения российских банков на территории Украины.
Я также защищаю нескольких членов партии [радикальных украинских националистов] „Свобода″ и некоторых ветеранов АТО [антитеррористической операции на востоке Украины].
Все они доверяют мне и называют „нашим адвокатом″. Они не верят ложным обвинениям, они только смеются, когда слышат их».
Слежка и преследование
Я спросила, подвергался ли сам Доманский слежке и преследованиям, которым подвергаются его клиенты-журналисты.
А. Д.: «Я нахожусь под постоянным наблюдением спецслужб Украины. Мои телефоны прослушиваются, моя корреспонденция просматривается.
К сожалению, журналисты не чувствуют себя в безопасности на Украине, особенно те, кто расследует коррупцию или пишет критические статьи о высокопоставленных чиновниках. Бывают случаи, когда силовые структуры пытаются завербовать журналистов, а затем шантажировать их. Их задерживают по сфабрикованным обвинениям, иногда они подвергаются нападениям радикалов. Во время репортажей или съемок событий экстремисты обливают их всякими жидкостями; иногда они получают ранения. Несколько журналистов даже были убиты. Наш закон предусматривает защиту прав журналистов, но правительство не выполняет своих обязанностей.
Один из моих клиентов, журналист Павел Карназыцкий, в конце ноября прошлого года был допрошен СБУ в качестве свидетеля по делу Вышинского. Во время допроса агенты СБУ поняли, что Павел был не столько свидетелем обвинения, сколько свидетелем защиты.
Поэтому второго января 2019 года СБУ арестовала Карназыцкого, когда он выгуливал собаку возле своего дома, и депортировала его в Белоруссию, так как Карназицкий был политическим беженцем из этой страны. Он бежал от режима Лукашенко в 1998 году и с тех пор жил на Украине. Его депортировали потому, что он мог быть свидетелем в пользу Вышинского.
Было еще одно дело, в котором я участвовал — дело Василия Муравицкого, который был арестован по обвинению в государственной измене в августе 2017 года. Муравицкий — блогер, который расследовал случаи коррупции в кругах, близких к президенту, в частности деятельность одного из депутатов от правящей партии БПП [блок Петра Порошенко].
Его арестовали в тот же день, когда его жена родила ребенка, обвинили в шпионаже в пользу России, и он провел 11 месяцев в заключении. В конце концов, мы смогли освободить его из заключения, и он был отправлен под домашний арест.
Отмечу, что в плане рисков, связанных с профессиональной деятельностью, юристы стоят сразу же за журналистами. И что касается меня, я подвергаюсь двойному риску — во-первых, как журналист, а во-вторых, как адвокат. Я не знаю, из-за какой деятельности у меня будут проблемы. Моя правозащитная радиопрограмма называется „По закону обязаны″. И это также может создать угрозу моей безопасности».
Заключительные размышления по делу Вышинского
А. Д.: «Меня беспокоит состояние здоровья Кирилла. Условия содержания в следственном изоляторе далеки от удовлетворительных».
Примечание: во время предыдущего интервью Кирилл Вышинский рассказал «МинтПресс Ньюс» о своих возможностях обращаться за помощью к врачам в СИЗО:
«Штат тюремной медицинской части был сокращен, и мне пришлось ждать приема у врача-специалиста несколько месяцев. В качестве обезболивающего при острой невралгии мне давали… димедрол! Это все равно, что лечить острую сердечную боль витамином С. Хуже от этого не будет, но и помощи особой тоже не будет. Сейчас я чувствую себя довольно хорошо, но, безусловно, не благодаря тюремной медицине, а благодаря усилиям моих адвокатов и лекарствам, которые они мне передали».
А. Д.: 20 марта состоится слушание в Верховном суде в Киеве. Господина Вышинского этапируют из Херсона в Киев.
Возможно, это станет судебным слушанием по моему делу, и я буду не адвокатом, а обвиняемым!
Теперь единственный формальный способ отстранить меня от дела — возбудить дело против меня. Тогда, если мне предъявят обвинение, я буду вынужден прекратить свою адвокатскую деятельность. Или же против меня могут быть совершены какие-то неприятные и противозаконные действия.
Дело Вышинского имеет принципиальное значение, поскольку оно демонстрирует наличие политических преследований журналистов на Украине. Как юрист, я считаю, что правосудие на Украине еще возможно, и сделаю все возможное, чтобы доказать невиновность Кирилла Вышинского».