Когда 19 августа 1991 года советские граждане включили свои телевизоры, они сразу поняли, что в стране творится что-то неладное. По всем каналам передавали классическую музыку или в режиме повтора показывали «Лебединое озеро». Несколькими часами ранее во время попытки государственного переворота был задержан Михаил Горбачев. Пока Советский Союз разваливался на части, за телеканалы шли ожесточенные уличные бои. «Чтобы взять Кремль, нужно захватить телевидение», — говорил один из помощников Горбачева.
Владимир Путин принял это к сведению. В 2000 году он начал свое правление с установления монополии на телевидение — основной источник новостей в стране. Все это время оно помогало ему создавать иллюзию стабильности и подогревать общественный энтузиазм в отношении зарубежных военных авантюр президента. Однако сегодня самый надежный пропагандистский инструмент Кремля постепенно утрачивает свою силу. Российские аналитики уже давно называют политику битвой между телевизором и холодильником (то есть между пропагандой и экономикой). Теперь в этот спор вступает и интернет.
По данным независимого института общественного мнения «Левада-Центр», доверие россиян к телевидению с 2009 года упало на 30 процентных пунктов до уровня ниже 50%. Число людей, которые доверяют интернет-источникам, утроилось и составило почти четверть населения. Пожилые люди продолжают получать большую часть новостной информации по телевидению, однако большинство людей в возрасте от 18 до 24 лет отдают предпочтение интернету, который остается относительно свободным.
В частности, монополию государственного телевидения существенно подтачивает «Ютуб». Сегодня этим видеохостингом пользуется 82% населения России в возрасте от 18 до 44 лет. «Первый канал», главный телевизионный канал России, пользуется популярностью у 83% зрителей в той же возрастной группе. Видеоблогеры начинают затмевать телеведущих. Интервью Юрия Дудя, журналиста «Ютуб»-канала, который беседует с политиками и знаменитостями, такими как лидер оппозиции Алексей Навальный, собирают по 10-20 миллионов просмотров за одно видео — этот показатель в разы превышает зрительскую аудиторию телевизионных новостных передач. Даже Дмитрий Киселев посчитал нужным появиться в шоу Дудя.
Новости — это категория видеоконтента, которая занимает четвертое место по популярности у российских пользователей «Ютуб» после «сделай сам», музыки и драмы. У Навального, который активно занимается политической деятельностью в интернете, есть два канала на «Ютуб»: на одном из них выходят ежедневные новостные программы. За прошлый год его аудитория удвоилась. У Навального 2,5 миллиона подписчиков, а в месяц его видео набирают до 4,5 миллиона уникальных просмотров. Его еженедельную трансляцию на «Ютуб» в прямом эфире смотрят около одного миллиона человек. Для сравнения: вечерний выпуск новостей на «Первом канале» собирает у телеэкранов от трех до четырех миллионов человек. Кремль отчаянно ищет способы взять интернет под контроль. «Правительство пытается придумать, каким образом превратить интернет в телевидение», — говорит Григорий Асмолов, эксперт по российскому интернету в Королевском колледже Лондона. По его словам, этот процесс потребует не только строгого регулирования, но и контроля над материальной базой и господства в сфере предоставления контента.
Правда, для установления контроля над интернетом пары-тройки законов не достаточно. В отличие от Китая, где к началу 2000-х годов правящая партия создала свой «Великий китайский файрвол», в России интернет всегда был свободной зоной как с точки зрения контента, так и с точки зрения инфраструктуры — и насчитывает несколько сотен частных поставщиков услуг. В начале 2000-х интернет стал альтернативой государственному телевидению. Кремль упустил эту угрозу из вида. На самом деле, против установления контроля над интернетом в свое время выступал даже Путин.
Преданные серверы царя
Однако к концу 2000-х годов онлайн-активность начала перетекать в реальный мир. Во время масштабных торфяных пожаров в 2010 году тысячи добровольцев боролись с кризисной ситуацией с помощью краудсорсинговых сайтов. Асмолов утверждает, что эта самомобилизация помогла сформировать у простых граждан чувство собственной значимости и одновременно разоблачала недоработки правительства.
Год спустя, когда Кремль попытался сфальсифицировать результаты парламентских выборов, такие сайты, как «Голос», предоставили тысячам волонтеров, работавшим наблюдателями на выборах, возможность обнародовать многочисленные случаи нарушений. После волны уличных протестов Путин санкционировал репрессии как в онлайн-, так и офлайн-пространстве: это были сетевые атаки на веб-сайты, введение новых нормативных требований и преследование активистов. В 2014 году Путин объявил интернет проектом ЦРУ и потребовал, чтобы отечественные интернет-компании перенесли свои серверы в Россию. Кремль организовал специальные группы «кибергвардейцев» для поиска запрещенного контента и попытался подавить волонтерское движение, создавая собственные копии независимых краудсорсинговых сайтов. На избирательных участках даже появились веб-камеры, но, как говорит Асмолов, не в целях повышения прозрачности, а для того, чтобы создать ее видимость. Кроме того, Кремль пустил в ход целую армию троллей, которые наводняют социальные сети издевательскими и провокационными комментариями.
Правительство заставило Павла Дурова, одного из основателей социальной сети «ВКонтакте», предоставить Федеральной службе безопасности (ФСБ) информацию о пользователях. Когда тот отказался, они заставили его продать компанию Алишеру Усманову, лояльному власти олигарху и владельцу «Мэйл.ру Груп» (Mail.ru Group), крупной российской технологической компании. «ВКонтакте» остается главной социальной сетью России, отчасти потому, что в ней можно найти порнографию и пиратский контент. В прошлом году Усманов подписал с китайским интернет-ритейлером «Алибаба» (Alibaba) договор о создании совместного предприятия на сумму в два миллиарда долларов.
В отличие от Дурова, Усманов без каких бы то ни было угрызений совести передал данные пользователей службам безопасности, что привело к серии арестов. По сообщениям правозащитной организации «Агора», российские прокуроры возбудили 1 тысячу 295 уголовных дел по обвинению в преступной деятельности в интернете и с 2015 года вынесли 143 приговора. В подавляющем большинстве случаев информация поступала со страниц «ВКонтакте».
Эти драконовские методы пришлись не по душе молодым пользователям интернета. Недавно правительство решило поменять тактику. Вместо того чтобы преследовать пользователей, оно устанавливает больший контроль над интернет-провайдерами. Новое законодательство о «цифровом суверенитете» обяжет их устанавливать технические средства надзора, работу которых можно контролировать из единого центра управления. Это позволит государству фильтровать интернет-трафик, изолировать регионы или даже отключать всемирную сеть по всей стране в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Во время недавних акций протеста в Ингушетии правительство уже продемонстрировало свою готовность отключать от интернета отдельные регионы.
Однако воспроизведение «Великого китайского файервола» может оказаться довольно сложной задачей, считает Андрей Солдатов, автор книги «Красная паутина» и эксперт по надзору в российском интернете. Россия в большей степени интегрирована в глобальную архитектуру интернета; ее крупнейшие компании, такие как «Яндекс», имеют серверы за рубежом, в то время как мировые технологические гиганты вроде «Гугл» располагают серверами в России. Что еще важнее, за долгие годы россияне привыкли к таким сайтам, как «Ютуб», который является крупным поставщиком детского развлекательного контента.
Запрет широко известных платформ, таких как «Ютуб» или «Гугл», технически возможен, однако с политической точки зрения он весьма взрывоопасен. В прошлом году государственные регулирующие органы попытались заблокировать разработанный Дуровым мессенджер «Телеграм» из-за того, что компания отказала российским службам безопасности в доступе к зашифрованным сообщениям. Это непреднамеренно привело к сбою в работе многих сервисов, включая системы бронирования отелей и авиабилетов, которые (как и «Телеграм») использовали серверы «Амазон» и «Гугл». Это также стало причиной ряда крупнейших за последние годы уличных протестов.
«Телеграм» усиленно противостоит попыткам заблокировать работу мессенджера и сейчас, похоже, начинает одерживать верх в этой борьбе, не в последнюю очередь потому, что этим сервисом пользуются многие правительственные чиновники. Но Солдатов утверждает, что, предпринимая подобные шаги, правительство имело целью запугать крупные платформы и тем самым склонить их к сотрудничеству: «Это показало таким компаниям, как «Гугл» и «Фейсбук», что люди в Кремле… настолько безумны, что способны, если потребуется, отключить весь интернет».
В прошлом году российские регулирующие органы оштрафовали «Гугл» на 500 тысяч рублей (7 тысяч 600 долларов) за то, что компания не удалила запрещенные сайты из результатов поиска. За последние два года число запросов российского правительства на удаление или блокировку контента резко возросло. Репрессивный закон о «цифровом суверенитете», уже одобренный «Яндексом» и «Мэйл.ру», двумя крупнейшими российскими компаниями, нацелен на то, чтобы Кремлю было проще склонять на свою сторону непокорных. И эта тактика «убеждения» отчасти работает. Последний отчет «Гугл» о прозрачности показывает, что в первой половине 2018 года компания удовлетворила 78% запросов российского правительства на удаление контента. Навальный жалуется на то, что по запросу избирательной комиссии «Ютуб» незаслуженно удалил оплаченную рекламу его митинга в сентябре прошлого года, и говорит, что сайт закрывает глаза на боты, которые использует Кремль с целью понизить рейтинг его видео и препятствовать тому, чтобы они попадали в топ.
Однако применять новый закон в полной мере — все равно, что бить молотком по экрану компьютера. У Кремля будет возможность выключить интернет в том случае, если разразится политический кризис, но при этом у него довольно мало способов этот кризис предотвратить. Выдергивать вилку из розетки, чтобы лишить протестующих возможности распространять призывы к действию — это ли не самый красноречивый призыв? В 1991 году почти ни у кого не было доступа в интернет. Но все знали, что страна погрузилась в смуту, когда, включив телевизоры, люди не смогли увидеть ничего, кроме «Лебединого озера».