«В Библии ясно сказано, что преследования неизбежны, если ты хочешь стать последователем Иисуса Христа». Насилие против новообращенных не свойственно ни для одной эпохи, ни для цивилизации, ни для региона, ни для религии. «Кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот недостоин Меня. Тот, кто хочет сохранить жизнь свою, потеряет её, тот же, кто отдаст жизнь за Меня, сохранит её» (Евангелие от Матфея).
Но если обращение в христианство — это трудный путь, то это особенно верно для мусульман. Марокканец Мохамед Абдель-эль-Джалиль, крестился в 1928 году, и в 1935 году стал священником. Вот как он делится своими опасениями со своим другом Мехметом Мулла-Заде: «Сколько раз я испытывал искушение спрятаться от потока любви, которая ведет меня к Иисусу Христу и Его Церкви. […] Подумай о несчастьях, которые ты причинишь; подумай о своих родителях; подумай о своем будущем, обо всем, что тебя ждет».
Некоторые последователи традиционного ислама считают, что отступник должен быть предан смерти. Они опираются на хадис средневекового исламского богослова Мухаммада аль-Бухари (El-Boukhari), автора одного из двух сборников хадисов, который не упоминается во втором сборнике Муслима (Muslim).Поэтому возможно, что споры на эту тему существуют в самом исламе, но на самом деле в мусульманских странах отступников ждет незавидная доля. Трагические примеры такого рода наказаний иногда встречаются в семьях во Франции. Потому что в обществе, где многое зависит от мнения людей обращение — позор, который отражается на всей семье. Грех, который нужно предотвратить любой ценой. И над этим общество активно работает.
Не все новообращенные, с которыми мы общались, были отвергнуты семьями. Во-первых, потому что многие очень осмотрительны в этом вопросе. Вахиба, с которой мы познакомилась на одном форуме, в свои 28 лет все еще живет с родителями и говорит, что если ее отец узнает, что она больше не мусульманка, он выкинет ее с восьмого этажа. В любом случае, она соблюдает осторожность и одевает вуаль, когда возвращается в свой квартал. Бубакар, бывший солдат, не стал ничего говорить своей семье и переехал в центр Парижа, чтобы начать новую жизнь подальше от ненужных вопросов.
К некоторым новообращенным их близкие отнеслись с пониманием. Родители Билала — мать, воспитанная сестрами, и отец коммунистами, проявили понимание. Мать Фузии даже обняла ее, просто спросив, почему она не сделала этого раньше, а ее брат, который занимает высокое положение в местной исламской иерархии, признался ей, что он сам потерял веру. Но лучше, чтобы ее бывший муж этого не знал, иначе он отнимет их сына. Ясин доверился своей матери, но ничего не сказал ни одному из своих братьев и сестер. В целях предосторожности он предпочел уехать от них подальше. Когда коллеги пристают к нему, чтобы он соблюдал Рамадан и не говорил с французами — он старается быть уклончивым. Старший брат Лунеса, которого мы представим позже, принял этот факт при условии, что мы никогда не будем об этом говорить.
Отступница Нур сказала своему отцу имаму: «Папа, я знаю, что, как ответственный за религиозное воспитание своих детей, ты имеешь право убить меня из-за моего выбора. Но я хочу сказать тебе об этом прямо сейчас, я все тебе заранее прощаю».
Но такие счастливые семейные истории встречаются нечасто. Часто все заканчивается намного хуже. Даже во Франции, стране религиозных свобод и прав человека, а не в Пакистане или Йемене. Хадис, призывающий убивать отступников, воспринимается буквально.
Существует множество других душераздирающих историй. Надю Пиккар пыталась отравить родная мать. А истории Нахед Махмуд Метвалли и Жозефа Фаделя стали самыми известными.
Из-за неосторожности одного монаха все узнали, что Нахед приняла христианство и ее жизнь превратилась в ад. Она откровенно говорит, что обращение — это означает «страдать за Христа» и «нести свой крест». То через что ей пришлось пройти приводит в ужас: она была вынуждена уйти с работы и покинуть свой дом, ее друзья христиане были арестованы и подвергнуты пыткам, она сама скрывается, разыскиваемая органами госбезопасности; ее братья и сестры угрожают упечь ее в психиатрическую клинику; ее собственные дети заманивают ее в ловушку, чтобы сдать полиции. С помощью христиан ей удается покинуть Египет под чужим именем и бежать в Нидерланды. Там ее мытарства заканчиваются, но не совсем: ее сын пытается ее похитить.
После того как узнают, что Жозеф Адель принял христианство, его избивают его братья, его дяди, его двоюродные братья, его мать требует убить его и бросить его труп в канализацию. Шестнадцать месяцев, по приказу своего влиятельного отца, он проводит в тюрьме Саддама Хусейна, где его ежедневно подвергают пыткам. Сломленного его оставляют на растерзание семье, от которой он спасается бегством и находит убежище в Иордании. «Влияние исламского общества является серьезным препятствием на пути обращения», — говорит он. «В этом обществе родственные связи не имеют значения, когда на карту поставлена честь семьи». Ибо часто речь идет о том, что же скажут другие, против которых семья боится идти.
Один тунисский врач тоже поплатился за обращение: «Моя жена попросила развода, когда обнаружила Библию, которую я прятал под матрацем. Новость о моем обращении распространилась как лесной пожар. Младшая из моих дочерей очень страдала, потому что в школе над ней регулярно издевались. В течение нескольких дней я потерял всю свою семью, и пережил боль от потери материнской любви. […] После того, как я был изгнан моей семьей и моей страной, я отправился во Францию».