Нью-Хейвен —«Когда правительства разрешают подделывать или копировать американскую продукцию, у нас крадут будущее, а это уже не свободная торговля». Так говорил президент США Рональд Рейган, комментируя ситуацию с Японией после заключения соглашения «Плаза» в сентябре 1985 года. Наши дни во многих отношениях похожи на ремейк этого фильма 1980-х годов, но теперь в главной президентской роли выступает звезда телевизионного реалити-шоу, а не голливудская кинозвезда, а на месте Японии появился новый злодей.
В 1980-е годы Япония изображалась как самая главная экономическая угроза для Америки — и не только из-за обвинений в краже интеллектуальной собственности, но и из-за озабоченности её валютными манипуляциями, государственной промышленной политикой, опустошением американского промышленного сектора и огромным дефицитом в двусторонней торговле. В противостоянии с Америкой Япония в конечном итоге «моргнула», но заплатила за это высокую цену — в виде почти трёх «потерянных» десятилетий экономической стагнации и дефляции. Сегодня в этом же сценарии фигурирует Китай.
Хотя обе страны проводили спорную политику меркантилизма, у Японии и Китая есть и ещё кое-что общее: они стали жертвами печальной привычки Америки делать из других козлов отпущения, несущих ответственность за её собственные экономические проблемы. Как и критика в адрес Японии в 1980-е годы, сегодняшняя критика Китая является следствием усиливающихся и коварных макроэкономических дисбалансов в США. В обоих случаях очень серьёзный дефицит внутренних сбережений в США приводил к значительному дефициту счёта текущих операций и дефициту во внешней торговле, создавая — с разницей почти в 30 лет — условия для битвы с двумя экономическими гигантами Азии.
Когда Рейган вступил в должность в январе 1981 года, уровень чистых внутренних сбережений равнялся 7,8% национального дохода, а счёт текущих операций, в принципе, был сбалансирован. Через два с половиной года, благодаря крайне популярному снижению налогов, проведённому Рейганом, уровень внутренних сбережений упал до 3,7%, а баланс счёта текущих операций и внешней торговли товарами переключился в режим постоянного дефицита. Это важный аспект: так называемая торговая проблема Америки во многом была создана самой Америкой.
Но администрация Рейгана этого не признавала. Связь между размером сбережений и дисбалансами в торговле очень мало или вообще никак не учитывалась. Вместо этого ярлык виновного был повешен на Японию, на долю которой в первой половине 1980-х годов приходилось 42% американского дефицита во внешней торговле товарами. Вскоре критика Японии начала жить своей жизнью, дополнившись широким перечнем обид на несправедливые и незаконные методы торговли. Эту атаку тогда возглавил молодой заместитель торгового представителя США по имени Роберт Лайтхайзер.
А теперь быстрая перемотка вперёд, и почти 30 лет спустя мы видим до боли явные сходства. В отличие от Рейгана, президенту Дональду Трампу не досталась экономика с большим резервом сбережений. Когда Трамп вступил в должность в январе 2017 года, уровень чистых внутренних сбережений равнялся всего лишь 3%, что меньше половины от уровня, наблюдавшегося в начале эпохи Рейгана. Но, как и его предшественник, который красноречиво рассуждал про новое «утро в Америке», Трамп тоже решил сильно снизить налоги — на этот раз, чтобы «сделать Америку снова великой».
Результатом стал предсказуемый рост дефицита федерального бюджета, серьёзно превышающий размеры циклического всплеска частных сбережений, которым обычно сопровождается зрелый экономический подъём. Вследствие этого, к концу 2018 года уровень чистых внутренних сбережений снизился до 2,8% национального дохода, а международные сальдо Америки оставались глубоко в красной зоне — в конце 2018 года дефицит счёта текущих операций составил 2,6% ВВП, а дефицит во внешней торговле товарами — 4,5%.
В этот момент Китаю достаётся роль, которую Япония играла в 1980-х. На первый взгляд угроза выглядит более серьёзной. В 2018 году на долю Китая пришлось 48% дефицита США во внешней торговле товарами, в то время как у Японии в первой половине 1980-х годов эта доля равнялась 42%. Но подобное сравнение искажается эффектом глобальных производственных цепочек, которых практически не существовало в 1980-е годы. Судя по данным ОЭСР и Всемирной торговой организации, примерно 35-40% размера дефицита в двусторонней торговле США и Китая приходится на стоимость компонентов, сделанных за пределами Китая, но собранных в этой стране и отгруженных оттуда в США. Это означает, что доля собственно китайской продукции в нынешнем торговом дефиците США на самом деле меньше, чем доля Японии в 1980-х годах.
Как и критика Японии в 1980-е годы, сегодняшняя вспышка резкой критики в адрес Китая очень удобно вырвана из более широкого макроэкономического контекста США. Это серьёзная ошибка. Без повышения уровня национальных сбережений (а это крайне маловероятно при сохранении нынешней траектории американского бюджета) внешняя торговля просто переместится от Китая к другим торговым партнёрам Америки. Этот торговый манёвр, скорее всего, приведёт к миграции на более дорогостоящие платформы в других странах мира, а значит, по американским потребителям ударит фактический эквивалент повышения налогов.
Ирония в том, что Трамп позвал того же самого Роберта Лайтхайзера, ветерана японских торговых битв 1980-х годов, для руководства атакой на Китай. К сожалению, сегодня Лайтхайзер выглядит столь же несведущим в макроэкономике, как и тогда. В обоих случаях США отказывались признавать реальность, поддавшись иллюзиям. Привлечённая приятным светом непроверенных идей экономики предложения (а особенно теории, согласно которой снижение налогов является самоокупаемой мерой), администрация Рейгана не смогла понять связи между возрастающим дефицитом в бюджете и во внешней торговле. А сегодня соблазнительная сила низких процентных ставок, вкупе с новейшим течением в вуду-экономике («Современная монетарная теория»), в равной степени привлекательна для администрации Трампа и критиков Китая, достигших по этому вопросу межпартийного консенсуса в конгрессе США.
Жёсткие макроэкономические ограничения, с которыми сталкивается экономика США с её низким уровнем сбережений, игнорируются по весомой причине: в США нет политической базы, готовой поддержать снижение торгового дефицита путём сокращения размеров дефицита бюджета и, соответственно, повышения размера внутренних сбережений. Америка хочет угнаться сразу за двумя зайцами: система здравоохранения пожирает 18% ВВП страны, её оборонные расходы превышают сумму следующих семи крупнейших военных бюджетов в мире, но при этом снижение налогов привело к сокращению доходов федерального правительства до 16,5% ВВП, что меньше среднего значения за последние 50 лет — 17,4%.
Этот ремейк старого фильма разочаровывает, мягко говоря. В очередной раз США решили, что им проще ругать других (Японию тогда, Китай сейчас), чем жить по средствам. Впрочем, на этот раз финал этого фильма может оказаться совершенно иным.
Стивен С. Роуч, бывший председатель компании «Морган Стэнли Эйша» (Morgan Stanley Asia) и главный экономист фирмы, является старшим научным сотрудником Института глобальных проблем Йельского университета и старшим преподавателем Йельской школы управления. Он автор книги «Дисбаланс: взаимозависимость Америки и Китая».