После многих лет репрессивного правления президента Реджепа Тайипа Эрдогана турки приходят к выводу, что он уязвим. Турецкая экономика в плохом состоянии, а кандидаты от правящей Партии справедливости и развития (ПСР) недавно проиграли выборы в крупных городах, в том числе воскресные выборы мэра в Стамбуле. У Эрдогана появился соперник — его бывший министр иностранных дел и премьер-министр Ахмет Давутоглу, которого турецкий руководитель некогда прочил себе в преемники. Этой весной Давутоглу наделал много шума, осудив своего бывшего покровителя за укрепление личной власти и объявив о том, что он создаст собственную партию.
Сможет ли Давутоглу ослабить хватку Партии справедливости и развития и вернуть Турцию на путь демократических реформ? Этот вопрос поднимают турецкие средства массовой информации. Давутоглу определенно позиционирует себя в качестве реформатора и альтернативы Эрдогану. Иначе он не стал бы недавно выступать с нападками на ПСР, назвав ее «ограниченной и своекорыстной группировкой, попавшей в рабство собственных амбиций». Но когда речь заходит о том, что Давутоглу реформирует страну, мы обязаны подчеркнуть, что рассчитывать на это не стоит. Даже если этот человек сумеет создать базу сторонников, ему вряд ли удастся стать тем реформатором, которого он изображает.
Когда Давутоглу с 2009 по 2014 годы возглавлял Министерство иностранных дел, Запад был очарован Турцией, называя ее примером для окружающего региона и потенциальным лидером мусульманского мира. Но Давутоглу использовал свою власть для оттеснения на второй план профессиональных дипломатов и для политизации МИДа. Занимая с 2014 по 2016 годы должность премьер-министра, Давутоглу с готовностью выполнял указания Эрдогана и преследовал инакомыслящих.
Совсем недавно мы на собственном опыте убедились в карательной политике Давутоглу. Авторы этой статьи являются, соответственно, исполнительным директором и членом правления Института турецких исследований. Этот институт не очень хорошо известен широкой публике, но он почти 40 лет занимается в США исследованиями турецкой истории, политики, экономики и культуры. Когда-то турецкими исследованиями занимались лишь ограниченно, в утонченных университетах Гарварда, Принстона и Пенсильвании. Но сейчас они проводятся в колледжах и университетах 45 штатов и в столице США, городе Вашингтоне, прежде всего благодаря финансовой поддержке со стороны Института турецких исследований. Этот работающий при Джорджтаунском университете институт с 1980-х годов оказывает поддержку аспирантам, пишущим диссертации, профессорам, готовящим к изданию книги и статьи, а также библиотекам, которые стремятся увеличить свои фонды.
Финансирование Института турецких исследований осуществляется из средств фонда, созданного правительством Турции в 1982 году. На протяжении многих лет власти Анкары не вмешивались напрямую в работу правления института, которое почти целиком состоит из американских ученых, а также в его программы и деятельность по выделению грантов. В тех редких случаях, когда турецкий посол выступал с предложениями, соответствующими политике Анкары, правление защищало свою независимость.
Ситуация изменилась в 2015 году. Согласно источникам из турецкого посольства в Вашингтоне и из Министерства иностранных дел в Анкаре, Давутоглу, заняв пост премьер-министра, прекратил работу фонда, из-за чего институт уже пять лет находится в отчаянном положении. (Мы решили не называть имена источников, чтобы защитить их от возможных репрессий.) Не найдя жертвователей, которые могли бы восстановить утраченное финансирование, институт осенью 2020 года закроет свои двери.
По информации этих источников, Давутоглу посчитал недопустимым то, что Институт турецких исследований работает независимо от Анкары. О своем решении он сообщил руководству института осенью 2015 года. Так уж получилось, что перед этим правление отказало в просьбе турецкому послу, который хотел, чтобы оно рассмотрело кандидатуру недостаточно квалифицированного сторонника ПСР и ввело его в свой состав. (Турецкое посольство в Вашингтоне не откликнулось на нашу просьбу прокомментировать роль Давутоглу в закрытии института.) Между тем, Анкара за последнее десятилетие старается усиливать свое влияние на связанные с Турцией организации в Вашингтоне. Среди прочего, она создает аналитические центры и неправительственные организации, которые под вывеской беспристрастных научных исследований и культурных программ преданно распространяют мировоззрение ПСР.
Это похоже на какую-то личную обиду, и так оно и есть на самом деле. Один из нас лишился своей работы, и турецкие исследования, которым мы посвятили большую часть своей профессиональной деятельности, получили в США сильнейший удар. Без скромных ресурсов института (за 37 лет потрачено 3,5 миллиона долларов), будет трудно готовить будущие поколения специалистов по Турции. Но отложим в сторону личные чувства. Закрытие института — это лишь одно доказательство того, что Давутоглу не является масштабно мыслящим реформатором и государственным деятелем, каким он себя представляет.
Легенду об Ахмете Давутоглу сложили на основании его книги «Стратегическая глубина», вышедшей в 2001 году. В ней Давутоглу на 584 страницах утверждает, что в силу своего географического положения Турция обречена быть региональной и мировой державой. Другие турецкие исламисты утверждали, что Турция должна быть лидером мусульманских стран, а Давутоглу считает, что она должна возглавить исламистские группировки на всем Ближнем Востоке, включая ХАМАС, который контролирует сектор Газа. Упор на исламизм вызывал недовольство у многих авторитетных турецких дипломатов, поддерживавших ориентацию Турции на Запад, благодаря которой она стала членом НАТО и могла занять свое место (они надеялись на это) в Евросоюзе. Но когда Давутоглу из мало кому известного ученого превратился во внешнеполитического тяжеловеса, турецкие и западные журналисты и аналитики стали часто цитировать «Стратегическую глубину».
Войдя в состав правительства, Давутоглу начал реализовывать свою исламистскую повестку, заполняя должности в МИДе своими единомышленниками. В большинстве случаев вновь назначенные чиновники не обладали знаниями и опытом карьерных дипломатов, которых новое руководство все больше отталкивало на обочину. Об этом нам рассказывали сами турецкие дипломаты. Такое идеологическое покровительство нанесло калечащий удар по турецкому дипкорпусу. Работая в МИДе и в турецких дипмиссиях за рубежом, преданные Давутоглу люди продвигали новую большую стратегию, ставя Анкару в центр мусульманского мира. С этим соглашались очень немногие на Ближнем Востоке. Некоторые последователи Давутоглу в 2014 году вместе с ним покинули Министерство иностранных дел, но некогда высокопрофессиональный костяк авторитетных дипломатов стал глубоко политизированным, что ослабило престиж и возможности этого ведомства.
Проработав пять лет министром иностранных дел, Давутоглу в 2014 году стал премьер-министром — это произошло, когда Эрдоган занял пост президента. Его главным достижением за первые два года стали жесткие карательные меры в ответ на разоблачение коррупции в высших эшелонах государственной власти. Да, Эрдоган узурпировал значительную часть исполнительных полномочий, которые должны принадлежать премьер-министру, но Давутоглу с готовностью бросал за решетку журналистов, присваивал частные компании, затыкал рты ученым и смещал с должностей чиновников. Его правительство также расширило полномочия «уголовных судов мира», куда назначили преданных режиму судей, чтобы те подвергли уголовному преследованию полицейских и прокуроров, ведших дела о коррупции четырех министров правительства и прочих высокопоставленных чиновников. Давутоглу обосновал такие действия тем, что разоблачение злоупотреблений равноценно «попытке переворота», предпринятой последователями живущего в Пенсильвании турецкого проповедника Фетхуллаха Гюлена.
Давутоглу и Эрдоган поссорились в 2016 году. Но не из-за идей или принципов, а из-за власти. Давутоглу надоело быть у Эрдогана мальчиком на побегушках. А Эрдоган, в свою очередь, не выносил выскочку-премьера, который самостоятельно добивался аудиенции у президента Барака Обамы и ставил себе в заслугу сделку с ЕС, по условиям которой Турция должна была получить миллиарды долларов за размещение у себя сирийских беженцев. В мае 2016 года Давутоглу ушел в отставку. Когда он стал премьер-министром, Комитет защиты журналистов ставил Турцию на 10-е место в мире по арестам репортеров. Когда Давутоглу покинул свой пост, Турция находилась уже на первом месте. Такое сползание к авторитаризму приписывают в основном Эрдогану, однако Давутоглу добровольно участвовал в репрессиях и публично их оправдывал.
До этой весны Давутоглу старался воздерживаться от прямой критики в адрес властей. Но когда кандидат от Партии справедливости и развития в марте проиграл на выборах мэра Стамбула, Эрдоган неуклюже принудил Верховный избирательный совет аннулировать голоса миллионов жителей этого города на основании весьма сомнительных утверждений о нарушениях. Из-за этого в воскресенье состоялись повторные выборы. Давутоглу в ответ обвинил советников Эрдогана из ПСР в попытках «править страной как параллельная структура».
Еще до скандала с выборами мэра Стамбула в Турции циркулировали слухи о том, что Давутоглу создаст новую партию, которая бросит вызов Эрдогану и ПСР. Он старается заручиться поддержкой по всей стране, и особенно среди составляющих базу ПСР набожных турок и курдов. При этом он говорит о том, что основой демократии являются свободные и честные выборы. Очевидно, это был такой мощный глоток свежего воздуха на застойной, репрессивной и безнравственной политической арене Турции, что «Нью-Йорк Таймс» в своей статье о разногласиях внутри ПСР назвала хмурого и скучного Давутоглу «харизматичным».
То, как в последние годы ведет себя Эрдоган и его Партия справедливости и развития, делает другие варианты вполне удобоваримыми и привлекательными в сравнении с ними. В своих твитах и заявлениях о выборах в Стамбуле Давутоглу создает впечатление просвещенного и позитивного человека на фоне неприятных и хамоватых турецких официальных лиц и их сторонников. Но поддаваться на эту уловку не следует. Турции абсолютно не нужно, чтобы ее следующим великим диктатором стал Давутоглу.