Полет «Аполлона-11» был полностью посвящен одной цели, но запомнился не только этим. Нил Армстронг (Neil Armstrong), Базз Олдрин (Buzz Aldrin) и Майкл Коллинз (Michael Collins) отправились в восьмидневное путешествие на Луну, преодолели на своем пути немало препятствий и вернулись в целости и сохранности. Выполняя ответственные задания, они успевали шутить и подтрунивать друг над другом. В конце концов космонавтам предстояло немало часов наедине — можно и поразвлечься немного.
Все эти моменты веселья попали в море профессиональных оборотов и технических терминов в стенограмме «Аполлона-11». Кажется даже, что эти реплики перекочевали в эфир из совсем другой оперы. Космонавты пьют горячий кофе и едят на завтрак сосиски, слушают музыку, подшучивают друг над другом и посмеиваются над Центром управления полетами (ЦУП). Читая стенограммы, забываешь, что на самом деле троица несется в космосе со скоростью тысячи миль в час — и никто не поручится ни за то, что они доберутся до цели, ни, тем более, за то, что вернутся домой невредимыми.
Иные сценки больше похожи на совместное путешествие старых добрых друзей. «Если мы припозднились с ответом, — заявил Коллинз ЦУП через несколько часов после запуска с мыса Канаверал, — то это мы бутерброды жевали».
Прошло всего сорок пять минут после запуска, а космонавты уже устраиваются поудобнее — словно в автомобильной поездке. Коллинз пытается найти звезду по имени Менкент (третья по яркости в созвездии Центавра — прим. перев.), чтобы определить ориентацию корабля в пространстве.
Коллинз: Менкент. Боже, ну и название.
Олдрин: Кому только в голову…
Коллинз: Хорошая звезда.
Олдрин: …взбрело так ее назвать?
Коллинз: Менкент — это хорошо.
Олдрин: Слушай, достань-ка эту, как ее, карту звездного неба.
Армстронг: Ни черта не видно, а?
Коллинз: Она там, в этом…
Армстронг: В телескопе искать пробовал?
Коллинз: В секстанте. Ни в телескопе, ни в секстанте не вижу. Ничего не вижу.
Армстронг: Ясно.
Олдрин: Что-то стало холодать…
Армстронг: А мне нормально.
Олдрин: Что, никому не хочется потеплее?
Армстронг: Да нет, даже наоборот…
Олдрин: Ручной режим.
Армстронг: Да нет, даже близко не… Даже наоборот, как-то жарковато.
Олдрин: Да? А вот у меня ноги замерзли.
Виды открываются великолепные. Все трое уже бывали в космосе и видели Землю, но зрелище от этого не менее захватывающее. Но глядя, как солнце заходит за горизонт, они никак не могут найти камеру.
Коллинз: Боже, только гляньте на горизонт!
Армстронг: Вот это да!
Коллинз: С ума сойти, как красиво. Просто невероятно. В голове не укладывается.
Армстронг: Давай, сними.
Коллинз: Непременно. А где мой «хассельблад» (шведская марка фотоаппарата — прим. перев.)? Мимо не проплывал? Он не мог далеко уйти, подлец.
Армстронг: Ну так что, есть у нас…?
Коллинз: Там внутри переключатель. [Неразборчиво]. Ладно. Хорошо. [Неразборчиво] экспозиция устанавливается автоматически.
Коллинз: Ну все, я разозлился. «Хассельблад» исчез. Найдите мне этого гада, а не то я [неразборчиво]. Все ищем фотоаппарат. Вот ручка проплывает. Никто шариковую ручку не терял?
Олдрин: Моя при мне. Шариковая или [неразборчиво]?
Коллинз: Шариковая. Вот. То есть нет, фломастер.
Коллинз: Неловко признавать, но фотоаппарат мы посеяли. Везет мне.
Коллинз имеет в виду свой прошлый полет «Джемини-10», когда он потерял камеру во время выхода в открытый космос.
«Аполлон-11» все больше удаляется от Земли, и экипаж устраивается на первый ночлег. Проснувшись, астронавты готовят завтрак и слушают, как ЦУП передает новости дня. Еда — лучшее время суток. Время дружеских приколов.
Коллинз: В следующий раз устроим с Олдрином соревнование, кто больше слопает овсянки.
Брюс МакКэндлесс, ЦУП: А он в этом силен?
Коллинз: Ну, он тут хорошо справляется.
МакКэндлесс: Секунду, вы же недавно поели, нет?
Олдрин: Еще доедаю.
МакКэндлесс: И что же, получается…
Коллинз: Да он уже девятнадцатую миску трескает.
Приблизившись к Луне, они засматривались на ее поверхность, словно дети, разглядывающие пасущихся лошадей из окна автомобиля. Да и фотоаппарат к тому времени нашелся.
Армстронг: Ну и вид!
Коллинз: Поглядите только!
Коллинз: Фантастика. Глядите, вон там дальше. Смахивает на гигантский кратер. А вокруг горы. Просто чудища какие-то!
Армстронг: Смотрите, какая здоровенная…
Коллинз: Не поверите, но это вылитый лось. Пока что это самая здоровая. Блин, ну и огромная же гора. Даже в окно не влазит! Ребят, гляньте. Вы таких огромных еще не видели! Нил? Глянь на гору в середине.
Коллинз: Правда, огромная?
Армстронг: А как же [неразборчиво]. Ты снял?
Коллинз: Да, щелкнул один кадр. Будет ближе, сниму еще раз. Обалдеть!
Армстронг: Иллюминатор запотел.
Коллинз: И вообще мы не там. Жаль, что приходится снимать через это окно. Блин, да тут только на изучение одного этого кратера можно целую жизнь положить, прикиньте?
Армстронг: Да уж.
Коллинз: Свою жизнь я бы, конечно, потратил на другое, но все равно надо снять. Красотища!
Олдрин: И вон там еще одна хреновина.
Коллинз: Базз, соберись. Придумай уже что-нибудь научное вместо «хреновины».
***
Когда пришло время, Армстронг и Олдрин забрались в спускаемый аппарат «Орел», а Коллинз остался в командном отсеке «Колумбии». Космический корабль отделился, и «Орел» начал приземляться на лунную поверхность. Стенограмма выглядит так, будто двое путешественников проверяют, все ли на месте. А Олдрин даже в шутку отчитывает Армстронга за «превышение» — тот вывез из командного модуля кое-что, не предусмотренное инструкцией.
Олдрин: Где часы? Хронометр взял?
Армстронг: В кармане.
Одрин: Значит, [неразборчиво], да?
Армстронг: И еще. Посмотри, взяли ли мы…?
Олдрин: Что?
Армстронг: Карту.
Олдрин: Тебе какую? У меня тут…
Армстронг: [неразборчиво].
Олдрин: Так тебе какую? Эта пойдет?
Олдрин: Махнемся на жвачку? Вот тебе.
Армстронг: А она у тебя откуда? Ладно, давай.
Олдрин: А на кой ты взял с собой барахло с командно-приборного модуля?
Армстронг: Да вот, в кармане завалялось.
Топливо на «Орле» чуть было не кончилось перед самым приземлением. Когда в баке осталось горючего всего на 30 секунд, директор полета Джин Кранц (Gene Kranz) сказал Чарли Дьюку (Charlie Duke): «Пора бы напомнить Нилу, что заправочных станций на Луне нет».
В стенограммах НАСА этого избитого момента нет, он приводится по биографии Армстронга, написанной журналистом Джеем Барбри (Jay Barbree), который много писал о космосе.
Во время величайшего питстопа за всю историю человечества Армстронг и Олдрин вышли поразмяться. Они раскачивались из стороны в сторону, прыгали на месте и переносили вес с ноги на ногу. После одного особенно высокого прыжка Армстронг чуть было не упал.
Олдрин: Мелкий песок, как пудра.
Армстронг: Очень мелкий.
Олдрин: Вот прям здесь полно [неразборчиво] и они слиплись в комки [неразборчиво]. Даже не скажешь, комок это или камень.
Армстронг: Смотри, подлетают, если пнуть.
Олдрин: Да, они отскакивают, а потом [неразборчиво].
Олдрин: А вот нагибаться очень просто. [Неразборчиво] а то испачкаю скафандр.
Олдрин: Инерция зависит от веса рюкзака. Я заметил, она [неразборчиво] обратно из-за мягкой текстуры.
Армстронг: А ты стоишь на камне, здоровом таком.
Когда они вернулись с лунной поверхности в командный модуль, Коллинз завалил их расспросами.
Коллинз: Как прошел отрыв, как самочувствие?
Олдрин: Ну, сперва был небольшой взрыв, и мы зашевелились. А потом стало видно…
Коллинз: А равновесие как? Вы типа взяли и взлетели, или вас болтало?
Олдрин: …пол как будто пошел тебе навстречу. Похоже, перегрузка составила [неразборчиво], на старте было что-то вроде половины или две трети g.
Коллинз: Знаете, нам пока не с чем сравнить, но, могу сказать, меня потрясло, что пыли поднялось так мало. Вот при посадке, наоборот, били струи пыли где-то метров на десять.
Олдрин: Да и еще…
Коллинз: Но распыление шло горизонтально, вас будто бы не окутывало облаком, да?
Олдрин: Там все светло-коричневых и серых тонов, такого где-то цвета. И только когда подбираешься ближе, понимаешь, что все совсем другого оттенка.
Коллинз: Темно-серый, цвет стали, так, что ли?
Олдрин: Не похоже, не знаю.
Коллинз: А что за…?
Олдрин: Там немного налипло на посадочный модуль. Потом посмотришь…
Коллинз: А что это, по-вашему, с геологической точки зрения? Базальтовая крошка?
***
По дороге домой они решили послушать музыку. Армстронг выбрал композицию «Радар-блюз», джазовый номер с эфирными трелями терменвокса. И, как это бывает в любой поездке, выбор одобрили не все.
Чарли Дюк, ЦУП: Спасибо, «Апполон-11». Мы рады, что вы, наконец, это выключили.
Армстронг: Чарли, а вы, что, там, внизу, слышали нашу музыку?
Дюк: Что-что слышали?
Армстронг: Нашу музыку?
Дюк: Еще как. А кто ее поставил?
Армстронг: Это моя любимая, с альбома двадцатилетней давности. Называется «Музыка с Луны» (Music Out of the Moon).
Дюк: Нам показалось, что запись очень трескучая. Ну или у вас кассету заедает.
Олдрин: Так и надо.
Дюк: Так это одна из тех…
Коллинз: Да нам тоже показалось, что запись трескучая, но вот царю нравится.
Во время последней трапезы в космосе вечный остряк Коллинз решил подшутить над следующим экипажем — «Аполлоном-12», которому предстояло аналогичное путешествие. Их самих ждало опасное возвращение, но задачу свою они выполнили и считали, что уже почти дома.
Коллинз: Отличный завтрак, как всегда. Я поел персиков, жареных колбасок, выпил пару чашек кофе. Всего уже не упомню.
Оуэн Гэриотт, ЦУП: Звучит аппетитно. Вообще, я тут сам давно не ел и здорово проголодался.
Коллинз: Так освободи Митта минут на пять, пусть тебе за гамбургером сгоняет.
Гэрриотт: Да я ему уже говорил. А он мне давай про лишний вес. Надо, мол, поменьше калорий. Так что придется без гамбургера.
Коллинз: «Аполлон-11» — Хьюстону. Мы тут немного прикинули насчет «Апполона-12».
Гэрриот: Вас понял. Продолжайте.
Коллинз: Мы тут посчитали, сколько спагетти и фрикаделек можно будет захватить для Эла Бина [пилот лунного модуля на «Аполлоне-12»].
Гэрриот: Не думаю, что на корабль влезет столько лишнего груза. Вы хорошо прикинули?
Коллинз: Довольно точно.
Гэрриот: Хьюстон — «Аполлону». Врачи сообщают, что единственное животное, которое за сутки съедает вшестеро больше собственного веса — это землеройка. Это вам для ориентира в ваших расчетах. Отбой.
Коллинз: Вас понял. Спасибо. Работаем дальше.
***
В конце концов настало время войти в атмосферу и спуститься на парашюте в Тихий океан. Члены экипажа утомились и истосковались по родной кровати и силе притяжения. Напоследок они решили еще разок взглянуть на Луну.
Фред Хейз, ЦУП: Хьюстон — «Апполону-11».
Коллинз: Вас слушаем.
Хейз: Мы рекомендуем использовать левую антенну ОВЧ.
Хейз: Я буду вашим дублером командного модуля. Мягкой посадки. И помните: в мягкие слои атмосферы входить тупым концом.
Коллинз: Так и сделаем. Большое спасибо!
Коллинз: У нас в иллюминатор видно Луну. Как по мне, размер что надо.