И вот опять. Казалось бы, я этой новости должен только радоваться. Украина создает всемирный русскоязычный канал для борьбы за умы.
Вот, прям как для меня вакансия. Русскоязычный, подпадаю под квоты, работу найти сложно — прыгай и хлопай в ладоши. Новые возможности, новые зарплаты.
Но нет.
Во-первых…
Вот, странное дело. Как к власти приходят те, кто работает в рейдерстве — в стране сразу начинают рейдерить. Когда к власти приходит держатель металлургических заводов и авиакомпании — в стране сразу начинают кошмарить индийский металлургический завод и авиакомпанию.
А когда к власти приходит команда русскоязычных телепродюсеров — в стране сразу начинаются проблемы у кинотеатров и создаются русскоязычные каналы.
Мне сорок два года. К этому возрасту я уже слабо верю в такие совпадения.
Что-то я сильно сомневаюсь, что на русскоязычном канале за влияние на умы показывали бы мой «Запоребрик». Что-то мне подсказывает, что там, скорее будут, «Сваты», «Лига смеха», «Вечерний квартал» и «Ржевский против Наполеона».
Речь идет даже не о наших детях. Речь о наших внуках
Но дело даже и не в этом.
Я слишком хорошо помню ту землю на Институтской, которая еще через сутки не успела впитать кровь, и как моя нога провалилась в эту полуземлю-полукровь.
И ту тумбу, которую ковырял снайпер.
И те тела, укрытые детскими одеялками на площади у «Козацького».
Я слишком хорошо помню цену Майдана, чтобы участвовать в реверсной русификации страны.
Чтобы возвращать её обратно в орбиту империи, которая положила столько жизней, чтобы из этой орбиты вырваться.
Беларусь в пример.
Мои проблемы — второстепенны. Существование независимой суверенной Украины важнее, чем мои заработки и моя карьера.
Вот почему я, беженец, понимаю это, а значительная часть украинцев — нет?
Почему мне, не говорящему по-украински, нужна украиноязычная Украина, а значительной части украинцев — нет?
Почему?
Язык — базис нации. Это настолько основополагающее явление, что о нем, в принципе, даже не имеет смысла говорить. Как врач онколог не говорит о том, что для успешного лечения рака нужно дышать. Можно принимать сколько угодно химиотерапии, но если вы не будете дышать, эффекта не будет. Это настолько очевидно, что никто из врачей никогда не прописывает «дыхание». Оно подразумевается по умолчанию.
У Украины сейчас появился уникальный шанс. Такой шанс выпадает ей раз в столетие. По крайней мере, крайний раз он выпал ровно сто лет назад. Такие условия для самоосознания себя как нации были в 1918 году. Тогда этот шанс был упущен. Если упустить его и в этот раз — боюсь, потребуется еще сто лет.
Создание русскоязычного канала имело бы смысл, если бы половина страны не понимала по-украински. Но она отлично понимает. Не существует такой проблемы — донести до населения информацию, потому что оно не понимает языка.
Речь сейчас идет не о том, чтобы по-украински говорило старшее поколение. Этого не случится. Оно как говорило по-русски, так и будет. Этого никто и не требует.
Речь идет даже не о наших детях. Речь о наших внуках.
Вы опять хотите русифицировать Украину, друзья мои. Столько сил было положено, в том числе и на международной арене, столько жизней, столько труда, чтобы вырваться из сферы влияния русского языка, который поехавшая головой недоимперия сделала инструментом своей гибридной войны — а вы опять хотите затащить страну обратно.
И если это опять состоится — это будет означать только одно.
Что Украина снова проиграла.
Потому что я вам гарантирую — они опять полезут спасать русский язык от бандеровцев.
Через десять лет ли, через двадцать, через пятьдесят — но обязательно.
Обязательно.
Ничего не будет иметь значения. Ни контент, ни передачи, ни суперклассная аналитика, ни борьба за умы.
Значение будет иметь только одно — в Украине снова будет русскоязычное телевидение.
А значит, ваши внуки опять будут говорить по-русски.
А, значит, столько жизней положили напрасно.