Сценарий с противостоянием военных самолетов четырех стран над Японским — или Восточным — морем можно легко себе представить во времена холодной войны. Две оси власти, борющиеся за мировое господство, странным образом напоминают дежавю.
В рамках инцидента 23 июля два китайских истребителя H-6K пролетели через международное воздушное пространство над Корейским проливом и встретились с двумя российскими бомбардировщиками Ту-95МС «Медведь» над группой островов, на которые претендуют как Южная Корея, так и Япония.
На инцидент отреагировали и Токио, и Сеул: Япония подняла в воздух свои истребители, а авиация Южной Кореи осуществила более 300 предупреждающих выстрелов по российским самолетам.
Трудно было бы не увидеть в этом столкновении боевой авиации существования двух соперничающих осей влияния. Одна из них сформирована стратегией «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» президента США Дональда Трампа (Donald Trump) и включает в себя свободные демократические государства, такие как Соединенные Штаты, Австралия, Новая Зеландия, Япония, Южная Корея, Индия и ряд европейских государств. Цель этой группы — обуздать растущее геополитическое влияние Китая.
Эксплуатация напряжения
Москва и Пекин выбрали весьма специфическую территорию для демонстрации своего набирающего обороты партнерства, пролетев над маленькой группой островов, ставшей предметом жестких споров между Южной Кореей и Японией.
По мнению большинства наблюдателей, отсюда следует, что цель маневров состояла в том, чтобы использовать трения между союзниками США, так как совместное патрулирование состоялось в обстановке набирающих обороты дипломатических и экономических споров между Японией и Южной Кореей.
Если цель состояла в том, чтобы подогреть напряжение, то представляется, что Москва и Пекин ее достигли: после инцидента Сеул и Токио выступили с взаимными претензиями.
Этот внутренний раскол между двумя союзниками США ослабляет выстроенную США систему обороны в Азии, что играет непосредственно на руку Москве и Пекину. Южная Корея уже сообщила, что, возможно, она не обновит договор о сотрудничестве разведслужб с Японией после истечения срока его действия. Япония усилила контроль за экспортом высокотехнологических материалов в Южную Корею и удалила ее из списка стран с преференциальным режимом.
Эти перепалки также отвлекли их от более масштабных совместных проблем, например, от северокорейской ядерной угрозы. И опять же это сыграло на руку их оппонентам.
Пекин и Москва опасаются, что план Вашингтона по созданию американской системы ПРО, которая будет задействована как в Японии, так и в Южной Корее, — якобы для защиты их от Пхеньяна, — является скрытой попыткой США подорвать местный наступательный ракетный потенциал Китая и России.
Посеяв зерно недоверия между двумя американскими союзниками, они пытаются нарушить планы Вашингтона.
Возможно неслучайно, что столкновение в воздухе произошло как раз тогда, когда советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон (John Bolton) должен был прибыть в Сеул из Токио, чтобы стать посредником между двумя сторонами.
Холодный удар из прошлого
Стратеги в Пекине и Москве, возможно, использовали совместные учения, чтобы поэкспериментировать с военными тактиками, особенно, в том, что касается «первой цепи островов», границы, отделявшей свободные демократии под предводительством США и советско-китайскую коммунистическую ось в начале эпохи холодной войны в 1950-е годы.
«Первая цепь островов» — это геополитическая концепция, о которой впервые заговорил американский стратег Джон Фостер Даллес (John Foster Dulles) в 1951 году во время Корейской войны. В сущности, идея состояла в том, что альянс под предводительством США окружит Советский Союз и Китай в море, тем самым ограничив их экспансионистские амбиции в Тихом океане.
Воображаемая линия военной обороны, соединяющая Японию с Тайванем и Филиппинами, до сих пор существует, по крайней мере, в сознании стратегических планировщиков в Вашингтоне, Токио, Брюсселе, Пекине и Москве.
Пекин и Москва давно расценивали сильное военное присутствие США в азиатско-тихоокеанском регионе как угрозу расширению своего влияния в регионе. Создается впечатление, что они выстраивают все более тесное военное партнерство в дерзкой попытке разрушить сеть обороны в Восточной Азии, что подогревается их гневом в отношении Индо-Тихоокеанской стратегии Вашингтона.
В Белой книге Китая, опубликованной 24 июля, партнерство с Россией приветствовалось как фактор, уравновешивающий военное присутствие США в регионе, определяющееся в свою очередь Пекином как дестабилизирующая сила.
Пресс-секретарь министерства обороны Китая Ву Цянь не скрывал целей совместного патрулирования, утверждая, что оно было «направлено на укрепление всеобъемлющего стратегического партнерства Китая и России, на расширение стратегической координации и совместного боевого потенциала двух государств».
Документ американского департамента обороны «Доклад об Индо-Тихоокеанской стратегии», опубликованный 1 июня, был столь же бескомпромиссен. В нем Китай и Россия были охарактеризованы как угрожающие державы, пытающиеся изменить статус-кво. Этот документ стал также однозначным сигналом, что Индо-Тихоокеанская стратегия Америки изначально имеет военный характер.
Все это предполагает, что самый динамично развивающийся регион современного мира стал опаснейшей пороховой бочкой. В связи с этим на ум приходит цитата из Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzezinski), бывшего советника по национальной безопасности США при президенте Джимми Картере (Jimmy Carter).
Бжезинский предупреждал в своей книге «Великая шахматная доска: господство Америки и ее геостратегические императивы» (The Grand Chessboard: American Primacy and its Geostrategic Imperatives), что самый опасный сценарий для свободного мира — тот, в котором он столкнется с «большой коалицией Китая и России».