Лондон — «Возможно, пришло время перестать воспринимать Гогена как единое целое?»
Именно такой удивительный вопрос слышат в тексте аудиогида посетители лондонской Национальной галереи, гуляя по выставке «Портреты Гогена». В центре внимания экспозиции, которая продлится до 26 января, автопортреты Поля Гогена, картины, на которых художник изобразил своих друзей, коллег, а также собственных детей и девушек, с которыми сожительствовал на Таити.
Особое место на выставке занимает картина «Предки Техаманы» (1893). На ней можно видеть юную любовницу Гогена с веером в руке.
Художник «неоднократно вступал в сексуальные отношения с молодыми девушками, „женился" на двух из них и произвел на свет нескольких детей», гласит пояснительный текст на стене. «Вне всякого сомнения, Гоген использовал свое привилегированное положение выходца с Запада, чтобы извлечь максимальную выгоду из доступной ему сексуальной свободы».
Родившийся в Париже в семье радикального журналиста Гоген первые годы своей жизни провел в Перу, а затем вернулся во Францию. Он начал заниматься живописью в двадцатилетнем возрасте, когда еще работал биржевым маклером — вскоре Гоген оставил эту профессию, равно как и свою жену и детей, чтобы полностью посвятить себя искусству. В 1891 году Гоген на корабле отправился на Таити в поисках экзотической обстановки, которая окружала его в детские годы в Перу. Большую часть оставшихся 12 лет своей жизни Гоген провел на Таити и на французском полинезийском острове Хива-Оа, где сожительствовал с девочками-подростками, заводил детей и создавал свои самые известные картины.
В международном музейном мире Гоген имеет огромный кассовый успех. Только за последние несколько лет было организовано полдюжины выставок его работ, в том числе в Париже, Чикаго и Сан-Франциско. Однако в эпоху повышенной общественной чувствительности к вопросам пола, расы и колониализма музеям приходится пересматривать наследие художника.
Пару десятилетий назад подобная выставка «делала бы акцент на новшестве форм», говорит Кристофер Риопелле (Christopher Riopelle), один из кураторов выставки в Национальной галерее. Теперь все необходимо рассматривать «в гораздо более деликатном контексте», добавляет он.
«Теперь я уже не думаю, что достаточно сказать: „Ну, в то время это считалось нормальным"», — признается он.
Риопелле описывает Гогена как «довольно сложного человека, крайне мотивированного и в высшей степени бесчувственного» и признается, что его огорчает тот факт, что жажда творчества «заставляла художника злоупотреблять доверием столь многих людей и причинять им боль».
Выставка проводится совместно с канадской Национальной галереей в Оттаве, где экспозиция открылась в конце мая. За несколько дней до открытия Саша Суда (Sasha Suda), недавно назначенная директором музея, вместе с кураторами обойдя выставку, решила отредактировать некоторые тексты, размещенные на стенах. По словам пресс-службы музея, изменения были внесены в девять пояснительных текстов с тем, чтобы избежать некорректных в культурном отношении речевых оборотов.
В Оттаве название картины «Голова дикаря, маска» сопровождалось подробным объяснением того, что слова «дикарь» и «варвар», «считающиеся сегодня оскорбительными, отражают обычное для эпохи и места работы Гогена отношение к аборигенам». В другом месте во фразу «его связь с молодой таитянкой» было внесено уточнение «его связь с 13- или 14-летней таитянской девочкой».
По словам Суды, из 2 313 карточек обратной связи, оставленных посетителями канадской выставки, около 50 содержали в себе жалобы на Гогена и музейную программу.
Выставка должна была «рассмотреть эти вопросы в более открытой и прозрачной форме — близкой современной аудитории», говорит Суда в интервью. Устранение «белых пятен» в работах исторических художников «могло бы сделать их более актуальными», добавляет она.
По мнению других музейных специалистов, пересмотр жизни художников прошлого с точки зрения человека 21-го столетия является рискованным, поскольку может привести к бойкоту великого искусства.
«Сам по себе человек может вызывать у меня отвращение и ненависть, но творчество есть творчество», — считает Висенте Тодоли (Vicente Todolí), который, будучи директором Тейт Модерн, в 2010 году проводил в галерее крупную выставку Гогена, а теперь занимает должность художественного руководителя арт-фонда Pirelli HangarBicocca в Милане.
«Как только художник создает произведение, оно перестает ему принадлежать: отныне оно принадлежит миру», — говорит он. В противном случае, предупреждает Тодоли, мы перестали бы читать антисемитского автора Луи-Фердинанда Селина (Louis-Ferdinand Céline) или воздерживались бы от чтения Сервантеса и Шекспира — стоило нам обнаружить у них какие-нибудь неблаговидные подробности.
Между тем Эшли Ремер (Ashley Remer), американский куратор из Новой Зеландии, которая в 2009 году создала girlmuseum.org, онлайн музей, посвященный репрезентации молодых девушек в истории и культуре, настаивает на том, что в случае Гогена поступки художника были настолько чудовищными, что бросают тень на все его творчество.
«Если говорить прямо, он был заносчивым, переоцененным, высокомерным педофилом», — говорит она. Если бы его картины были фотографиями, они бы носили «гораздо более скандальный характер» и «мы бы их не приняли», добавляет куратор.
Госпожа Ремер ставит под сомнение целесообразность постоянных экспозиций Гогена и австрийского художника Эгона Шиле, также писавшего обнаженных несовершеннолетних моделей, и то, как эти выставки организуются. «Я не говорю: уберите эти картины — я призываю рассказать об этом человеке все, без утайки», — говорит она.
Гоген остается туристической достопримечательностью в Полинезии и южной части Тихого океана. Существует даже роскошная круизная линия, проходящая по местам, названным в его честь. Однако созданные живописцем шаблонные образы экзотических островов с буйной растительностью и темнокожими девами, лишенными голоса и индивидуальности, успели набить оскомину многим местным жителям.
«Гоген, ты меня бесишь» — так начинается стихотворение новозеландского поэта и ученого Селины Туситалы Марш (Selina Tusitala Marsh) «Две обнаженные на таитянском пляже, 1894».
Вы раздеваете меня догола,
разворачиваете меня боком,
суете в руку веер,
пальцами размазывая краску по бокам,
надуваете мне губы под
миндалевидным глазом и выводите мой силуэт
в тлеющей охре.
Еще одной причиной для разочарования является анонимность таитянских портретов Гогена. В 2009 году в серии фотографий «Dee and Dallas Do Gauguin» новозеландская художница с островов Самоа Тайла Веу (Tyla Vaeau) вырезала лица из репродукций Гогена и вставила на их место фотографии своей сестры и подруги.
Искусство Гогена окажется проблемой, «если его как и прежде будут использовать для формирования образа Океании, застывшей в этом вечном, полуразрушенном прошлом, когда на самом деле там так много всего происходит», говорит Кэролайн Верко (Caroline Vercoe), старший преподаватель истории искусств в Университете Окленда, который имеет филиал в Самоа и участвует в программе дискуссий и показов лондонской Национальной галереи. «Это весьма живая и динамичная культура, которая при этом развивается в контексте коренных народов».
Гоген вызывает вопросы даже у своих почитателей. Афро-американский художник Кьянде Уайли (Kehinde Wiley), который в интервью 2017 года причислил Гогена к своим кумирам, хотя и назвал художника «отталкивающим типом» — недавно написал на Таити серию вдохновленных Гогеном картин, на которых изобразил маху, небинарное сообщество, которое считается в Полинезии «третьим полом».
«Мне нравятся его картины, но я нахожу его немного странным, — говорит мистер Уайли в фильме, подготовленном Национальной галереей. — Мы видим черные и коричневые тела из Океании через призму чувственного желания самого художника. Но как изменить этот нарратив? Как изменить образ видения?»
Чтобы увериться в том, что «браки» с несовершеннолетними девочками не опорочат художественного наследия Гогена, эти отношения должны освещаться на выставках, считает Лайн Клаузен Педерсен (Line Clausen Pedersen), датский куратор, которому доводилось организовывать несколько выставок Гогена. С каждой новой выставкой «снимается еще один слой исторической защиты, которой Гоген в некотором роде все это время пользовался», говорит она. «Возможно, пришло время снять новую порцию слоев — больше, чем раньше».
«С нашей точки зрения, все эти грязные подробности должны стать достоянием общественности, — добавляет она. — Без этого рассказ о Гогене будет неполным».