Канада оплакивает своих иранцев. Их лица повсюду: на телевидении и в интернете. В Иране семьям погибших пообещали компенсацию, но предупредили: не устраивайте траурных церемоний, мы все сделаем сами. Информацию о жертвах катастрофы с иранским гражданством можно найти лишь в соцсетях. Официальные СМИ о них не упоминаю.
Иран сбил самолет с собственными гражданами на борту и покаялся перед всем миром. Разве это не заслуживает уважения? Но у самих иранцев случившееся вызывает столько вопросов, что национальное единение, сплотившее страну после убийства генерала Сулеймани (Suleymani), стремительно сменилось массовыми протестами. Изнутри Ирана куда яснее видно, как много лжи стоит за «искренним признанием» иранских властей.
Иранские вопросы
Утечки в западных СМИ, видеозаписи запуска ракет, выступления официальных лиц — все это исподволь готовило иранцев, и так не особо доверяющих государственным источникам, к страшной правде о том, что это сами иранские ПВО сбили украинский боинг, большинство пассажиров которого составляли иранские граждане или канадцы иранского происхождения.
И все же шок после официального признания был велик. А потом появились вопросы, на которые ответить некому.
Прежде всего, уже почти всем в Иране ясно, что перед обстрелом американских баз в Ираке иранские власти заранее предупредили США. За шесть часов. У американцев и их иракского персонала было шесть часов на эвакуацию. На этом фоне заявления США об отсутствии жертв выглядят вполне правдоподобно.
Важно и то, что Аэрокосмические силы Корпуса стражей исламской революции — самая молодая его часть и самая распропагандированная. После создания формирования в 2009 году гражданам постоянно рассказывали про бункеры, дроны и новейшие радиоэлектронные системы.
А теперь оператор суперсовременной системы ПВО умудрился перепутать гражданский самолет с ракетой. Более того, он не смог отличить удаляющийся объект (ведь самолет взлетал, удалялся от Тегерана) от приближающегося. Такие катастрофы обычно и случаются по причине вопиющего непрофессионализма или отсталости техники.
Но самое главное в глазах возмущенного иранского общества — даже не упавший самолет, а то, как реагировали власти, до последнего пытавшиеся скрыть страшную правду.
А ведь во главе иранских Вооруженных сил стоит верховный лидер аятолла Хаменеи. Недаром лидер иранского оппозиционного «Зеленого движения» Мехди Карруби (Mehdi Karrubi) заявил, что именно Хаменеи несет прямую ответственность за уничтожение самолета. Получается, он либо врал иранскому обществу о том, что случилось, либо не представляет, что происходит в подчиненных ему Вооруженных силах. Оба варианта не лучшим образом характеризуют его как главу государства.
Командующий Аэрокосмическими силами Ирана признался: «Узнал сразу, сразу сообщил наверх, но потом мне запретили делиться информацией». И не ему одному. Всем иранским СМИ дали понять, что недопустимо распространять «западную ложь» о причастности иранской ПВО к падению самолета.
По государственному телевидению несколько дней последовательно проводили мысль, что версия о ракете — очередная ложь в информационной войне Запада. Что Дональд Трамп тесно связан с Boeing, выпускающей плохие самолеты, и потому теперь прикрывает эту компанию. Не допускались даже нейтральные высказывания вроде «ведется расследование, прорабатываются различные версии».
На место крушения пригнали бульдозеры. Самолет упал в районе беднейших пригородов Тегерана — и никто не мешал местным жителям, нищим, бродить между обломками и выискивать ценные вещи.
Если бы не выступление премьер-министра Канады, не очевидность доказательств, не международное давление, правду могли бы так и не узнать. Но в итоге в Иране все же собрали срочное заседание Совета национальной безопасности, куда входят все высшие лица страны. Правда, вину возложили не напрямую на Корпус стражей, а на так называемый Комитет вооруженных сил Ирана.
Наши и не наши
Почему молчал верховный лидер? Почему сразу не потребовал, чтобы виновных привлекли к ответственности? И почему в стране, где уже вторую неделю оплакивают одного генерала, о катастрофе самолета упоминают лишь вскользь, хотя погибло 140 иранцев, да и граждане других стран почти все были иранского происхождения?
А есть «биходи» («не наши») — скорее иранцы, чем мусульмане. Им больше по душе светские радости жизни, ориентация на Европу, они слушают BBC, а не госканалы, мечтают о работе за границей. Это разделение на «наших» и «не наших» в свое время подтвердил и сам аятолла Хаменеи: «У нас есть… те, кто из нас, и те, кто не из нас».
На украинском самолете летели те самые биходи: иранские студенты иностранных вузов либо иранцы с двойным гражданством, променявшие «иранскую стабильность» на канадское спокойствие. Но связь с родной землей, со своей семьей в иранском видении мира очень сильна. Поэтому на новогодние праздники из-за границы в Иран неизменно тянется поток тех, кто истосковался по родине. Многие пассажиры того рейса, по сути, разрывались между двумя странами: им тяжело жить и в Иране, и без Ирана.
«Не нашим» в Иране не полагаются пышные похороны. Канада оплакивает своих иранцев. Их лица повсюду: на телевидении и в интернете. В Иране семьям погибших пообещали компенсацию, но предупредили: не устраивайте траурных церемоний, мы все сделаем сами. Информацию о жертвах катастрофы с иранским гражданством можно найти лишь в соцсетях. Официальные СМИ о них не упоминают.
Траур по близким — еще одна важная часть иранской культуры. В нормальной ситуации в эти дни города Ирана были бы увешаны темными лентами с надписями, а похоронные процессии не прекращались бы. И именно этот контраст заставляет иранцев протестовать: власти неделями плачут об одном «нашем», но демонстративно молчат о десятках «не наших».
Пока трудно сказать, как развернутся протесты. Слишком большое число перенесенных ударов парализует людей. Но показательно, что общественное недовольство в Иране все больше направлено не против военных, правительства или президента, а против верховного лидера. Даже у весьма консервативно настроенных граждан почти не осталось доверия к аятолле Хаменеи.
Иранцы способны переносить нищету, вражду со всем миром, постоянную угрозу войны. Но несправедливость разжигает в их сердцах такую злобу, с которой уже не могут справиться традиция и религиозность.