В лагере беженцев Аль-Хол в Сирии проживает несколько десятков гражданок Украины со своими детьми. В этом месте удерживают убитых или пленных боевиков «Исламского государства»*. Как сообщается в сюжете ТСН.Тиждень, лагерь с десятками тысяч женщин и детей на территории Сирии держат под стражей 400 охранников. Здесь нет школ и магазинов, интернета и телефона, не хватает медицинской помощи и элементарных лекарств и воды. За год в этом лагере умерли более 400 малышей. Так дети расплачиваются за преступления своих родителей и ошибки матерей.
За забором удерживают более 70 тысяч детей и их мам, которых называют «женами ИГИЛ*». Женщины из Африки, Америки, Азии, Европы.
«Аль-Хол называют „лагерем беженцев", но, как по мне, это место больше похоже на тюрьму. Самую большую в мире. После разгрома „Исламского государства", который годами пугал мир терактами, пытками, и самыми жестокими публичными казнями, сюда отправили семьи боевиков — и живых, и мертвых, и тех, кто успел убежать от вооруженных формирований сирийских курдов. Курды-охранники дали час на поиски украинок. 60 минут на 70 тысяч человек. Почти все женщины в паранже. Закрыты до кончиков пальцев. Вокруг одинаковые черные силуэты. Слышен только арабский. Я знаю — тысячи россиян присоединились в свое время к радикальным исламистам. Поэтому, их семьи тоже в этом лагере», — рассказал корреспондент ТСН.Тиждень Андрей Цаплиенко.
Лагерь для иностранок разделен на две части: женщины, которые живут в большем секторе, построили радикальный исламский матриархат. Охранники говорят, здесь действуют строгие порядки, и убийство — обычное дело. Они не отреклись от своих взглядов и не скрывают, что ждут возвращения ИГИЛ.
Здесь воспитывают детей в идеологии «Исламского государства». Сердце колотится от мысли, что это будущие члены новой армии ИГИЛ. Охранники не любят сюда заходить. Здесь можно неожиданно получить камнем в голову от этих симпатичных малышей. Мы для них не просто чужие. Мы — неверные, подлежащие уничтожению.
«Меня зовут Белкина Оксана, я из Украины, из Луганска… Доверилась мужу и поехала. Наверное, банально говорить, что не знала куда. Но я честно не знала куда… Мы хотим вернуться на родину. Мы — не угроза обществу. Мы хотим, чтобы наши дети росли в безопасности», — сообщила женщина.
Что их ждет в Украине, женщины не знают. Похоже, еще до лагеря они жили в режиме информационной блокады.
Большинство жен «ИГИЛа» не сохранила украинские документы. Поэтому, доказать, что их дети являются гражданами Украины, будет трудно. «Детей уже всех здесь родила. Поняли, что ошиблись. Искали выход, но не смогли. Я была беременна старшим и хотела взять развод, а муж сказал, что родишь и оставишь ребенка, и тогда можешь ехать. Ну, как я оставлю ребенка?», — рассказала украинка из лагеря беженцев.
Оксана позволила журналистам заглянуть в свое лагерная жилье: грязные лужи в лагере не миновать, но у украинки удивление чисто и почти уютно. Везде детские игрушки, которые, видимо, завезли сюда какие-то благотворители. «Хотим, чтобы у детей было светлое будущее. Потому что из-за того, что мы ошиблись, они не виноваты», — добавила бывшая луганчанка.
Другую женщину в паранже зовут Инна Добровольская из Черкасс. Два высших образования: финансист и менеджер по международному туризму. Сюда ее вывез первый муж. Но вдруг мужчина стал боевиком. По обычаю, жену погибшего передают под опеку кому-то из родственников мужского пола. «Это ребенок от второго. Он не воевал, но был ранен», — рассказала она.
Кроме болезней в лагере для украинок еще одна опасность — исламский матриархат с радикальной части Аль-Хол считает тех, кто хочет вернуться домой предательницами. «Они считают, мы вероотступники, должны были не сдаваться, там под бомбежкой находиться, что там — истина», — добавила Оксана Белкина.
В радикальном секторе лагеря установилась жестокая система подпольного самоуправления. Приказы на наказание и даже на казнь отступников в этом «Исламском матриархате» отдает женщина-эмир. Ее ищут, но паранджа или никаб — идеальное прикрытие в толпе. Однако лидеры сирийских курдов считают, что за дресс-кодом здесь пристально следят подпольные надзиратели ИГИЛ. Кара за нарушение — сожженная палатка или нож под ребро. Убийства в лагере случаются часто. «Они и до сих пор культивируют идеи „Исламского государства". Более того, они готовят и себя, и своих детей к войне против неверных. Против нас с вами. Здесь регулярно убивают женщин, которые жалеют, что присоединились к ИГИЛ и теперь хотят вернуться домой. Так, некоторые страны готовы забрать из лагеря только детей, а женщин, их мам, оставить здесь», — пояснил Бадран Джия Курд, политический представитель курдов.
Алиме Аббасова из Кременчуга узнала от украинских журналистов, что ее муж жив: «Мужчина Нариман тоже из Украины. Просто сама решила с ним поехать, потому что люблю его, и это ошибка приехать сюда».
Ее Нариман добровольно присоединился к террористам. Сейчас он находится за решеткой, в которой содержат иностранцев-боевиков «ИГИЛ» или тех, кого подозревают, что воевали на стороне Исламского Государства. Среди них есть и гражданин Украины.
Худощавый, невысокий Нариман Аббасов совсем не похож на жестокого боевика. Мы знаем, что он воевал, впрочем, пленник пытается убедить, что присоединился к ИГИЛ исключительно из гуманитарных соображений. «А что сказать? Я же не воевал. Помогал мусульманам. И не жалею, что помогал. Некоторые вещи, о которых жалею, не буду о них говорить, а в общем не жалею. Если надо, я и в Украине сейчас чем надо помогу», — добавил он.
Вместе с Нариманом в камере есть еще один гражданин Украины, который присоединился к ИГИЛ. Он рассказал ужасные подробности расправ с теми, кто нарушал искаженные законы шариата. «Я жил в городе Ракка, в центре города была кольцевая, ее даже прозвали „адская кольцевая", на которой почти каждый день вешались отрезанные головы, тела валялись обезглавленные. Это кольцо я издалека пытался объезжать. Впервые, когда увидел отрезанную голову, обезглавленное тело, меня ужас охватил. Сколько ночей не мог спать. А потом со временем человек привыкает, привычно стало», — рассказал Аскар Буран Барджаксин, предполагаемый участник «Исламского государства».
Убийство в «Исламском Государстве» превратили в кровавое шоу. Придумывать самые страшные способы казней и превращали предсмертные конвульсии в спектакль — до ИГИЛ этого не делали другие террористы. Сожжение заживо, утопление в клетках, расстрелы, которые выполняют дети — этими видео до сих пор пестрит интернет. Большинство ужасов отсняты в Мосуле.
Ахмед Зияда несколько лет прожил в городе, который контролировали игиловцы. Он не может простить террористам боль своей семьи. Через несколько часов после того, как было снято видео, по дому нанесут ракетный удар. Вплотную к дому, где скрывался мужчина с женой и детьми, была снайперская позиция чИГИЛ. Ахмед убежден, что это были боевики из России. «Я слышал, как боевики говорили по рации. Думаю, что это были русские или чеченцы, потому что кричали на русском: «Давай, давай, слушаю вас!», — вспоминает он.
Чужаки прикрылись детьми, как живым щитом. Они запретили выходить из дома, а через два часа дом оказался в эпицентре тяжелого боя. Удар ракеты пришелся по комнате, где были его малыши. «Открываю глаза. Вокруг меня пыль. Дым. Вместо комнаты руины. Ищу детей. Не могу найти. И вот под завалами их увидела. Они синенькие, я не знаю, живы, я их откопала, начала приводить в сознание, делать искусственное дыхание. Через полчаса, слава Богу, пришли в себя», — рассказала Рахад, жена Ахмеда.
Цивилизованная страна должна помочь своим гражданкам вернуться, несмотря на жуткое прошлое, что скрыто завесой темного наряда. «Я четко осознаю: оставить за забором чумазых малышей означает вырастить целое поколение, исполненное ненависти к внешнему миру, которое однажды пополнит армию террористов. Поэтому, может, мы спасем не только их, но и себя», — добавил Цаплиенко.
* — запрещенная в России организация.