Статья опубликована 14 мая 2019 года.
Мало кто порадуется, оказавшись на мушке у боевого дрона. Однако на авиасалоне прошлой осенью у десятков тысяч людей была совсем другая реакция.
Военный беспилотник разбежался по взлетно-посадочной полосе и через несколько секунд начал транслировать картинку на гигантский экран на сцене. Видео с дрона было настолько четким, что в толпе можно было различить лица отдельных людей. Те же кадры видел и пилот дрона, он сидел в трейлере рядом со сценой. На мушке у дрона была целая толпа, на экране высвечивались данные о тангаже, крене и высоте аппарата. В правом нижнем углу горела надпись «нулевая загрузка» — это значит, что беспилотник был не вооружен.
В зоне боевых действий это видео закончилось бы гигантским облаком дыма и горелыми руинами. Однако люди радовались, словно попали в объектив телекамеры на футбольном матче. Когда ведущий объявил: «Мы вас видим, а ну-ка помашите ручкой!», — толпа взорвалась от радости.
В общем, вполне типичное авиашоу. Вдоль ВВП расхаживают сотни тысяч зрителей — от правительственных чиновников до школьников, которых свозят целыми автобусами. Все делают селфи с истребителями и боевыми вертолетами. Пролетело тесным строем звено F-16, оставляя за собой замысловатые узоры красного и белого дыма. Из-за постоянных сверхзвуковых хлопков трудно говорить. К тому же из огромных колонок струится пульсирующий ритм.
Но авиашоу особенное: дело было не в Америке, мировом лидере военных дронов и хозяйке большинства таких мероприятий, а в Турции, недалеко от Стамбула. И восхитивший толпу беспилотник сделан не в Америке, а тоже в Турции. Толпа ликовала, попав в перекрестие прицела, потому что их родина заняла свое место среди самых технологически развитых стран мира.
Турция вступила во вторую эру дронов, когда беспилотники-убийцы распространились далеко за пределы США — после 11 сентября эта страна первой принялась запускать с беспилотников смертоносные ракеты. Сегодня по уровню использования дронов Турция вполне может соперничать с США и Великобританией, как явствует из обзора «Интерсепт». (Среди других стран, где, как сообщается, применяли дроны для ликвидации людей — Израиль, Ирак и Иран.) в Сирии Турция бросила беспилотники на борьбу с ИГИЛ*. Кроме того, вездесущие турецкие дроны появились вдоль границы с Ираком и Ираном и переломили ситуацию в многолетней борьбе с повстанцами из Рабочей партии Курдистана (РПК).
На протяжении десяти лет крупнейшим оператором вооруженных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) были США, — первую свою атаку они провели в 2001 году, — но сегодня этой технологией овладели более десятка стран. Великобритания, Израиль, Пакистан, Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет, Нигерия и Турция — все они с 2015 года успешно применили вооруженные беспилотники для уничтожения целей. Попытки Вашингтона затормозить распространение технологии разного рода ограничениями на экспорт не смогли остановить глобальную гонку. Наряду с этим США создали прецедент безнаказанности, проведя за последнее десятилетие сотни ударов, где погибли мирные жители.
«Мы давно прошли то время, когда распространение вооруженных беспилотников можно хоть как-то контролировать, — считает журналист и директор мониторинговой службы „Воздушные войны" (Airwars) Крис Вудс (Chris Woods), за развитием индустрии дронов он следит уже более десяти лет. — Доступ к боевым дронам есть у стольких стран и даже частных субъектов, — и они настолько широко используются за пределами государственных границ, — что теперь мы явно вступили во вторую эру беспилотников, в эпоху распространения».
Экспорт американских вооруженных беспилотников Predator («Хищник») и Reaper («Жнец») контролируется Конгрессом и военным ведомством, и процесс их приобретения долог и сложен. Поэтому многие покупатели предпочитают китайские. Свои боевые дроны CH-4 (по возможностям они сопоставимы с «Хищником», но уступают «Жнецу») Китай поставляет в дюжину стран по всему миру. Однако даже если крупные разработчики вроде США или Китая решат ограничить продажу, джинн уже выпущен из бутылки, — технологию запросто смогут воспроизводить другие. Что Турция и сделала.
На фоне других Турция выделяется не только как передовой разработчик дронов, но и как единственная страна, которая регулярно их использует на собственной земле — против своих же граждан.
Крестный отец дронов
Если у турецкой программы дронов-убийц и есть крестный отец, то это Сельчук Байрактар (Selçuk Bayraktar).
В 2005 году Байрактар зазвал турецких чиновников на небольшую демонстрацию самодельного беспилотника собственной разработки. 26-летний студент изучал электротехнику в лучшем университете Турции, получил степень магистра в Университете Пенсильвании и писал докторскую диссертацию в Массачусетском технологическом институте.
Он стоял на переднем крае технологии, которая — в этом он не сомневался — станет следующей вехой в военном деле. Но что делать, когда учеба закончится и придет время возвращаться в Турцию, он не знал.
«Многие из моих друзей получили гранты на военные проекты США», — сообщил он чиновникам, указывая на свое детище. «Результат нашей работы — вот эта невероятная штука — но чем мы будем заниматься, когда я вернусь в Турцию?».
Беспилотник взлетел на глазах у чиновников. Они стояли, скрестив руки, и наблюдали, как он садится и катится по взлетно-посадочной полосе прямо в руки Байрактару.
«„Боинг", „Локхид" — это же крупные компании, верно?— продолжил Байрактар. — Так вот, мы делаем такие же системы. Если Турция поддержит этот проект, эти беспилотники, то через пять лет мы запросто окажемся в авангарде».
Но даже столь дерзкий заход не сразу убедил чиновников. Доселе в высших эшелонах в Анкаре Байрактара почти никто не знал.
Коллеги Байрактара по американской аспирантуре были со всего света. В своей магистерской работе в Массачусетском технологическом институте он рассчитал алгоритм посадки беспилотного вертолета в пересеченной местности — в том числе вертикальной посадки на отвесную стену. В списке благодарностей автор возносит хвалу Богу, затем научному руководителю, и, наконец, горстке близких друзей и университетской ассоциации студентов-мусульман.
Дома в Турции у его семьи была фирма по производству автодеталей под названием «Байрактар макина» (Bayraktar Makina). Ее основал отец-инженер в 1984 году, когда Турция пыталась наладить собственную автопромышленность. К 2000-м годам компания переключилась на беспилотные летательные аппараты.
К 2007 году Байрактар бросил аспирантуру Массачусетского технологического института и вернулся к работе над дронаами в Турции. Однако во флагманы турецкой программы беспилотников-убийц он выйдет лишь спустя несколько лет и череду неожиданных поворотов в международных отношениях.
Когда Байрактар демонстрировал свой самодельный беспилотник, у Турции уже была программа дронов, и занималась ею компания Turkish Aerospace Industries (TAI), локомотив военной промышленности страны. Но бюрократы в Анкаре — особенно могущественные военные — считали, что чем разрабатывать их самостоятельно, разумнее будет закупить технологии у США и Израиля, даже несмотря на несколько десятилетий разочарования от союзников.
С 1975 года, когда США ввели санкции на экспорт оружия после турецкого вторжения на Кипр, отношении Турции с Вашингтоном складывались непросто, и Анкара стремилась развивать собственную оборонную промышленность.
За следующее десятилетие на свет появилось немало отечественных оборонных компаний — вроде той же TAI, — и главным образом они сосредоточились на боеприпасах, стрелковом оружии, а также крупных проектах вроде управляемых ракет и самолетов.
В первый век беспилотников Турция вошла по старинке, купив в 1996 году шесть безоружных дронов у американской компании «Дженерал атомикс» (General Atomics). Дроны GNAT 750 были простыми аппаратами, они могли лишь снимать и передавать видео. Их бросили на юго-восток Турции, где большинство населения составляют курды, а курдские сепаратисты из РПК сражаются с правительством, укрываясь от турецких сил безопасности на неприступных горных перевалах. В пограничье Турции, Ирака и Сирии беспилотники GNAT засняли переброску сил РПК, однако воспользоваться информацией турецкие войска не смогли, рассказал Недждет Озчелик (Necdet Özçelik), бывший офицер спезназа, он служил на юго-востоке страны и уволился в 2014 году.
«Беспилотники снимали и отправляли данные в операционный центр, но силам на передовой разведданные передавались лишь после оценки отснятого материала, — рассказал Озчелик. — Была двадцатиминутная задержка, а вы же понимаете, что за 20 минут обстановка на поле боя может сильно измениться».
В 2006 году Турция заказала 10 невооруженных беспилотников Heron («Цапля») у Израиля — там боевые дроны используются с 1970-х годов. Заказ был выполнен лишь через пять лет, после чего Анкара обвинила израильтян в умышленном саботаже двигателей и систем обработки изображений и отправила их обратно на ремонт, — и на починку ушло еще несколько лет. Когда дроны таки развернули в Турции, поначалу ими управляли израильские специалисты, и турецкие чиновники заподозрили, что отснятые материалы тайно отправляются в израильскую разведку. Турецкий энтузиазм по поводу «цапель» угас.
В 2011 году сотни боевиков РПК предприняли одновременные атаки на турецкие базы в юго-восточной провинции Хаккяри. «Цапли» сняли живые кадры самого кровавого нападения РПК за последние десятилетия, словно в первом ряду в кинотеатре. «Во время этих атак дроны разве что снимали, никаких возможностей ответить у них не было», — вспоминает Озчелик. В ответ Турция бросила тысячи солдат, развернув операцию в соседнем Ираке.
Видео и разведданные Турции получала и из Америки — в том числе с беспилотников «Хищник» под управлением США. Но Вашингтон, опасаясь, что его союзник по НАТО может угрожать безопасности Израиля, продавать вооруженные беспилотники Турции отказался. К 2016 году Турция решила больше не полагаться на давнего, но ненадежного союзника и пустилась в гонку вооружений с Вашингтоном и другими странами НАТО. Главным приоритетом стала разработка собственного беспилотника-убийцы, — так Байрактару представился его шанс.
А ведь всего несколько лет назал Байрактару даже не давали добро на испытание дронов с боевым оружием. Военное руководство Турции, — куда нередко попадают не по заслугам, а за демонстративное презрение к исламским обычаям, — набожных семьей вроде Байрактаров чуралось.
Но молодой инженер, ставший своего рода знаменитостью за откровенную критику турецкой зависимости от Израиля, нашел ключ к нужным людям. В 2006 году Байрактар выиграл тендер на разработку мини-дрона, причем 19 из них Анкара распорядилась разместить на юго-востоке страны.
Байрактары работали с низовыми чинами и уговаривали солдат допустить их к операциям, чтобы самим разобраться в том, какая технология нужна на поле боя. В 2015 году их труд окупился, когда они продемонстрировали новейший беспилотник TB2, которым тут же заинтересовались турецкие военные.
С высоты 4 км дрон поразил цель на расстоянии 8 км управляемой ракетой турецкого производства. В том же году Байрактар сделал еще один ход конем — женился на младшей дочери президента Реджепа Тайипа Эрдогана. С тех пор его компания стала привилегированным производителем дронов.
Сегодня TB2 — опора воздушных операций Анкары. Он может летать на высоте выше 7 000 метров до 24 часов, но при этом управляется со станций на земле. При дальности до 150 километров он может нести полезную нагрузку в 55 килограммов. Суммарный налет 75 турецких ТB2 составляет около 6 000 часов в месяц. Эти дроны стали переломным моментом в турецкой кампании против РПК на юго-востоке: бойцы РПК больше не могут перемещаться большими группами, как это было в 2011 году.
«Для Турции вооруженные беспилотники — важнейший элемент, который обеспечил ей превосходство в операциях против террористов, — сказал Озчелик. — Все замешано на дронах».
Видео первой демонстрации Байрактара в Турции, с тех пор стало вирусным, а сам он превратился в национальную знаменитость, став героем дронов.
«Дрону ведь не сдашься»
В Америке спор о беспилотниках-убийцах обычно вращается вокруг ее собственного арсенала. И на фоне широкого распространения американских технологий и низкой осведомленности о том, что происходит за ее границами, одним из результативных потребителей этого вида вооружений стала Турция.
Небо над юго-востоком страны турецкие дроны бороздят почти непрерывно. Почти каждый день турецкий беспилотник, — как правило это TB2, — либо поражает цель, либо определяет ее местоположение, после чего ее обстреливают F-16 или ударные вертолеты. За последние два года, что турецкие войска воюют с РПК в северной Сирии и Ираке, Анкара уничтожает боевиков запрещенной группировки с воздуха — на радость нации, охваченной волной патриотизма.
По официальным данным, только с января по апрель 2018 года турецкие TB2, вооруженные бомбами турецкого производства, уничтожили 449 человек в северо-западной Сирии. Еще десятки убиты на севере Ирака — в том числе лидеры РПК, за которыми Анкара гонялась десятилетиями. А в самой Турции на юго-востоке страны с курдским большинством в авиаударах с участием беспилотников с 2016 года погибло по меньшей мере 400 человек.
Эти атаки получили громкий отклик внутри страны, и беспилотники превратились в своего рода культурную икону. На некоторых блестящих TB2 с перевернутым хвостом и пропеллерным двигателем красуется автограф самого президента Эрдогана. Губернаторы на юго-востоке Турции, где орудуют повстанцы, регулярно посещают ангары с беспилотниками, чтобы воздать им хвалу и помолиться за благополучие их операторов.
Но стремление Турции убивать издалека чревато теми же последствиями с точки зрения прав человека, что и беспилотные операции Вашингтона, начавшиеся более десяти лет назад. Есть доказательства, что от турецких дронов гибнут и мирные жители. Но поскольку страну охватил националистический раж, кто подлежит уничтожению, а кто — нет, решает правительство, вооружившись широким мандатом на ликвидацию террористов. На фатальные ошибки при этом закрываются глаза.
«Вооруженному дрону ведь не сдашься, — отметил Крис Вудс из Airwars. — Дрон вас не арестует. Если механизм задействован, есть лишь один исход — смертельный… И это повод для серьезного беспокойства, особенно когда вооруженные беспилотники используются внутри страны».
Турецкое правительство не только не стесняется публиковать данные о ликвидации при помощи беспилотников, но даже ими гордится.
Один из самых громких налетов случился 15 августа 2018 года. В тот день гражданин Турции Исмаил Озден, предположительно руководивший операциями РПК в Синджаре, северный Ирак, присутствовал на памятных мероприятиях в деревне Кочо. (Озден числился и в «красном списке» наиболее опасных преступников Турции). Когда церемония завершилась, турецкая разведка прослушала спутниковые телефоны его окружения и выяснила, что он поедет с конвоем РПК на белом пикапе.
Позднее Турецкое правительство выпустило потрясающую запись налета. TB2 показывал сверху, как на пикап упала бомба с лазерным наведением. Дрон снимал, как десятки товарищей Оздена высыпали на дорогу и перенесли его в другую машину. Когда та подъехала к укрепленной базе РПК, ударила вторая бомба, убив Оздена и еще десятерых. Турецкие каналы и газеты наперебой расхваливали операцию несколько дней напролет.
В ходе лишь одной операции против курдов в сирийской провинции Африн в 2018 году на дроны TB2 приходится пятая часть убитых турецкой армией. За три месяца беспилотники убили 449 человек и помогли ликвидировать еще 680. При помощи TB2 удалось даже уничтожить гигантский портрета основателя РПК Абдуллы Оджалана (Abdullah Ocalan) на склоне сирийской горы. (Эту запись правительство тоже обнародовало). Когда правозащитные организации заявили, что в ходе турецких авиаударов пострадала больница в Африне, Турция выпустила видеозапись с беспилотника, на которой видно, что она была повреждена лишь частично.
Налет а Африне настолько полюбился публике, что студенты турецкого университета даже придумали по его мотивам игру для смартфонов, где управляешь вооруженным беспилотником. «Боевые и небоевые беспилотники переломили исход операции в Африне и обеспечили Турции преимущество», — заявил сказал тогдашний премьер-министр Бинали Йылдырым (Binali Yıldırım).
Однако когда дело доходит до их жертв, далеко не все операции столь же прозрачны, как ликвидация Оздена в северном Ираке.
Гибель мирных жителей
Осенью прошлого года Тахиру Темелу и его семье пришлось покинуть свой дом в провинции Хаккяри и переехать в город Ван. На дорогах к их деревне под названием Огул, расположенной среди горных ручьев в 15 километрах от иракской границы, появились блокпосты, и Темель говорит, что 23 из 25 живущих там семей решили уехать навсегда — подальше от военных и их ежедневных проверок.
Трагедия случилась 31 августа 2017 года во время праздника курбан-байрам, когда в результате удара беспилотника погиб брат Темела, а трое родственников получили ранения.
«Наша мать осталась в деревне, и брат отправился за ней вместе с тремя другими мужчинами — забрать ее и отвезти в город. Но было уже поздно, и они решили остаться там на пикник», — сообщил Темел. Брат Тахира, 35-летний Мехмет, у которого двое дочерей и сын, работал на стройке, устанавливал системы отопления. Неделей ранее он строил больницу в соседнем городе Хаккяри.
Как сообщил Тахир Темел и как установило расследование местной ассоциации адвокатов, компанию Мехмету Темелу соствили трое других жителей деревни — Исмаил Айдын, 43 года; Ибрагим Сак, 54 года; и Муса Тархан, 54 года. На выезде из Хаккяри они прошли через КПП, где их удостоверения личности проверила полиция. Примерно в 300 метрах от дома, в тени орехового дерева, они начали жарить барбекю. Темел и Айдын отправились в деревню за овощами, припарковав машину под деревом.
Двое из выживших, Тархан и Сак, позже рассказали адвокатам, что примерно через 10 минут после их возвращения подъехал серый пикап «мицубиси». Из него вышли четверо вооруженных мужчин — как подозревают выжившие, члены РПК, — и один спросил Мехмета Темела, кто они такие и из какого они племени. Когда незнакомцы пошли обратно к своему пикапу, а один из них вернулся за курткой, которую оставил возле мангала, с дрона ударила бомба. Сак сказал адвокатам, что он помнит только, что все заволокло пылью, а Темел и двое незнакомцев остались лежать на земле. Опасаясь второго взрыва, Сак и Тархан поймали машину и поехали в деревенскую больницу.
«От него я и узнал о брате, что он тяжело ранен и остался лежать на месте взрыва, — сказал Тахир Темел. — Мы пытались отправить на помощь машину, но к тому времени на дорогах везде высыпали солдаты, и мы так и не доехали».
У входа в больницу собралась толпа, солдаты и полиция никого не пускали и разгоняли слезоточивым газом. «Они даже не позволили нам вымыть тело, и похоронить брата по-человечески, — сказал Темел. — Они же всего лишь устроили пикник, к тому же у собственного дома. Их даже пустили через КПП, где всегда просматривают удостоверения личности, пусть это и не запретная зона. Мы до сих пор не понимаем, почему беспилотник ударил».
В ближайшие недели вокруг инцидента разгорелись жаркие споры. На следующий день после удара местные власти заявили, что беспилотник «обезвредил» четверых бойцов РПК, а четверых их «пособников» — Ибрагима Сака, Мусу Тархана, Мехмета Темела и Исмаила Айдына — ранил. Позднее один из «пособников», Темел, скончался от ран. Министерство внутренних дел опубликовало собственное заявление, в котором говорится, что было нейтрализовано четверо террористов — Абдулла Сонмез (по кличке Пиро Амед), Мордем, Загрос и Джемаль. РПК, где принято раскрывать имена некоторых «мучеников», позднее объявила, что Абдулла Сонмез погиб в Хаккяри 31 августа 2017 года.
8 сентября Ибрагима Сака и Мусу Тархана арестовали прямо в больнице, предъявили обвинения и тут же осудили за принадлежность к РПК. Исмаил Айдын, третий из оставшихся в живых, в настоящее время также находится под стражей по обвинению в терроризме.
В Анкаре депутат оппозиционной Республиканской народной партии Сезгин Танрыкулу (Sezgin Tanrıkulu) провел пресс-конференцию, где показал фотографии Мехмета Темела и его детей. Он настаивал, что все четверо — мирные люди, а раз их подозревали в терроризме, то надо было остановить на КПП, а их благополучно пропустили. «Так поступают только на войне, — заявил Танрыкулу. — Такие методы в правовом государстве недопустимы, даже на войне есть определенные правила».
Президент Эрдоган отпарировал: «Представитель главной оппозиционной партии критикует боевые беспилотники. Уверяет, будто они стреляют в мирных жителей. Ну и где же ваши мирные жители? Дроны стреляют в террористов… Наши вооруженные силы продолжат борьбу с террористами. Представители РНС этому не помешают».
Рассуждать о том, кого именно убивают беспилотники, в Турции непросто. Критиков многие считают не только прихлебателями РПК, но и предателями национальной гордости. Оппозиционеру Танрыкулу, который открыто высказывался по правам человека в Турции, после его заявлений об ударе в Хаккяри угрожала расследованием прокуратура.
«На фоне всех этих заявлений против меня говорить о боевых дронах мне сейчас сложно», — признался он в интервью.
Группе адвокатов, которые общались с родственниками жертв и подготовили доклад, грозит дело по оскорблению турецкого народа — в Турции карают и за такое — за отчет об ударе и другую «критику» в адрес правительства. «Мы сделали этот отчет, когда узнали, что пострадали мирные жители, потому что это наш долг, — сообщил „Интерсепт" бывший глава адвокатской палаты Диярбакыра Ахмет Озмен (Ahmet Ozmen). — Больше мне добавить нечего».
Депутаты от Демократической партии народов, которая тоже не замалчивает жертвы среди гражданского населения, сегодня столкнулись с вереницей исков. Причиной тому, по словам прокуратуры — заявления в поддержку РПК. После неудачной попытки государственного переворота против Эрдогана в 2016 году за их заявления обвинили в терроризме в общей сложности около 60 000 человек — в том числе сотни адвокатов, журналистов и депутатов.
«Называйте их как хотите — „хищниками", боевыми дронами, — но то, как они используются, по международному праву надо запретить во всем мире», — заявил «Интерсепту» президент турецкой ассоциации по правам человека Озтюрк Туркдоган (Öztürk Türkdoğan). Его организация — одна из немногих в Турции, которая отслеживает потери от войны с РПК. Случаи применения вооруженных беспилотников он регистрирует с 2016 года, но статистику мирных жертв ему вести трудно — приходится полагаться на сообщения их родственников.
Помимо удара в Хаккяри правозащитники насчитали с 2017 года три других, где могли пострадать мирные жители. Например, 13 июня 2017 года боевые беспилотники и ударные вертолеты открыли огонь по целям в провинции Тунджели. Шестеро человек получили ранения, но лишь двоих назвали по именам — это хозяин местного ресторана Оздал Дёнмез и аспирант Пинар Айдын. По официальным данным местных властей, беспилотник открыл огонь по группе из шести «террористов», ранив двоих, после чего силы безопасности провели операцию, в результате которой был убит один мужчина и одна «террористка». Дёнмеза и Айдына арестовали прямо с больничных коек, но вскоре освободили.
В официальных отчетах об этих и сотнях других ударах приводится множество деталей, благодаря которым турецкие операции кажутся гораздо прозрачней американской, хотя и поднимают ряд юридических вопросов.
Так, в отчете о налете 19 июля 2017 года в провинции Тунджели говорится, что «группа членов террористической организации была опознана и обстреляна из вооруженных беспилотных летательных аппаратов… 6 членов террористической организации были найдены мертвыми». Затем развернулась наземная операция, и силы безопасности обнаружили тела и «1 винтовку М-16, 4 автомата Калашникова, 1 пистолет, 200 г С4, 5 рюкзаков…».
В некоторых районах, где проводятся налеты, введен комендантский час. В основном это касается провинций Хаккяри, Тунджели или Ширнак, где РПК развернулась активнее всего. Но войну на юго-востоке Анкара не объявила, и мирным жителям вроде Мехмета Темела и троих его друзей в Хаккяри по-прежнему грозит смерть с неба на пикнике у собственной деревни.
Действующие законы о борьбе с терроризмом, объясняет Тюркдоган, разрешают использовать смертельную силу лишь в качестве крайней меры. У Анкары есть все возможности применять беспилотники на законных основаниях, чтобы избежать жертв среди гражданского населения, считает он. «Они могут опознать людей, вызвать подкрепление из ближайшей воинской части, те велят им сдаться, а если нет, то тогда откроют огонь, — считает Тюркдоган. — Но на деле происходит так: дрон опознал людей и тут же открыл огонь — или на расправу пришлют F-16, артиллерию или еще что-нибудь, и это полностью противоречит положениям этого закона».
Участие негосударственных игроков
Есть и другие приметы второй эры дронов в Турции.
Технология беспилотников, некогда просочившаяся из США, теперь распространяется и на другие страны. В январе президент Украины Петр Порошенко объявил, что его страна купит 12 ТB2, причем стоимость сделки оценивается в 69 миллионов долларов. В очередь за турецкими беспилотниками выстроились ряд других стран, включая Пакистан и Катар.
Но боевыми беспилотниками для ликвидации противников пользуются не только общепризнанные правительства.
10 ноября 2018 года по всей Турции широко отмечалась годовщина смерти отца-основателя Мустафы Кемаля Ататюрка. Во многих городах в точное время его смерти, 9:05 утра, проходит минута молчания: автомобилисты съезжают на обочину, а переходы встают на месте, словно время остановилось. В юго-восточном городе Ширнаке минуту памяти омрачил скоординированной налет беспилотников РПК.
Десять серийных беспилотников, напичканных взрывчаткой и гвоздями, одновременно подлетели к правительственным и военным целям по предварительно загруженному маршруту GPS. Камеры видеонаблюдения в центре города сняли, как один беспилотник неспешно летел над головами пешеходов к зданию местной администрации. Семь других врезались в пять различных военных целей поблизости — обошлось без взрыва. Еще два сбросили самодельные бомбы возле пограничных постов, а затем упали на иракской стороне границы.
Хотя налеты РПК пока обходятся без жертв, турецкие СМИ регулярно сообщают о сбитых беспилотниках — причем как внутри страны, так и вблизи границы с Ираком и Сирией.
«РПК давно использует боевые беспилотники, и чем дальше, тем чаще — что неудивительно, — комментирует аналитик исследовательской группы „Беллингкэт" (Bellingcat) Ник Уотерс (Nick Waters), который отслеживает использование беспилотников негосударственными группами в регионе. — Беспилотники все чаще становятся оружием престижа. <…> Причем негосударственные игроки пользуются ими точно так же, как государственные. Например, американские удары дронов — это проекция силы. Вот и РПК тоже считает, что доступ к такого рода вооружениям повышает престиж».
Достать летательные аппараты для налета в ноябре 2018 года РПК оказалось просто: их можно заказать даже на сайте «Амазона» (Amazon). В дрон Skywalker X8 с дальностью действия до 100 км можно загрузить трек с маршрутом, а стоит он менее 300 долларов. Talon X-UAV меньше и дешевле, и маршрут злоумышленники, судя по всему, тоже загрузили заранее.
С переходом на беспилотники РПК даже несколько припозднилась. «Исламское государство»* устраивает налеты доработанных коммерческих беспилотников с 2016 года, и, по данным «Беллингкэт», только за 2017 год таких атак было совершено более 200. Коммерчески доступные дроны самых заурядных моделей сбрасывают гранаты с самодельным оперением для стабилизации падения, причем некоторые из налетов позднее попали в навороченные пропагандистские ролики.
Может показаться странным, что группировка, чьей визитной карточкой стали террористы-смертники, признается в зависимости от удаленных убийств. Но это лишь доказывает, что основной человеческий инстинкт — самосохранения — проявляется даже на войне. Боевые дроны, похоже, устраняют ключевой сдерживающий фактор боя: риск, что пострадают свои.
США впервые применили эту технологию и показали остальным, как ею пользоваться. Другие смотрели и учились. Турция — не последняя страна, выучившаяся делать собственные дроны, и ее народ — не последний, кто ими гордится.
_______________________________
* запрещенная в России организация