«Ночью температура опускается до минус 63, поэтому лучше двигаться, а не спать. Ступаю я тяжело, как слон. Семь слоев надетой на меня одежды весят шесть килограммов. В карманах у меня еще три килограмма разных вещей: нож, фонарик, батареи, замороженные кубики сыра, сало, бутылки со снегом, которые я согреваю собственным телом, надеясь добыть хоть немного воды. И еще я тяну за собой пятидесятикилограммовые сани. Полозья примерзают к снегу, поэтому кажется, будто они весят тонну», — вспоминает Петр Марчевский (Piotr Marczewski) — бородатый сорокалетний мужчина ростом 173 сантиметра.
Он выше на полголовы обитателей якутского села Оймякон, а это в таких условиях плохо: крови на пути к сердцу приходится преодолевать более долгий путь. Вызов природе вместе с Марчевским бросил Валериан Романовский (Walerian Romanowski), который тоже внешне отличается от генетически адаптированных к холоду местных жителей. «Я думал, с бородой будет теплее, но она превращается в кусок льда и примерзает к одежде, мешая дышать», — говорит он. От бороды пришлось быстро избавиться.
Замороженная печень
Из Польши они вылетели 20 января. Тогда в Кельцах, где живет Марчевский, было плюс два градуса. В городе Буско-Здруй у Романовского погода была такой же. В Оймяконе мороз колол глаза, душил и превращал в сосульки даже волосы в носу. У домов стояли машины с заведенными двигателями, фырчащими день и ночь. Заглушишь — и конец, больше не заведешь.
«Здесь живет полтысячи человек, но мы видели всего горстку. Люди выходят из дома только по особой необходимости: в отхожее место, иногда на рынок за молоком, которое продают там застывшими глыбами, потому что оно в любом случае замерзнет, пока вы его донесете. Кроме воткнутых в снег рыбин на рынке можно увидеть целые туши оленей, лосей, лошадей», — рассказывает Марчевский.
Гостеприимные якуты угощали поляков замороженной конской печенью, отговаривая от претворения в жизнь их планов: путешественники собирались отправиться в сторону Якутска по Колымскому тракту (Марчевский пешком, а Романовский на велосипеде). До Якутска из Оймякона почти тысяча километров через Верхоянский хребет. Местные, конечно, привыкли, что в их село, которое называют полюсом холода, постоянно приезжают европейцы, намеревающиеся ставить какие-то свои рекорды, но они по крайней мере привозят современные палатки, газовые печки, грелки, а поляки собираются отправиться в путь без всего этого. Вы идете на верную смерть, говорили якуты.
«Мы решили доказать, что человек способен функционировать в таких экстремальных условиях, полагаясь только на тепло собственного организма. Так что мы отказались от использования огня, горячих еды и питья», — рассказывает Романовский. «Если бы мы пользовались газовыми баллонами и палатками, это была бы не проверка человеческих возможностей, а просто поход», — объясняет Марчевский, который руководит компьютерной фирмой и одновременно работает инструктором на курсах выживания. Работа Романовского связана с обработкой древесины, но на его счету несколько мировых рекордов в велогонках, проводящихся в экстремальных условиях.
Оба они любят экспериментировать с холодом. Когда два года назад в Краковском политехническом университете появилась термоклиматическая камера, которую наполнили снегом, установив температуру на минус 55 градусов, они позволили себя в ней запереть и продержались там 100 часов. Позднее Марчевский и Романовский испытывали свою выносливость в криокамерах, где температура доходила до минус 100 и даже 150 градусов. Оба также увлекаются моржеванием и рассказывают, что вода охлаждает тело в 25 раз быстрее, чем воздух. Они долго практиковались, проведя много времени в проруби. Отправляясь я Якутию, поляки были хорошо подготовлены, а поэтому думали, что их там ничто не удивит.
Однако все оказалось не таким, каким они себе представляли. Первая неожиданность? Движения, которые стали неестественно медленными, будто из тела ушли все жизненные соки. Вторая? Отсутствие воды в ситуации, когда, куда не погляди, всюду лежит снег.
Растапливание снега и дремота
«Мы думали, что нам удастся сделать много воды, держа снег в бутылках у тела. К сожалению, даже если он и начинал таять, то сразу же замерзал снова», — рассказывает Марчевский. Он пришел в отчаяние, когда в первый раз, приложив бутылки со снегом к разным частям тела, добыл в итоге всего две столовые ложки воды. Позднее, когда он уже разобрался, как лучше всего греть его в паху, удавалось получить почти литр. Этого все равно было мало для того, чтобы не умереть от жажды, поэтому он ел снег, закусывая его таблеткой с микроэлементами. И дрожал, очень сильно дрожал.
«Но это как раз хорошо, — рассказывает он. — Сокращение мышц — самое лучшее, что может с вами случиться, когда ваша жизнь находится в опасности, ведь дрожь повышает температуру тела». «Комбинезон, в котором я ехал, покрылся слоем льда. Под ним, у тела, температура опустилась ниже нуля. У велосипеда замерз переключатель скоростей, отвалилась педаль. Хорошо, что у меня была с собой запасная», — вспоминает Романовский.
В обычных условиях он способен преодолеть на велосипеде 400 километров в сутки. Он знал, что в Якутии не сможет удерживать такой темп, но считал, что спокойно справится с 200. «Вышло так, что иногда я не мог ехать быстрее, чем со скоростью пять километров в час, особенно мучительными были подъемы», — говорит Романовский. Он останавливался, старался отдышаться, иногда начинал дремать, крутя педали. С Марчевским было то же самое: ноги вели его вперед, но разум иногда будто бы отключался. На вторые сутки он почувствовал последствия обезвоживания: боль в суставах и головокружение.
Нагреть спальный мешок
Марчевский стартовал из Оймякона первым, Ромашевский отправился в путь на велосипеде спустя двое суток. «Я хотел как можно больше пройти ночью. Сначала было страшно, потому что, насколько хватает глаз, не видно ни одного строения, никаких огоньков. Есть только звезды. Идешь и слушаешь мир, — рассказывает Марчевский. — Как он звучит? Это нечто, пробирающее до костей. Только дыхание и сердцебиение. Ни с чем не сравнимое чувство: во всем мире ты один, нет никого больше».
Один раз его напугали дикие лошади, закопавшиеся по самые ноздри в снег и издававшие звуки, которые казались сверхъестественными. «Когда человек один идет в темноте, ему мерещатся разные вещи, — отмечает Марчевский. — Но потом успокаиваешься, адреналин уже не так подскакивает, начинает даже становиться скучно. Если хочешь выжить, на все нужно иметь свою процедуру: как обустроить место для ночлега, как забраться в спальный мешок, как выбраться из него. Ложиться спать нужно у возвышенности, проверив, нет ли рядом следов опасных животных. Следует разгрести снег до самой травы (он сильно охлаждает), а потом уложить слоями основу „ложа". Сначала — спальный мешок из шерсти яка, который дали местные. Хороший, но застежка на морозе сломалась. В него нужно положить туристический коврик (он тоже не выдержал и потрескался, но свою службу сослужил). Дальше — все мягкие вещи, какие я везу за собой на санях. Когда температура тела падает, тепло аккумулируется в районе грудной клетки, живота, поэтому эти места требуют особой защиты. И наконец спальный мешок, привезенный из Польши. Его нужно согреть собственным телом, значит, приходится раздеться. Нельзя забыть о пустой бутылке на случай, если захочется помочиться. Залезаешь в мешок, проверяешь, все ли с собой взял, и только тогда застегиваешь его, надвигаешь капюшон и затыкаешь рукавицей отверстие, через которое попадает ледяной воздух. Перед сном нужно хорошо поесть: шоколад, высокоуглеводный гель, печенье, сухофрукты. Телу понадобится энергия, когда начнет бить дрожь, а это непременно произойдет. Температура в спальном мешке поднимается максимум до нуля. Устав от судорожного сокращения мышц, засыпаешь».
Я не мог там погибнуть
«Мы дали им время отдалиться, стараясь не наступать им на пятки. Одновременно мы находились на таком расстоянии, чтобы, если бы кто-то из них подал сигнал бедствия, добраться к ним максимум за два часа», — рассказывает руководитель экспедиции Вавжинец Куц (Wawrzyniec Kuc). Он следил за ситуацией вместе с тремя медиками.
«Возможные угрозы, с которыми мы могли столкнуться, были такими: несчастный случай, обезвоживание и гипотермия, — объяснят руководитель медицинской команды Марчин Бленьский (Marcin Błeński). — В результате обезвоживания начинают отказывать органы, в итоге может остановиться сердце. То же самое при переохлаждении: организм перестает вырабатывать тепло, состояние ухудшается, потом происходит остановка кровообращения».
«Раз в несколько часов я отправлял короткое сообщение: „ОК", „Я поел". Когда было плохо с водой я писал: „Воды нет, моча коричневая. Сейчас плохо, но я работаю над этим". Хочешь знать, как в таких условиях мочиться? Нормально. Моча замерзает не в воздухе, а только при контакте с землей. Другие процессы? Человек, который плавает в проруби, не боится выставить заднее место на мороз. Подтираться? Снегом. Знаешь, в Якутии это самое важное умение», — смеется Марчевский. Он говорит, что на третьи сутки почувствовал, будто бы приручил мороз. «Сначала я не снимал рукавиц дольше, чем на пару десятков секунд, позже выдерживал несколько минут, но когда кровь возвращалась к пальцам, боль была неимоверной. С такой болью, с такими колебаниями психологического состояния я никогда раньше не сталкивался. Конечно, если бы стало очень плохо, я бы попросил помощи и приехали бы спасатели». «А если бы они не успели?» — спрашиваю я. Петр отвечает не сразу: «Я решил, что я непременно их дождусь. Я не мог там погибнуть, у меня семья. Когда я уезжал, выяснилось, что моя жена ждет ребенка».
Кости и духи
В сторону Якутска поляки двигались по Колымскому тракту, который называют «дорогой на костях». В период сталинских репрессий в эти места сослали сотни тысяч людей, многие из которых не выдержали экстремальных условий. Местные предупреждали, что испытанием станет не только мороз, но также дикие животные и духи.
Им удалось сделать то, чего раньше никто даже и не пытался осуществить. Они, не пользуясь источниками тепла, преодолели два сложнейших отрезка пути: один в окрестностях Оймякона, второй — на Верхоянском хребте, который считается самым холодным горным районом Земли. Это скалы, острые вершины, арктическая пустыня, ледники.
Эксперимент имел научную составляющую: размещенные на телах двух поляков датчики собирали данные, которые сейчас проанализируют при помощи специальных программ, чтобы узнать, как меняются на морозе показатели человеческого тела: его температура, энергетические ресурсы. «Мы вернулись целыми, не получив обморожений, и это показывает, что человек может вести равный бой с морозом, усталостью, физическим напряжением», — подчеркивает Романовский. «При таких температурах не выдерживает даже техника, она замерзает и ломается, а человек нет», — добавляет Марчевский. «Здесь кроется ответ на вопрос, в чем смысл такого эксперимента, — объясняет Вавжинец Куц. — В том, чтобы узнать, насколько большое напряжение способен вынести человеческий организм».