Дакка — Закрытие национальных границ — это естественная реакция на пандемию коронавируса, и правительства имеют совершенно законные основания так поступать. Однако национальные границы не могут остановить вирус, а принимаемые сейчас меры по его сдерживанию создают иную угрозу — новый миграционный кризис.
Как показывает опыт последних вирусных эпидемий (SARS в 2003 году, свиного гриппа H1N1 в 2009 году, Эболы в 2014 году, Зики в 2016 году и ВИЧ), запрет на передвижение людей не позволяет поставить под контроль распространение патогенов. Всемирная организация здравоохранения признала, что запрет на въезд людей из заражённых зон редко помогает остановить смертельно опасные вирусы.
Наоборот, подобные ограничения делают страх частью политики национальной безопасности и усиливают антимигрантские настроения. Они приводят к крайностям национализма и изоляционизма, которые некоторые мировые лидеры стараются разжигать и использовать в своих интересах. Например, в марте премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в интервью «Радио Кошут» заявил: «Как показывает наш опыт, эту болезнь привозят в основном иностранцы, и она распространяется среди иностранцев».
Это популярный рефрен. Нет ничего нового в стремлении превратить иностранцев в козлов отпущения за всё «зло», включая проблемы в сфере здравоохранения. В 1830-х годах британцы и американцы называли холеру «ирландской болезнью». И точно так же Дональд Трамп называет Covid-19 «китайским вирусом».
Становится всё очевидней, что Covid-19 станет причиной глобальной рецессии, которая приведёт к сжатию экономики в большинстве стран мира. И столь же очевидно, что негативные последствия этого сжатия для занятости, доходов и равенства непропорционально сильно повлияют на работников-мигрантов.
Мигранты создают больше экономической стоимости, чем многим кажется. Они занимают наиболее трудные и опасные рабочие места, в том числе на передовой линии борьбы с Covid-19. По данным опубликованного в марте исследования Института миграционной политики, 17% из 156 миллионов гражданских служащих, борющихся с коронавирусом, «родились за рубежом». В США 29% врачей, 38% домашних сиделок, 23% сотрудников аптек, 22% учёных и 34% работников, оказывающих жизненно важные транспортные услуги, родились в другой стране. Национальная служба здравоохранения Великобритании мгновенно развалится, если останется без врачей, медсестёр и других медицинских работников, родивших за границей.
Но при этом сообщества мигрантов являются наиболее уязвимыми перед экономическими последствиями пандемии. Испания, Италия и Великобритания заблокировали центры временного содержания мигрантов, проигнорировав медицинские проблемы нуждающихся людей, которые там содержатся. Ещё хуже то, что члены Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, где трудятся 25 миллионов приезжих работников, «закрыли» некоторые населённые пункты, куда ранее был разрешён въезд работников-мигрантов. Увеличивая число мигрантов в уже переполненных центрах временного содержания, власти, тем самым, создают новые горячие точки пандемии Covid-19.
Во время пандемии люди часто пересекают границы, чтобы получить медицинские услуги. В 2008-2009 годах жители Зимбабве покидали свои дома ради медицинской помощи за рубежом. А три года спустя вспышка Эболы заставила пересекать границу страны в поисках такой помощи жителей Уганды.
Оптимальным является всесторонний, детальный подход, опирающийся на понимание экономического вклада мигрантов. В 2005 году Всемирная организация здравоохранения утвердила «Международные медико-санитарные правила». В этих правилах делается акцент на необходимости контролировать распространение болезни и одновременно минимизировать негативные последствия ограничения торговых потоков и передвижения людей. Для того чтобы избежать миграционного кризиса, государства обязаны учитывать мигрантов в своих национальных антипандемических стратегиях, причём не только как пострадавших, но и как людей, способных бороться с распространением коронавируса.
Примером здесь может послужить Бангладеш. Сейчас в этой стране находятся 1,1 миллион рохинджа, которые были насильно изгнаны из Мьянмы. Под руководством премьер-министра Шейх Хасины бангладешское правительство и гуманитарное сообщество разработали «Совместный ежегодный план действий» для защиты рохинджа в Кокс-Базаре (Бангладеш).
Этот план опирается на подходы по принципу «единого общества», которое включает и рохинджа, и местных жителей из соседних деревень. Вблизи лагеря были открыты медицинские центры; кроме того, правительство Бангладеш временно отменило пошлины на импорт оборудования и материалов, необходимых для борьбы с Covid-19.
Пандемия — это беспрецедентная чрезвычайная ситуация, которая требует столь же исключительных мер реагирования. Помимо обоснованных тревог общества, правительства обязаны учитывать уязвимость беженцев и мигрантов и находить баланс между национальными интересами и гуманитарными обязанностями. Для любого правительства это трудная задача, особенно в том момент, когда экономика переживает спад; для её выполнения потребуются инновационные формы международного сотрудничества.
В 2015 году ООН утвердила новую программу устойчивого развития, опираясь на принцип «никто не должен оставаться позади». Одобренная тогда «Повестка до 2030 года» пообещала права человека для всех и напрямую включила беженцев в число «всех наций, всех народов и всех сегментов общества». Точно такой же принцип, не предполагающий проведения различий и дискриминации, должен применяться и в нынешний, критический для нашей цивилизации период.
Стратегия победы на Covid-19 должна опираться на инклюзивность, смелость и сотрудничество. Государства мира должны выступить все вместе, работать вместе и бороться вместе, чтобы не допустить возникновения миграционного кризиса и одновременно смягчать проблемы, с которыми мы столкнулись. Единство — это единственный путь вперёд.
Шахидул Хак, бывший министр иностранных дел Бангладеш, является старшим научным сотрудником Северо-Южного университета в Дакке.