Энергетическая стратегия РФ до 2035 года лишь незначительно корректирует основные направления развития российской энергетики. Появление документа не приведет к значительным изменениям в модели ее функционирования: доминирующую позицию в энергетической сфере продолжат занимать несколько крупных игроков, пользующихся особым расположением властей. Также энергетика будет и в дальнейшем выступать инструментом внешней политики Москвы.
Стратегия как документ
Новую версию Энергетической стратегии РФ до 2035 года готовили беспрецедентно долго — шесть лет. Ее первый проект появился еще в начале 2014 года. Стремительные изменения на энергетических рынках, а также нестабильность политической обстановки вынуждали раз за разом откладывать завершение работы над документом.
Стратегическая концепция, рассчитанная на такой большой отрезок времени (ближайшие 15 лет), по определению не может быть слишком жесткой в плане конкретных показателей. Она исходит из довольно оптимистического предположения, что средний темп экономического роста РФ в 2020-2035 годах составит от 2,3% до 3%. Эта и многие другие причины (политическая и экономическая нестабильность в мире, пандемия и так далее) склоняют подходить к представленным в Стратегии тезисам с некоторой долей скептицизма. Содержащуюся в ней информацию следует воспринимать как попытку Кремля наметить планы и определить основные тренды. Кроме того, было бы большой ошибкой рассматривать ее в отрыве от других российских документов и основных направлений российской политики, изменения которых ничто не предвещает.
Стратегия представляет собой объемный документ, который сложно детально проанализировать в короткой статье, поэтому мы сосредоточим внимание на ее отдельных аспектах и основных идеях.
Газпром: бессмертный миф о «национальном достоянии»
Стратегия свидетельствует о планах сохранения монополии на экспорт «традиционного газа» (по газопроводам) в руках Газпрома. В документе, правда, появляется упоминание о допуске к рынку других компаний, однако, речь идет только о деятельности в рамках экспортного канала вышеназванного концерна. Это намекает на то, что Москва начинает обдумывать перспективу обхода норм Третьего энергетического пакета ЕС при помощи передачи части экспортных мощностей альтернативным поставщикам. При этом Газпром останется «зеницей ока» Кремля и не утратит статуса окруженного особой заботой «национального достояния».
Из данных, содержащихся в Стратегии, следует, что Газпром не планирует создавать новые экспортные маршруты. На основании данных о существующих транспортных мощностях и прогнозов, которые касаются спроса на поставляемый по газопроводам российский газ, можно сделать вывод, что украинский маршрут будет сохранен. Экспортные планы подразумевают наращивание объема поставок до уровня в 255,4-300 миллиардов кубометров в год, а транспортные мощности без украинского направления составляют 290 миллиардов кубометров. Из этого прогноза не стоит делать далеко идущих выводов, поскольку в прошлом данные, содержавшиеся в российских стратегиях, описывали, скорее, не реальное, а идеальное положение дел. Цифры в экспортном прогнозе выглядят завышенными. В последние два года эти показатели стабилизировались на уровне 200 миллиардов кубометров, а в текущем наблюдается резкое падение объемов экспорта.
Можно только отметить, что Газпром расширил список вариантов возможного развития событий. Если раньше он учитывал перспективу сохранения украинского маршрута только как играющего малозначительную роль (примерно 10 миллиардов кубометров газа в год), то теперь не отметает сценария, при котором объем поставок по ГТС Украины может быть значительно увеличен.
Роснефть: старая дружба не ржавеет
В Стратегии особо подчеркивается значение нефтедобычи для российской экономики. Нефтяные лоббисты, речь идет в первую очередь о Роснефти Игоря Сечина, смогли добиться появления в документе соответствующих своим интересам положений, которые обеспечат вышеупомянутому концерну поддержку и закрепят архаическую модель развития сектора. «Трансформация системы налогообложения», «комплексное стимулирование разработки „зрелых" месторождений», «сглаживание резких колебаний цен» — одни уже эти формулировки указывают, что государство продолжит всеми силами помогать предприятиям, работающим в нефтяном секторе, и обращаться к ручному управлению рынком.
Отчетливо видно, что Кремль готов латать финансовые дыры, которые на фоне существующих тенденций на нефтяном рынке имеют склонность увеличиваться. В Стратегии в целом используются самые общие определения, поэтому в ней не говорится, какие конкретно преференции получат нефтяники, однако, очевидно, что аппетиты Роснефти будут удовлетворены. Каким образом — вопрос техники и фантазии Сечина, старая дружба которого с Путиным не ржавеет.
СПГ-приоритет
Кремль планирует, что Россия займет позицию одного из глобальных лидеров на рынках сжиженного природного газа, доведя объем его производства до 80-140 миллионов тонн. Такой разброс цифр свидетельствует об авантюрности намеченных в Стратегии планов. В их реалистичности можно тем более усомниться, если вспомнить, что в 2019 году россияне произвели лишь 28-29 миллионов тонн СПГ. Если план-минимум большими усилиями еще теоретически реализовать можно, то любые другие прогнозы будут попыткой выдать желаемое за действительное.
Стратегия между тем четко демонстрирует, что Москва оценила значение СПГ и видит в развитии этого сегмента как фактор, угрожающий ее позиции на глобальных энергетических рынках, так и новые возможности. При этом заметно, что компании «Новатэк» удается успешно продвигать свои интересы. Из Стратегии, предусматривающей создание новой инфраструктуры и формирование СПГ-кластера, следует, что эта компания дополнительно укрепит свою позицию.
Кто не с нами, тот против нас
Основную суть документа отражают фрагменты, посвященные концептуально-доктринальным вопросам. С одной стороны, новая Стратегия написана гораздо более гладким языком, чем ее предыдущие версии или черновой вариант, публиковавшийся после 2014 года. Это более тонкий документ, создающий впечатление, что в российском видении долгосрочных перспектив сектора произошли изменения. Одна из характерных черт новой Стратегии — учет колебаний конъюнктуры в связи с международной политической, экономической и общественной ситуацией. Другая инновация — это констатация, что западные санкции в отношении российских компаний, в том числе работающих в энергетической отрасли, в ближайшее время не отменят. В тексте нашлось даже место для упоминаний о последствиях пандемии коронавируса, что свидетельствует о «свежести» документа. Однако другие его элементы склоняют считать несмелые предзнаменования перемен не слишком успешным очковтирательством.
Во-первых, это архаичное восприятие мира и места российской энергетики в нем. Стратегия, а также утвержденная указом президента в мае 2019 года Доктрина энергетической безопасности РФ (в новый документ из нее целиком перенесли некоторые абзацы) традиционным для Кремля образом определяют основные угрозы.
Эксперт Джеймстаунского фонда Сергей Суханкин выделяет пять явлений, представляющихся российским властями опасными: глобализация, стремительное развитие технологий, рост конкуренции, перспективы «зеленой» энергетики и «искусственные» методы конкуренции, включающие санкции. Аналитик обращает внимание, что только одну из этих позиций можно с натяжкой рассматривать как угрозу. Речь идет о санкциях: они, конечно, стали для России проблемой, однако, ее корень в любом случае находится в Кремле. Если бы Москва действительно собиралась изменить свой подход к развитию энергетики, все остальные явления она могла бы счесть не угрозами, а, напротив, факторами, которые открывают новые перспективы.
Второй аспект — это содержащиеся в тексте прогнозы, касающиеся увеличения прозрачности и внутренней конкуренции. Они идут в разрез с новым и набирающим обороты процессом наращивания объемов субсидирования и выделения огромных средств на отдельные проекты, принципы отбора которых окутаны тайной.
Если мы и увидим рост конкуренции, то, скорее, в форме обострения закулисных безжалостных сражений за доступ к уменьшающемуся торту, деля который российские концерны будут наносить друг по другу удары.
В-третьих, документ пленяет словами «технологии», «экология», «инновация», однако, не описывает механизмов, которые бы позволили внедрить связанные с ними идеи на практике. Российские реалии однозначно указывают на то, что за исключением нескольких проектов, освещающихся СМИ, мы имеем дело с усугублением технологического отставания и закреплением экстенсивного подхода в энергетике, который опирается на принцип «максимум дохода в как можно более короткий срок».
Прошлогодняя авария на нефтепроводе или недавняя экологическая катастрофа в Норильске, когда в реки попало 20 тысяч тонн нефтепродуктов — это лишь немногие, получившие наибольшую огласку события, демонстрирующие состояние российской энергетики, заботу россиян об окружающей среде и темпы внедрения ими современных технологий. Заявленный курс на импортозамещение будет лишь способствовать стагнации.
Эксперт информационно-консалтинговой компании «РусЭнерджи» Михаил Крутихин в беседе с агентством «Росбалт» описывает кремлевское видение развития энергетической отрасли следующим образом: «Россия настаивает на том, что будет продолжать продавать всему миру нефть, газ и уголь, а все что этой цели мешает, является для нее угрозой и вызовом».
Энергетику нельзя рассматривать в отрыве от других идущих в РФ процессов, тем более что она была и остается важным элементом российской государственной махины, а та даже и не помышляет об отказе от прежнего агрессивного вектора. В документальном фильме «Кремль. Россия. Путин», который транслировал 21 июня телеканал «Россия 1», российский президент в очередной раз напомнил о своем намерении изменить существующий миропорядок. «Возникает вопрос: как быть, если та или иная республика вошла в состав Советского Союза, но получила в свой „багаж" огромное количество российских земель, традиционных российских исторических территорий, а потом вдруг решила выйти из состава Союза. Ну хотя бы тогда выходила с тем, с чем пришла, и не тащила бы с собой „подарки" от русского народа», — размышлял он.
Высказывание Путина ясно показывает, каким долгосрочным приоритетам будет подчинена реализация целей Энергетической стратегии и других документов, посвященных развитию. Его слова говорят о реальных намерениях Кремля гораздо больше, чем изобилующие красивыми формулировками 93 страницы Стратегии. Опубликованный документ — не более чем попытка выкрасить низкосортной краской бетонную конструкцию, которая в результате этой процедуры ни на йоту не изменит своих свойств.