В 1980-е годы, когда я был молодым профессором физики и астрономии в Йельском университете, на факультете английского языка в моде был деконструктивизм. Мы, представители факультетов естественных наук, в то время посмеивались над отсутствием объективных интеллектуальных стандартов в гуманитарных науках — наглядным примером такого отсутствия стандартов стало движение, сторонники которого выступали против самого существования объективной истины и утверждали, что любые претензии на знание неизбежно омрачены идеологическими предрассудками, в основе которых лежат раса, пол или экономическое положение.
В точных науках такого попросту не могло случиться, если, конечно, не принимать в расчет примеры диктатур, таких как нацистская, когда «еврейская» наука подвергалась гонениям, или сталинская диктатура, когда в рамках направленной против генетики кампании во главе с Трофимом Лысенко были уволены тысячи ученых, чтобы подавить любое сопротивление политической линии государства.
По крайне мере мы так думали прежде. Последние несколько лет — особенно это обострилось после убийства Джорджа Флойда (George Floyd) полицейскими Миннеаполиса — лидеры академических учреждений стали массово перенимать «язык господства и угнетения», прежде встречавшийся чаще всего в культуроведческих журналах, чтобы руководить развитием своих дисциплин, подавлять инакомыслие и снимать ученых с руководящих должностей в тех случаях, когда, по мнению их оппонентов, их исследования каким-то образом поддерживают системное угнетение.
В июне Американское физическое общество, которое представляет 55 тысяч физиков со всего мира, поддержало «забастовку за жизни чернокожих». Оно закрыло свой офис, но не для того, чтобы выразить протест против полицейской жестокости или расизма, а чтобы «принять на себя обязательство по искоренению системного расизма и дискриминации, особенно в академической среде и науке». Представители Американского физического общества заявили, что «физика не стала исключением» и что она тоже подвержена удушающему воздействию расизма в американской жизни.
Хотя расизм в нашем обществе реален, все же нет никаких точных данных, которые могли бы подтвердить утверждение о системном расизме в науке. В других своих статьях я не раз писал, что есть веские причины полагать, что это утверждение ложно. Американское физическое сообщество не стало исключением. Национальные лаборатории и факультеты естественных наук множества университетов присоединились к однодневной забастовке. Даже влиятельный научный журнал Nature, где ежедневно публикуются статьи о наиболее важных достижениях естественных наук, выпустил статью под названием «Десять простых правил для создания антирасистской лаборатории».
4 июля в Принстоне более 100 преподавателей, в том числе более 40 преподавателей факультетов естественных наук и инженерии, написали главе университета открытое письмо, в котором они попросили «сломать институционные иерархии, увековечивающие несправедливость и вред». Они предложили создать контролирующий комитет, который будет «следить за расследованиями и наказывать за расистские действия, инциденты, исследования и публикации». Они также предложили, чтобы на каждом факультете, включая факультеты математики, физики, астрономии и других естественных наук, были учреждены специальные премии за исследования, которые каким-то образом «активно борются с расизмом и расширяют наше понимание того, какое место раса занимает в нашем обществе».
Когда лидеры научного и образовательного сообщества официально одобряют непроверенные заявления и не глядя подвергают осуждению научные исследования или даже целые области науки, которые в данный момент оказываются непопулярными, это негативно сказывается на всей науке в целом. Это может обернуться прекращением дискуссий и расцветом самоцензуры.
Вскоре после увольнения Хсу авторы упомянутого выше исследования в области психологии обратились в официальный журнал Национальной академии наук с просьбой отозвать их научную статью — не из-за каких-то недостатков в их статистическом анализе, а из-за злоупотребления материалами их работы со стороны журналистов, которые утверждали, будто статья противоречит преобладающей точке зрения о расизме полицейских. Позже эти ученые внесли коррективы в свое обращение, отметив в целях всеобщего удобства, что их просьба отозвать статью «не была связана ни с какими политическими соображениями, давлением "толпы", угрозами в адрес авторов или неприятием политических взглядов тех, кто отзывался о работе с одобрением». Будучи космологом, я могу сказать, что, если бы мы отзывали все те статьи, которые были неверно интерпретированы журналистами, наших статей вообще не осталось бы.
Реальная цензура тоже имеет место. Один известный химик из Канады выступил в поддержку оценки заслуг ученых по их научным достижениям и против того, чтобы нанимать людей исходя из принципа равенства, если это оборачивается «дискриминацией против самых достойных кандидатов». После этого ректор университета уволил этого химика, его опубликованная обзорная статья об исследованиях в области органического синтеза исчезла с официального сайта научного журнала, а двоих редакторов, принявших эту статью, отстранили от работы.
Один ученый из Италии, работавший в международной лаборатории ЦЕРН, где находится Большой адронный коллайдер, был вынужден отменить свой запланированный семинар, посвященный статистическому дисбалансу между мужским и женским полом в физике, а также лишился своей должности в этой лаборатории за предположение о том, что очевидное неравенство, возможно, напрямую не связано с сексизмом. Группа студентов-лингвистов опубликовала петицию, в которой они требовали лишить психолога Стивена Пинкера (Steven Pinker) членства в Лингвистическом обществе Америки за такое «преступление», как публикация в твиттере статьи из New York Times, которую они не одобрили.
Всякий раз, когда наука становится жертвой идеологии, страдает научный прогресс. Именно это произошло в нацистской Германии и Советском Союзе, а также в Соединенных Штатах в 19 веке, когда в биологии господствовали расистские взгляды, и в эпоху маккартизма, когда выдающиеся ученые, такие как Роберт Оппенгеймер, подвергались остракизму за свои политические взгляды. Чтобы изменить ситуацию, лидерам научного сообщества, научным обществам и руководителям научных и образовательных учреждений необходимо публично выступать в поддержку не только свободы слова в науке, но и качества научных трудов, свободных от политической доктрины и требований политических фракций.
Лоуренс Краусс — физик-теоретик, президент фонда Origins Project Foundation и автор книги «Физика изменения климата» (The Physics of Climate Change), которая выйдет в январе.