Коронавирус стал некой манной небесной для диктаторских режимов на Ближнем Востоке. Прикрываясь пандемией, они стали вводить новые меры общественного контроля и перечеркивать немногочисленные достижения двух веков борьбы за права женщин. Привыкшие использовать религию и «духовность» как инструмент консолидации власти, страны «черного золота» и до пандемии считались наименее социально благополучными, где большой гендерный разрыв наблюдается практических во всех сферах.
Теперь благодаря «мерам», разработанным правительственными комитетами для сдерживания распространения вируса, которые практически целиком состоят из мужчин высшего общества (в Иордании: 10 мужчин и одна женщина), ущемляются права пожилых женщин, вдов, разведенных женщин, инвалидов, мигрантов, беженок, поденщиц, работниц, государственных служащих и предпринимательниц. Начнем с того, что за исключением Катара и Бахрейна, во всех государствах региона пост министра здравоохранения занимает мужчина. Куда это годится? Тем более, что большинство работников в этой сфере — женщины. К слову, с момента установления господства крайне правых религиозных групп в 1980-х годах ни одна женщина не занимала руководящую должность в политике, да и где-либо еще тоже (так в тексте, на самом деле женщины занимают министерские посты в Иране, Тунисе, ряде других мусульманских стран — прим. ред.).
На рынке труда
Даже до вспышки вируса женщины составляли всего 20% рабочей силы в странах религиозного капитализма на Ближнем Востоке (самый низкий показатель в мире), поскольку мужчины там предпочитают кутать женщин в длинные одежды вместо того, чтобы давать зарабатывать. Но и этого им недостаточно: женщин заточают в своего рода частные тюрьмы, которые на Ближнем Востоке называются домами. ООН утверждает, что только в арабской части региона «из-за коронавируса» 700 тысяч женщин потеряли рабочие места, в основном в неформальном секторе, где работает большинство из них. Для многих из них карантин стал приговором к нищете и отчаянию, потому как перспектив не предвидится.
В Тунисе большинство возглавляемых женщинами предприятий среднего бизнеса были вынуждены закрыться. Комичным является то, что на Ближнем Востоке, как можно сделать вывод из статистики, многие женщины запрашивают банковские кредиты не для своего бизнеса, а для бизнеса своих мужей: собственным банковским счетом располагают 38% женщин и 57% мужчин (источник — Всемирный банк, 2017). Некоторые женщины в Ливане начали выходить из ситуации, занимаясь шитьем масок и одноразовых хирургических халатов. Но в современном мире женщина должна быть независима от мужа в том числе и в бизнесе, а возвращение женщин к шитью и готовке — не тот исход, который нужен.
Эта часть Востока также может «похвастаться» самым высоким в мире уровнем безработицы среди молодежи: по данным Всемирного банка, она составляет 26,9%, причем большинство безработных — девушки. С закрытием фабрик и мастерских число безработных только растет. «Восстание голодных» в регионе, где феминизация бедности впечатляет, угрожает стабильности таких государств, как Ирак, Иран и Ливан, стран, где любой отход от «нормы» жестко преследуется. На обломках таких антифеминистских государств будет невозможно построить лучший мир.
В то время как капиталистическая экономика в период рецессии обрекает людей на страдания, некомпетентные правительства региона не считают приоритетной защиту наиболее уязвимой половины населения, женщин, а наоборот, делают их жизнь невыносимой. По данным Союза иорданских женщин, правительство закрыло три клиники, которые оказывали помощь жертвам насилия. Некоторые меры могут даже показаться «феминистскими»: Египет предоставил беременным женщинам и матерям детей в возрасте до 12 лет специальное разрешение размеренно выполнять свои семейные «обязательства»; власти Палестины распорядились, чтобы компании предоставляли оплачиваемые отпуска матерям маленьких детей во время закрытия школ, хотя по семитским законам дети принадлежат только его отцу и семье, а женщина, даже если она вдова, не имеет прав на своих детей.
Обнищание рабочего класса усугубило одну из самых удручающих форм сексуальной эксплуатации женщин: несовершеннолетних дочерей отдают в жены, таким образом избавляясь от «лишнего рта» и в без того бедной семье и продолжая традицию узаконенной почти во всех странах региона педофилии, которая подается как союз, от которого выигрывает и девочка, и ее дети, и общество. Крайняя нищета людей чрезвычайно снижает «стоимость несовершеннолетних», чья цена подчиняются закону спроса и предложения, так что стоимость их безопасности и жизни также пропорционально уменьшается. После закрытия школ многие девочки, особенно в сельской местности, вместо того, чтобы учиться дома, были вынуждены прекратить учебу и стать прислугой в своем собственном доме.
Перспективы среднего класса кажутся мрачными: многие из его членов утратили свой статус, при этом они не стали рабочим классом, как это происходило раньше, а стали подвержены социальной изоляции без возможности подняться по иерархии, стали «массами», которыми манипулируют наряженные в пиджаки опытные фашисты, коих в этой области предостаточно.
В Тунисе и Марокко 70% рабочей силы в сельском хозяйстве «невидимы», то есть представлены женщинами, которым не платят (или платят гроши), и которые не получают должную медицинскую помощь. В арабском регионе женщины выполняют в пять раз больше неоплачиваемой работы чем мужчины, сейчас же количество их работы увеличилось из-за закрытия детских садов и необходимости обучения детей на дому, в результате чего женщинам приходится работать «учителем» и ухаживать за пожилыми членами семьи. В семьях, где женщина — глава семьи, прав у нее нисколько не больше: большинство таких женщин — вдовы или разведенные женщины с детьми, которым приходится работать день и ночь, чтобы «продолжать не иметь никаких прав».
Парадокс также заключается в том, что, хотя большинство выпускников университетов в таких странах, как Иран и Саудовская Аравия, являются женщинами, их дипломы служат лишь для украшения кухонных стен или повышения их «цены» на брачном рынке.
Что касается дистанционного обучения, миллионы детей не располагают компьютером, их семьи не могут позволить себе даже подключение интернета, а многие учителя не владеют компьютером, чтобы заниматься с детьми. Другими словами, многие девочки не могут получать образовательные услуги.
Насилие над женщинами растет
Неизвестно, сколько женщин было убито за время карантина по сравнению с прошлым годом, но феминистки в Иордании, Ливане, Тунисе, Израиле и Иране сообщили о значительном увеличении числа женщин, столкнувшихся с домашним насилием. По данным полиции, в Турции в период с 1 января по 20 мая было зафиксировано 88497 случаев домашнего насилия над женщинами и 81 убийство, и это при том, что правительство не предоставляет официальные данные о насилии над женщинами. Дом, который и так был самым опасным местом для женщин в патриархальных странах, ставший еще опаснее после прихода к власти фундаменталистов, теперь превратился в самый настоящий ад. В апреле прошлого года 36-летняя иорданка Эман аль-Хатиб рассказала о своем случае на YouTube. Женщина потеряла работу и не может найти другую: «Нас с сыном постоянно избивают, а из-за постоянных угроз я не могу осмелиться убежать». Плача, она также жаловалась на свою мать и братьев. Ей повезло: Союз женщин Иордании вызволил ее из опасного для ее жизни дома.
Хуже всего приходится 2,1 миллиона домработниц-иммигранток из Шри-Ланки, Филиппин, Бангладеш, Непала, Индонезии, Кении и Эфиопии, которые в буквальном смысле работают как рабы. Несмотря на то, что они обеспечивают комфорт граждан принимающих их стран и являются значимым источником дохода для своих стран, их жизнь никого не заботит, ведь их легко можно заменить любой другой нуждающейся женщиной. Запертые в доме «хозяев», лишенные прав, они уже подвергались жестокой эксплуатации и неограниченному рабочему графику, сексуальным надругательствам, избиениям и унижениям. Сейчас многие из них потеряли работу, другим понизили и без того смехотворную зарплату, при этом работы у них только прибавилось: заботиться о зараженных, не имея при этом средств защиты или возможности получить медицинскую помощь.
Насилие в отношении женщин проявляется и в запрете на использование контрацептивов. Обеспокоенные отказом женщин иметь детей в существующей системе гендерного апартеида иранские власти запретили все формы контрацепции, включая вазэктомию. Число незапланированных беременностей — отчасти из-за закрытия клиник репродуктивного здоровья — резко возросло по всему региону, а вместе с ним и число опасных для здоровья женщин «домашних» абортов, многие из которых делаются подростками. Родильный дом «Врачи без границ» в афганском Хосте (который дважды бомбил США, в результате чего погибли десятки пациентов и врачей) сообщил о снижении числа пациентов в июле на 40%, при том что каждый месяц в родильном доме рождается 2 тысячи детей. Выживут ли те из них, кто родился дома? А их матери, многие из которых несовершеннолетние? По данным Фонда Организации Объединенных Наций в области народонаселения (ЮНФПА), в настоящее время в регионе насчитывается 8 миллионов беременных женщин и 15,5 миллиона женщин репродуктивного возраста, которые нуждаются в гуманитарной помощи.
В Турции закон не защищает подвергшихся жестокому обращению дочерей и сестер, о чем сообщает Фонд женских приютов Мор-Кати («Пурпурная крыша»): молодую женщину избили ее отец и брат, но полиция отклонила ее заявление, «потому что она не замужем». В некоторых странах региона употребление алкоголя влечет за собой смертную казнь, но избиение или убийство женщины «считается частным делом семьи». Карантин только усилил тысячелетнее и всестороннее насилие в отношении женщин, демонстрируя дисфункциональность семейного института, «милого очага», основанного на отношениях господства и дисбаланса власти среди его членов, истинного отражения структуры самого государства: члены семьи будут получать защиту и хлеб, только если они беспрекословно подчиняются тем, кто имеет под контролем необходимые для жизни ресурсы. Те, кто утверждает, что насилие мужчин над женщинами возросло в результате кризиса в сфере здравоохранения, который привел к тому, что они потеряли роль главы семьи и переживают сильный стресс, ошибаются: эти люди не просто бьют или убивают своих соседок, они распоряжаются жизнью людей, на которую они имеют полное право.
Карантин также разрушил многие браки, открыв многим женщинам глаза. 30% разводов: теперь женам легче проверять телефон неверного мужа или подслушивать его разговор с «другой», прислонив ухо к подозрительно закрытой двери, и понять, что вся их семейная жизнь была фарсом.
Коронавирус также наказывает уже наказанных оппозиционеров и даже помогает «от них избавиться»: 48-летняя иранская феминистка Наргес Мохаммади, которая в 2015 года была приговорена к 16 годам лишения свободы, сообщает, что зараженные заключенные не получают медицинской помощи и лекарств, и что под предлогом опасности вируса, и чтобы сломить ее психику, ей не разрешают видеться с детьми полгода, а также разговаривать с ними по телефону, возможно, потому что в тех краях вирус передается и через кабель. Другая иранская политзаключенная Зейнаб Джалалян, единственная женщина на Ближнем Востоке, приговоренная к пожизненному заключению, заразилась коронавирусом, ее жизнь в опасности.
Искоренение насилия в отношении женщин требует структурных изменений в обществе и законах, а также организованной работы женщин и мужчин с самого детства.
Преследование феминистского движения (в Иране, в Саудовской Аравии), недостаточное представление идей феминизма (в Турции и Афганистане), а также отсутствие координатора в международном феминистском движении являются основными причинами беспрецедентного нарушения самых основных прав человека. Женщины всего мира, объединяйтесь!