Пандемия. Рецессия. Массовые протесты во множестве городов, которые продолжаются четвертый месяц. Рекордное количество людей, оставшихся в последнее время без работы и при этом — рекордный рост прибылей на фондовом рынке. Обязательное социальное дистанцирование в офисах, ресторанах и даже в некоторых частных домах. Один из двух кандидатов — самый пожилой претендент в истории (имеется в виду Джо Байден — прим. ред.). Президент, который уже говорит о том, что может игнорировать [неблагоприятный для него] результат выборов.
Мне уже приходилось делать немало предвыборных прогнозов. Но почти все в этой гонке так непохоже на прежние выборы, что эта ситуация должна всех заставить дважды подумать перед тем, как выступать с предсказаниями до выборов. Вот семь факторов, которые делают чрезвычайно проблематичными любые предсказания того, как же будут развиваться события в ноябре.
1. Мы уже 100 лет не проводили выборы в условиях пандемии. Невозможно предсказать, как избиратели будут реагировать на эту ситуацию. Пандемия обошлась США в беспрецедентное количество жизней. По подсчетам Центра по контролю и предотвращению заболеваний, анализы более 5 миллионов американцев на коронавирус дали позитивный результат. А уже в сентябре количество смертей от этой болезни может превысить 200 тысяч человек. Растет количество госпитализаций во множестве мест по мере того, как увеличивается число заражений. А значит, множество городских и сельских населенных пунктов столкнутся с проблемами при борьбе с новой волной болезни и смерти. Пандемия обошлась нам дорого и с психологической точки зрения. Приблизительно две трети американцев опасаются, что они сами или кто-то из их семьи заразятся новым вирусом. Вирус как будто вездесущ: он окрашивает каждый разговор и доминирует в нашем быту.
2. Коронавирус навредил экономике, а падающая экономика обычно является проблемой для переизбирающихся президентов. Пандемия нанесла не поддающийся расчету огромный ущерб экономике. Как только начался локдаун, процент безработных возрос на 10 процентных пунктов. После пиковых значений в начале пандемии, безработица несколько снизилась, но ущерб продолжает наноситься: множество розничных бизнесов по всей стране работают не на полную мощность, а целые отрасли промышленности могут так и не оправиться от нанесенного им пандемией удара. Последствия для физического здоровья, психологические и экономические последствия пандемии нарушили нормальный климат выборов. При обычном ходе предвыборного процесса, рецессия типа нынешней отправила бы переизбирающегося президента собирать чемоданы еще до окончания срока. Другие факторы на фоне такой рецессии потеряли бы свое значение, в особенности культурно-поведенческие факторы. Тем не менее парадокс: американцы ставят Трампу вполне приличную оценку по предмету «управление экономикой». А статистические данные за третий квартал могут свидетельствовать о происходящей коррекции экономической ситуации — быстром относительном росте ухудшившихся было показателей. Вот эта-то смесь болезненных явлений в экономике, возможности запоздалого возврата экономического роста, исходящей о пандемии физической опасности и культурного конфликта внутри самого американского общества — вот эта смесь и делает нынешние выборы особенно труднопредсказуемыми.
3. Прямо посреди пандемии американцы проходят через исторически важный период протеста. Смерть Джорджа Флойда в руках полицейского из Миннеаполиса вызвало по всей стране демонстрации против расизма и жестокости полиции. В ответ пошли контр-протесты. История показывает, что протесты не встречаются в обществе с большой симпатией: 60 протестов опрошенных рассматривали протесты за гражданские права в 1963-м году неодобрительно. Движение «Оккупируй Уолл-стрит» (Occupy Wall Street) получило поддержку лишь 44 процентов американцев в 2011-м. Но, если верить июльскому опросу Гэллапа, нынешнее движение протеста может стать исключением: почти две трети опрошенных поддержали летние протесты. Убийства черных мужчин и женщин — а также последовавшие за ними протесты — повысили осознание обществом расовой дискриминации. В течение прошедших шести лет многие белые избиратели, и особенно белые демократы, сдвинулись по расовому вопросу сильно влево. Причина: им показали видео и дали прочитать статьи об убийстве полицией Филандо Кастиле, Эрика Гарнера, Майкла Брауна и других мужчин и женщин. Это новое осознание полицейского насилия и системного расизма меняет саму суть нашей политической жизни. Впрочем, меняет ее и возмущение общества наиболее насильственными протестами. И никто пока не знает, какие тренды окажутся более долговечными.
4. Даже самые любимые обществом институты американского общества — включая полицию и армию — теряют общественное доверие. На самом деле падение доверие к институтам продолжается уже 50 лет. Большинство американцев говорят, что не доверяют ни одной «ветви» государственной власти. Потеряли доверие и многие неправительственные институции. Средства массовой информации (СМИ) подвергаются широкому осуждению и сталкиваются с недоверием. Организованные религиозные движения (традиционные конфессии типа католицизма, лютеранства и т.д.) продолжают свое долгое падение в глазах публики. Даже полиция и военные — объекты восхищения со стороны общества в течение десятилетий — увидели, как снижается статистика их одобрения. Мы теперь — страна, чьи герои, как правило, не состоят на госслужбе и не принадлежат к истеблишменту.
5. Падает удовлетворенность публики тем направлением, в котором двигается страна. Американцы все более недовольны «состоянием Союза» (традиционное название ежегодного «отчетного» доклада Президента США конгрессу и народу о положении дел в стране — прим. ред.). По данным опроса Гэллапа, лишь 13 процентов сказали, что довольны тем направлением, какое приняли дела в стране. Это вполне соответствует ранее описанному ощущению экономического провала и политического конфликта внутри общества. Граничащее с отчаянием недовольство пандемией, нашими общественными институтами и глубоко засевшим в этих институтах расизмом — все это объединило американцев в общем недовольстве. Пока не очень ясно, кто сможет перевести это недовольство в собственные политические очки: Джо Байден может оседлать волну недовольства, как это сделал Билл Клинтон в 1992-м году, а может и «упасть» с этой волны, как это случилось с не сумевшим «капитализировать» народное недовольство Миттом Ромни в 2012-м.
6. Менее ясной становится ситуация с явкой избирателей: почтовый ящик заменяет ящик для голосования. Нынешние выборы будет проводиться совсем по-другому, чем в прошлом. Уже начиная с 4 сентября избиратели Северной Каролины смогут проголосовать по почте, и многие другие штаты скоро последуют этому примеру. Невозможно предсказать, сколько граждан проголосуют по почте. Но вот что исторически важно: впервые 83 процента американцев будут иметь возможность проголосовать по почте. Эти перемены могут изменить сам образ выборов: вместо однодневной драмы они станут месяцами тянущимся процессом — с дебатами, постепенной отдачей и поэтапным подсчетом голосов, а также тяжбами в судах. И это — дополнительный источник неопределенности. Ведь никто еще не проводил выборы, на которых такое количество голосов подавалось бы еще до назначенного дня голосования. И никто не мог даже представить себе такую ситуацию — подсчет голосов, при котором результат становится ясен только через недели, а то и позже.
7. Трамп выступает похуже своих предшественников. Но в гонке еще может все измениться. В течение минувших трех лет правления Трампа его уровень одобрения колебался на уровне где-то чуть выше 40-процентной отметки. Впрочем, Трампу и прежде доводилось побеждать при плохой социологической статистике. На той же временной дистанции от выборов в 2016-м году менее 40 процентов избирателей рассматривали его позитивно. Сегодня он имеет четкое одобрение четырех из десяти избирателей. Байден как личность намного более популярен, чем Хиллари Клинтон в 2016-м; вопрос в том, удастся ли Трампу заполучить голоса хотя бы части тех избирателей, которые не одобряют его как личность. В основе этого сложного уравнения лежит, однако, простая математика: избирателям не нравится, как Трамп справляется с пандемией коронавируса; им не нравится его решение для расовых проблем; а его популярность «решальщика» экономических проблем пока не конвертирована в достаточное количество голосов для его победы. Но президентские гонки здорово изменились за последние годы, а их финальная часть стала куда драматичнее, чем в былые времена. То, что казалось почти свершившимся фактом 1 августа, к первому октября может оказаться всеми забытым ложным прогнозом. А после последних выборов никто не говорит, что старый метод предсказания итогов голосования — социологические опросы — является совершенным. Все, что произошло в 2020-м году, казалось непредставимым до его начала. Так почему же от финала этого года нам не ждать сюрпризов?