После знакомства с общим абрисом биогрфии Мари Танги (Marie Tanguy) представляешь себе женщину, которая закалена политикой. Даму, уверенную в себе благодаря преодоленным трудностям. На самом деле все иначе. Когда я приезжаю в кафе, где у нас назначена встреча, меня поражает юный вид и неуверенные манеры моей собеседницы. Позднее она расскажет мне, что ее часто принимают за молодую няню, когда она приходит за дочерью в ясли. Она поспешно встает, чтобы поздороваться со мной, с грохотом роняя на пол свой молодежный рюкзачок.
Ей и правда 33 года? На вид намного меньше. Ее большие глаза, недавно знакомые с бессонницей, теперь широко открыты и улыбаются мне. Из-под коротких рукавов виднеются большие татуировки на обеих руках. Это ее первое интервью для продвижения книги. «Я немного волнуюсь», — признает она. Рядом с чашкой кофе на столе лежит ее книга под названием «Смятение», которая скоро должна появиться в магазинах. В ней она рассказывает о том, как работала спичрайтером для Эммануэля Макрона во время президентской кампании 2017 года.
До того она не один год занималась профсоюзными речами, но решила оставить любимую работу, чтобы внести вклад в кампанию Макрона — кандидата, к которому она почувствовала доверие. «В политическом плане я очень верила в него. Я видела в Макроне того, кем он не был. Я была покорена его умом и связностью его заявлений. Его слова вызывали во мне сильный отклик. Он говорил об эмансипации, о том, что хочет предоставить власть тем людям, которые сами хотят что-то сделать». Кандидат во многом вызывал у нее ассоциации с Рокаром (Мишель Рокар — премьер-министр Франции в 1988-1991 гг., прим ред.), но она ошиблась и быстро это поняла.
Мари Танги получила место в одной из важнейших служб предвыборного штаба: центре идей. Они с коллегами без отдыха трудились над программой, сидя в кабинете площадью 11 квадратных метров. Девушка занималась вместе с другими сотрудниками выступлениями будущего президента Франции. Вся команда работала семь дней в неделю и сидела как минимум до часа ночи. Ей было трудно тягаться с коллегами, которые сохраняли эффективность, несмотря на усталость. В отличие от них, написание речей стало для Мари трудным испытанием, а каждое слово давалось с усилием.
Постепенно программа кандидата Макрона стала совсем не похожа на первоначальные заявления, и Мари охватило разочарование. Эммануэль Макрон принялся обещать невыполнимые, как он сам прекрасно понимал, вещи. «Он обещал, что, если его изберут президентом, не будет снижения дотаций для территориальных образований. Но это было невозможно, дотации все равно снизились бы. И он это знал».
На протяжении всего своего рассказа она сравнивает себя с коллегами, причем как-то болезненно часто. Комплекс неполноценности? Мари Танги с легкостью это признает. «Мое отличие коллег в том, что у них была какая-то способность адаптироваться к новой среде, которой мне всегда не хватало. Они — выходцы из социальной среды, где им с малых лет пророчат успех, и их новое положение кажется им естественным. Для них успех — это обычное дело».
Мари неизменно подчеркивает это отличие. Тем не менее в конце ее книги мы узнаем, что наша девушка-спичрайтер прошла «наверх», закончив Парижский институт политических исследований. Этот вуз оказался воротами в большую жизнь для множества представителей политической элиты. Как бы то ни было, учеба в престижном вузе не создала у нее чувства принадлежности к привилегированной среде.
Она познакомилась со столицей только во время своего студенчества. Ее детство и подростковые годы прошли в деревушке на 270 жителей в Жигузаке (департамент Ло). «Я из скромной среды во всех смыслах этого слова. По прибытии в Париж я всякого насмотрелась, но при этом всегда разрывалась между большими амбициями и сильнейшими комплексами. Зазор между ними я почувствовала еще в институте, но этот разрыв между моими желаниями и моим же страхом неудач последовал за мной в партию «Вперед, республика».
Мари Танги не сталкивалась с критикой или издевательскими замечаниями коллег на работе, но обстановка все сильнее давила на нее. Несмотря на успешную академическую карьеру, она говорит, что жизненный путь у нее вышел непростой — на протяжении всей биографии. Когда она появилась в штабе Марона, ее уверенность в себе как раз дала первую трещину. Между тем у ее коллег вера в собственные силы становилась только прочнее. Мари говорит о настоящем классовом презрении.
«Они делали это неосознанно. Я заметила это в том, как они говорили друг с другом. Когда они обсуждали средний класс и смеялись над ним, у меня возникало впечатление, будто они говорили о моей маме». Разочарование в Макроне, нескончаемая работа, непризнание ее заслуг, растущая пропасть между ней и коллегами… Все это было сильнее ее. Когда она возвращалась домой в такси поздней ночью, она прислонялась лбом к стеклу, а по ее щекам текли тихие слезы. «Я чувствовала себя совершенно чужой в этой очень однородной среде, где все очень похожи друг на друга и все разделяют одни убеждения». Она держалась, но мысленно была уже в другом месте, не сомневалась, что однажды уйдет. Она вспоминает, что увидела это еще в самом начале. Большинство из тех, кто работали рядом с Макроном, напоминали его самого: «В основном — мужчины. В основном — с белой кожей. У всех дипломы и склонность считать себя элитой».
А где место самого Макрона во всей этой истории? Здесь есть один любопытный момент. Спичрайтер кандидата видела его самого крайне редко. Ее каждодневная работа заключалась в том, чтобы писать его речи и отправлять их на редактуру, откуда постоянно требовали исправлений: «Это был ад». Затем текст мог, наконец, попасть уже к самому ЭМ, как она называет Макрона в книге. Так называли его и все сотрудники, чтобы ускорить переписку.
Оригинальные речи, написанные своей собственной рукой, — редкость в жизни политика. Тем более много повторов и в работе спичрайтера. «Всегда используются примерно одни и те же слова, одни и те же логические цепочки. Возникает ощущение, что ты просто ходишь по кругу». Как бы то ни было, Мари Танги вспоминает одно немало позабавившее ее выступление. Речь была написана для церемонии вручения ордена Почетного легиона Джекки Лебрену (Jacky Lebrun) — простому мяснику, который сумел подняться на самый верх общественной лестницы благодаря мастерству в своей профессии. Ей пришлось прочитать всю его автобиографию, чтобы Макрон мог блеснуть деталями жизни человека, которого он награждает. «Макрон много импровизирует, и нам нужно в первую очередь дать ему опору. Несколько словесных формул, на которые можно опереться, если он устал».
Нехватка сна накладывалась на недостаток уверенности в себе и на сомнения насчет Макрона. Подобное считалось недопустимым в «инкубаторе», где готовили будущего президента. Над Мари нависла тень эмоционального выгорания. Она решила: я не машина, а потому уйду до того, как станет слишком поздно. Три года спустя она решила поделиться историей этого периода своей жизни, а писать эту книгу Мари начала сразу после ухода.
На вопрос о том, не опасается ли она реакции коллег, она только морщится. «Мне было до смерти страшно, несколько лет назад». Она решила выждать с публикацией книги, чтобы не создавать впечатление, что она пытается махать кулаками после драки или сыграть на разоблачениях сразу после выборов. Глядя на все те события с временной дистанции в несколько лет, Мари с сожалением отмечает единообразие в партии «Вперед, республика». «У меня сложилось впечатление, что я попала в мир, где практически не было места для разнообразия и несогласия. Выбравшись оттуда, понимаешь, что это проблема».
Как и все французы, она внимательно смотрела за движением «желтых жилетов». Мари видит в этом протесте признак кризиса системы Макрона, отражение ее недостатков. Ведь в своих выступлениях Макрон говорит о «тех, кто успешны, и тех, кто ничего собой не представляют». Вот это чувство разделения в обществе только разожгло пламя протеста, считает Мари Танги. «Если человек хочет работать на общее благо, но не проявляет интереса к жизни людей, которыми собирается руководить, — у такого человека ничего не получится».
Пока что она оставляет политику другим. Не подумывает ли она вернуться? «Никогда!» — со смехом восклицает она. Мари перестала писать речи, но не хочет распространяться о новом месте работы, чтобы не поставить новое руководство в неудобное положение. В конце беседы она бросает недоверчивый взгляд на обложку лежащей на столике книги. В ее жизни действительно перевернута страница.