Спустя шесть лет после аннексии Крыма Россией глава украинской дипломатии опасается, что сближение Минска с Москвой станет угрозой безопасности Украины. Рожденный в Советском Союзе министр иностранных дел считает, что если Владимир Путин начнет проявлять агрессию в Беларуси, часть населения обратится против России. Он призывает Евросоюз поддержать демократические требования белорусского общества.
Когда 39 лет назад Дмитрий Кулеба родился в Сумах (ныне Украина), столицей его страны, Советского Союза, была Москва. Сегодня он министр иностранных дел Украины, и его взгляды обращены на Европу. Но Россия по-прежнему оказывает влияние на его страну: в 2014 году Путин аннексировал Крым, а на востоке страны до сих пор происходят военные столкновения при поддержке Москвы. С момента начала войны прошло шесть лет, и новой головной болью Украины стала Беларусь. Украинское правительство опасается, что сближение Минска с Москвой станет угрозой безопасности Киева.
Хавьер Колас: С момента выборов в Белоруссии прошел уже месяц, но при этом протестующие против режима Лукашенко продолжают выходить на улицы. Сегодня Россия и Белоруссия близки как никогда. Вас это настораживает?
Дмитрий Кулеба: Посмотрим на карту. Белоруссия находится к северу от Украины. У нас были основания для уверенности в том, что территория Белоруссия не будет использована Россией против Украины. Если Лукашенко сдаст позиции, эти основания исчезнут. Нас беспокоит безопасность нашей северной границы, потому как Россия уже граничит с нами на востоке, более того она располагает войсками в Приднестровье, к югу от Украины. И в Крыму, конечно же, тоже. Если Москва будет контролировать принятие решений в Белоруссии, то угроза будет поджидать нас практически со всех сторон.
— На протяжении многих лет союз Белоруссии и России существовал лишь в теории, формально. Считаете ли Вы, что сейчас такой союз возможен?
— Никто и представить себе не мог аннексию Крыма в 2014 году. Или серию отравлений, произведенных российскими спецслужбами по всему миру. Или что Россия будет использовать интернет-ресурсы для влияния на кризис в Каталонии, (очевидно, министр имеет в виду, что это Россию "промыла мозги" каталонцам таким образом, что в Каталонии прошел референдум за отделение от Испании и акции против испанских властей — прим. ред.). Для России нет ничего невозможного. Но в любом случае ей не обязательно поглощать Белоруссию: она может продолжать оставаться независимой страной, но при этом все ее решения будет контролировать Москва. К сожалению, такой сценарий вполне возможен.
— Какую роль должен сыграть ЕС в разрешении белорусского кризиса?
— В 2014 году мы решили разорвать все отношения с Россией, в чем нас полностью поддержали граждане ЕС. Но это не так в случае Белоруссия: даже в случае победы оппозиции она останется пророссийской. Наши страны нельзя сравнивать. Но все же необходимо поддерживать общество в его борьбе за свободу и демократию. Именно этим и занимается ЕС. Но его влияние ограничено.
— Владимир Путин оказывает помощь Лукашенко. Он даже выразил готовность послать в Беларусь российские войска. Может ли это настроить белорусов против Москвы?
— Может быть. В 2014 году многие украинцы были не против Москвы, пока не поняли, что именно русские солдаты убивают украинских солдат. Я не хочу, чтобы до этого дошло. Но, конечно, все возможно. Если Россия будет проявлять агрессию, белорусы могут поменять свое отношение к ней.
— Москва обвинила Украину в отправке вооруженных украинских националистов в Беларусь.
— Это чепуха. Россия и Белоруссия всегда называют одних и тех же врагов: Литва, Польша, Чехия, Украина… Хорошая компания [смеется]. Но дело в том, что ни одна из этих стран не делает того, что делает Россия. Мы не посылаем наших журналистов в другие страны для промывки мозгов. И мы не создаем резерв войск для вмешательства в дела Белоруссии. Для меня то, что говорит Лавров, звучит как какая-то тайная операция: обвинять другого в том, что ты собираешься делать сам.
— Путин также обвинил украинские спецслужбы в том, что они завезли в Белоруссию группу российских наемников.
— Как министр иностранных дел я не могу говорить о наших секретных службах. Я попросту не знаю ответа. Тем не менее, у нас есть доказательства того, что было достаточно улик, чтобы отправить этих людей на Украину [за то, что они воевали на Донбассе]. Вместо этого Лукашенко отправил их обратно в Москву.
— Должна ли Германия прекратить строительство «Северного потока — 2» из-за отравления Навального?
— Германия находилась под давлением в течение некоторого времени, раньше оно было обусловлено юридически и экономически. Отравление Алексея Навального накладывает на нее моральный отпечаток. Ситуация сложная: в проект вложены миллионы. Я не завидую немцам в этом решении. Наша позиция всегда заключалась в том, что строительство этого газопровода нанесет ущерб энергетической безопасности Европы.
— Почему?
— Европейская стратегия заключается в диверсификации поставщиков. Но «Северный поток — 2» акцентирует внимание на единственном главном поставщике, которым является Россия, что идет вразрез с европейской стратегией.
— У вас есть газопроводы с Россией. Почему тогда в случае Германии он принесет вред? Звучит необъективно.
— Я не должен быть объективным: я министр иностранных дел, а не объективности. Газ, проходящий через «Северный поток — 2», вполне может проходить через Украину. Никто не обязан быть объективным, поэтому я понимаю Германию.
— С начала войны на Украине прошло 6 лет. За это время у вас сменился президент. Изменилась ли Россия?
— Россия стоит меж двух огней: с одной стороны, она может использовать конфликт для того, чтобы обуздать Украину, а с другой стороны, может добиться освобождения от санкций. Временами Россия делает что-то конструктивное, но затем снова целится в нас. Диалог между странами ведется, но не такой плодотворный, как раньше.