Три дня провела экс-кандидат в президенты Белоруссии Светлана Тихановская в Берлине. Принимали ее по высшему разряду — канцлер, вице-канцлер, министр иностранных дел, фракции некоторых представленных в бундестаге правящих и оппозиционных партий.
Какую помощь готова оказать Германия белорусской оппозиции? Верит ли Тихановская в то, что Кремль допустит трансфер власти в Беларуси? Будет ли она сама принимать участие в перевыборах, если они и в самом деле состоятся? На эти и другие вопросы парламентского корреспондента DW Никиты Жолквера Светлана Тихановская ответила перед отлетом из Берлина вечером в среду, 7 октября.
DW: Светлана, вы три дня находились в Берлине. Наверное, главный пункт программы — визит к канцлеру. Какое впечатление на вас произвела Ангела Меркель и что она вам пообещала?
Светлана Тихановская: Впечатление самое положительное, она прекрасный человек, хорошо осведомлена о ситуации в Беларуси, и эта тема ее очень волнует. Меркель говорила, что очень серьезно относится к ситуации с политзаключенными и хотела бы повлиять на их освобождение. Мы говорили о поддержке белорусского народа в этот сложный для Беларуси период. Мы также говорили о возможной помощи Германии в медиации, в инициализации переговорного процесса между белорусской общественностью и правительством.
— Можно ли более конкретно: на какую роль Германии вы рассчитываете при таком посредничестве? Что, госпожа Меркель должна усадить за стол переговоров с одной стороны вас, а с другой — Лукашенко?
— Нет. Лидер любой страны, по нашему мнению, может быть в роли медиатора, мы приглашаем всех лидеров, которых тревожит судьба Беларуси. Это люди, которые смогут подтолкнуть (начало переговоров. — прим. ред.). Мы ведь уже очень долго призываем наше правительство к диалогу. Но нас не слышат. Так, возможно, наше правительство услышит лидеров других стран, и по их просьбе согласится сесть за стол переговоров с представителями народа.
— И вы действительно верите в то, что белорусская власть сейчас согласится на такой «круглый стол»? Ведь протесты мирные, и даже забастовок нет, как в свое время в Польше… Какой есть у вас или у мировых лидеров рычаг воздействия на власти в Минске?
— Вы знаете, возможно, я наивный человек, но я верю в мораль. Верю, что они (власти. — прим. ред.) поймут, наконец, что люди не отступят, что желание людей изменить страну и провести новые выборы никуда не денется. Верю, что они увидят, что этот путь ведет в никуда, и впервые за долгое время услышат свой народ, услышат наши призывы и сядут за стол переговоров.
— А какую роль для себя вы видите в этом процессе? Вы говорите о новых выборах. Вы собираетесь в них участвовать?
— Нет, я не собираюсь участвовать в новых выборах.
— Госпожа Тихановская, вы приехали в Германию с большими надеждами. Может быть, с какими-то иллюзиями. Есть иллюзии, которых вы лишились?
— Я не приехала с надеждами, я не приехала с иллюзиями. Я приехала с просьбой помочь белорусам в сложный период в стране, в период острого политического кризиса. Иллюзий я никаких не питаю. Помогут — отлично, не помогут — дальше будем сами справляться.
— А вы вообще ожидали такого приема в Германии? Вас ведь встретили, считай, все ведущие немецкие политики и представители большинства партий, представленных в бундестаге…
— Вы знаете, я не могу сказать, что это моя заслуга. Это заслуга белорусского народа, который сейчас каждый день выходит на демонстрации. Это — свидетельство заинтересованности лидеров Германии в скорейшем преодолении конфликта внутри страны, желания помочь белорусскому народу. И так уж получилось, что я — представитель людей Беларуси, большинство белорусов дали мне такое право говорить от их имени. То, как встречают меня, так встречают белорусский народ в Европе.
— А вы вообще ожидали, что так попадете в историю?
— Нет, конечно. Не ожидала. Я здесь оказалась волею судьбы, волею белорусского народа. Я обычный человек и таким и останусь. Я никогда не буду себя чувствовать выше или лучше, чем другие люди в Беларуси. Я все та же женщина, мать двоих детей. Я выполню свой долг, который пообещала людям, а потом буду опять той же женщиной, хотя, может быть, уже не домохозяйкой. Опыт я получила колоссальный и уверена, что смогу приносить пользу белорусскому обществу в будущем.
— Я хочу еще раз вернуться к политике. Вы говорите, что происходящее в Беларуси — это революция, что это не геополитическая революция, не антироссийская и не проевропейская. Но вот что вы сами сказали, когда выступали здесь в Фонде либеральной современности: «Мы хотим жить так же, в такой же спокойной стране, в которой живете вы. Вы знаете, что ваши права защищаются, что вас как людей уважает правительство, вас слушают. И мы тоже так хотим». Но ведь это явно проевропейский тезис! И как вы можете рассчитывать, что Кремль согласится с таким демократическим устройством Беларуси?
— Речь идет о Беларуси, а не о том, согласится Россия или нет. Главное — чтобы наши люди хотели жить в стране, где их уважают, их права уважают. А большинство этого и хочет. Поэтому люди и выходят на улицу, потому что хотят жить в такой стране. И они хотят такую страну построить сами. Дело — в самой Беларуси, а не в какой-либо соседней стране.
— Вы собираетесь устанавливать какие-либо контакты с российским руководством, хотя бы просить Москву не вмешиваться?
— Мы всегда открыты для диалога. Мы заявляли об этом много раз. И мы очень хотели бы видеть Россию в качестве медиатора в разрешении нашего конфликта.
— И какие у вас есть основания надеяться на то, что Россия станет таким медиатором?
— Надеяться всегда надо на что-то. Никто не может лишить человека надежды.