О действительно значительных идеологических и теологических изменениях папа Франциск говорит, как правило, как бы между прочим. На этот раз речь зашла о гомосексуальных парах. Отрицательное отношение к ним прочно засело в ДНК католической церкви. Ведь брак как союз мужчины и женщины всегда считался неприкосновенным.
И вот в среду в Латинской Америке зазвучали срочные сообщения, что папа одобрил гомосексуальные браки. Тот, кто видел, как стремительно прокатилась новость от Мексики через Колумбию и до Аргентины, понимает: слова папы Франциска вызвали теологическое землетрясение.
Правда, все было не совсем так. В документальном фильме о Франциске, из-за которого в среду в Риме поднялась эта шумиха, понтифик из Аргентины просто констатировал: «Гомосексуалы имеют право быть в семье, имеют право на семью. Они — дети Божьи… Мы должны создать закон о гражданском союзе. Он их защитит». Эти слова — скорее юридическая, чем теологическая интерпретация проблемы.
Но намного важнее политические выводы, которые делаются из его заявления. Он изменяет всю систему функционирования католической церкви и ставит кардиналов, епископов и вообще священнослужителей перед новым вызовом. Как им вдруг одобрить то, что они раньше проклинали? Почти все латиноамериканские СМИ сообщают, что папа благословил однополые браки. И это произошло в регионе, где во многих странах подобные браки запрещены законом.
Католическая церковь при папе Франциске стала более левой и экологичной, а теперь еще и немного гомосексуальной. За это ему рукоплещут правозащитные организации и политики либерального толка. Но в Латинской Америке, на его родном континенте, в этом, возможно, последнем оплоте католической церкви, храмы тоже пустеют.
Многие верующие не поспевают за скоростью, с какой папа меняет институт, которому более двух тысяч лет. Консервативно настроенные католики не могут соотнести себя с папой, который хвалит однопартийную систему на Кубе, как правило, молчит об убийствах и пытках в левых диктатурах в Венесуэле и Никарагуа, но зато проклинает правые правительства, например, в Бразилии, из-за их экологической политики.
В Бразилии уже сейчас происходит своеобразная «реформация 2.0» — масштабное движение в сторону значительно более консервативных евангелических церквей, которые приватизировали и коммерциализировали веру и представляют её на аренах в шоу, похожих на телевизионные. По содержанию все осталось так, как было раньше. Евангелические церкви и проповедники-мультимиллионеры, для которых гомосексуальность и аборты — проделки дьявола, будут рады заполучить эксклюзивные права на верующих.
Папа, следуя путем толерантности и либерализма, подвергает себя большому риску. Этим он может вызвать в католической церкви раскол между прогрессивными и консервативными силами. Но Франциск действует исходя из своих убеждений. У него нет другого пути, нежели вести свою церковь в этом направлении. Чего бы это ни стоило.