Владимир Путин заявил, что урегулирование вопроса о будущем статусе Нагорного Карабаха «предстоит решить в будущем, будущим руководителям, будущим участникам этого процесса»
Таким образом российский президент продемонстрировал, что само урегулирование давнего конфликта между армянами и азербайджанцами вовсе не является его целью. Цель — это как раз сохранение условий для конфликта, «сохранение статус-кво». При этом статус самого Карабаха остается неурегулированным. Для Азербайджана, как подчеркнул его президент Ильхам Алиев, никакого статуса не существует вовсе. А для Армении все также существует самопровозглашенная Республика Арцах со столицей в Степанакерте. Только безопасность территории теперь обеспечивают не армянские силы и не удержание районов Азербайджана вокруг Карабаха, а российские военнослужащие — и еще вопрос, что является более надежным прикрытием и защитой от возможного применения силы.
Таким образом, Путин продемонстрировал, что замораживание карабахского конфликта и интегрирование в этот конфликт российской армии как единственного гаранта жизнеспособности самопровозглашенной Республики Арцах и было его главной задачей. Вопрос теперь не в том, инспирировал ли Кремль очередной виток нестабильности на Кавказе или просто использовал азербайджанскую специальную операцию. Вопрос в том, чего Путин добился в результате этой кровопролитной войны. А добился он беспрецедентного усиления влияния на Армению и возвращения российских военных в Азербайджан.
Одновременно мы получили от российского президента ответ на вопрос, сколько же российские войска будут находиться в Карабахе. Не пять лет. И не десять. А, по меньшей мере, столько, сколько Путин будет президентом России — чтобы у его преемника были возможности разрешить или разморозить конфликт — в зависимости от необходимости. И эти намерения Путина, кстати, совпадают с намерениями его азербайджанского коллеги Ильхама Алиева, пообещавшего соотечественникам, что вопрос о статусе Карабаха не будет рассматриваться, пока он является президентом страны. Так что Путин прав, когда говорит, что поиском решения придется заниматься «будущим участникам процесса» — сам он в поиске решения просто не заинтересован.