Авторитарный характер политических режимов всегда сближал Россию и Китай. Так было и до российского «поворота на Восток» в 2014 году, а после конфликта Москвы с Западом — тем более. Кажется, что в последние годы сотрудничество Китая и России расширилось и на сферу законотворчества. Это отмечали даже высокопоставленные чиновники — например, глава СВР Сергей Нарышкин, когда через три года после России Китай разработал похожий закон, ужесточающий регулирование работы иностранных некоммерческих организаций.
Такие совпадения породили предположения, что между Россией и Китаем происходит рецепция права, направленная на сближение правовых систем. Однако анализ законодательных инициатив говорит об обратном. И Китай, и Россия предпочитают следить за странами с «развитым правопорядком». Если они и изучают законодательство друг друга, то только с практическим интересом для ведения бизнеса и защиты интересов собственных граждан.
Япония — окно в Европу
Хотя история китайского права уходит глубоко в прошлое, современная правовая система КНР основана на континентальной системе гражданского права с элементами социалистического права и вкраплениями общего права. В общих чертах китайское право восходит к германской правовой традиции, но пришло в Китай через Японию. Для Японии (и в дальнейшем для Китая) германская система оказалась предпочтительнее по нескольким причинам.
Во-первых, германская правовая традиция больше связана с правовым позитивизмом, чем с естественным правом и традицией либерализма. Во-вторых, германское право основано на кодифицированных законах, принимаемых и изменяемых на центральном уровне — что комфортно для стран с сильной исполнительной властью (императором или президентом) и развитой бюрократией.
В-третьих, в германской модели судьи не пользуются такой самостоятельностью, как в системе общего права. Если английские и американские судьи могут создавать право в форме судебных прецедентов и отступать от норм права в тех случаях, когда в результате его применения возникает несправедливость, то судьи континента обязаны применять право и не могут самостоятельно его создавать.
Ориентируясь на немецкое право, Япония в период Мэйдзи (1868-1912) с помощью иностранных специалистов создала основы собственной правовой системы — «шесть кодексов» (六法), а потом реэкспортировала западное право в китайскую империю Цин. Первые законопроекты в Цин (в том числе первый китайский кодекс — «Проект Свода гражданских законов Великой Цин», 大清民律草案) создавались при участии японских специалистов, японцев также приглашали преподавать право.
После образования Китайской Республики в начале XX века влияние японского права не уменьшилось: многие выдающиеся деятели республики (от коллаборациониста Ван Цзинвэя до главы партии Гоминьдан Чан Кайши) учились в японских университетах — Япония вообще была основным направлением для китайских студентов тех времен.
После образования Китайской Народной Республики в 1949 году все прежние достижения в области права временно были отправлены в архив. КНР создавала свою правовую систему с оглядкой на СССР и при активной помощи советских юристов.
За это время в КНР появилась собственная Конституция, основанная на Конституции СССР 1936 года, новый проект Гражданского кодекса, основанный на Гражданском кодексе РСФСР 1924-го. Советские учебники права перевели на китайский язык — они стали определять представления китайских юристов о праве.
Период заимствования советского права не привел к пересмотру фундамента правовой системы — система права СССР также восходила к романо-германской традиции. К тому же с разрывом отношений между Пекином и Москвой в начале 1960-х изучение советского опыта в Китае поставили на паузу.
Новая волна изменений в правовой системе КНР началась после запуска политики реформ и открытости в 1978 году. В первую очередь Пекин присматривался к правовым институтам и нормам Тайваня — китайский язык и общие исторические корни упрощали заимствование.
За Тайванем следовали другие родственные правовые системы — Япония и Германия. Иногда КНР заимствовала нормы, свойственные юрисдикциям общего права (Англии и США): напрямую, через британский Гонконг или тот же Тайвань и Японию, которые в послевоенное время попали под сильное американское влияние.
С тех пор как СССР распался и Россия, отказавшись от советского права, вернулась в романо-германскую семью (при разработке законопроектов и внесении изменений в уже существующие чаще всего изучается опыт Германии, Нидерландов и других стран ЕС), Китаю приходится самостоятельно разрабатывать нововведения, свойственные для социалистических систем права.
Советское наследие
То, что тот или иной законопроект в Китае заимствованный, можно понять по пояснительным запискам или докладам комитетов Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП). Например, в пояснительной записке к закону КНР «О борьбе с монополиями» 2007 года выбор порога для декларирования экономической концентрации основывается на опыте 26 государств и территорий, из которых отдельно упомянуты США, Канада, Германия, Япония и Тайвань.
Или другой пример: в записке к закону «О применении права к гражданским правоотношениям, осложненным иностранным элементом» 2010 года сказано, что изучен «опыт Германии, Швейцарии, Японии и других государств». Пояснение к закону «Об электронной коммерции» 2018-го сообщает, что для консультаций при подготовке законопроекта были приглашены эксперты из США, ЕС, Японии и Сингапура.
Если в пояснительной записке прямо не говорится о наличии «иностранного элемента», то доказательством возможного заимствования иностранного опыта могут быть сравнения китайских законов с иностранными, подготовленные официальными органами власти. К примеру, пояснение к Закону КНР «О регулировании деятельности в КНР зарубежных неправительственных организаций» говорится только о «заимствовании полезных методов» других стран. В статье отдела социального права политико-правового комитета при ВСНП о зарубежном опыте регулирования деятельности неправительственных организаций упоминаются Германия, США, Франция, Сингапур, Великобритания и Швейцария.
Проследить влияние на КНР иностранного права проще всего по нетипичным правовым нормам, характерным только для отдельных государств и территорий. Например, существовавшие в КНР с 1994 по 2016 год разные правила косвенного налогообложения при реализации товаров и услуг, скорее всего, были заимствованы у Тайваня.
Право об обеспечении обязательств в КНР с 1995 года предусматривает специальный вид ипотечного залога с предельной суммой (最高额抵押权). Должник может предоставить кредитору залог с предельным размером требования, чтобы обеспечить исполнение будущих обязательств. Это правило китайские законодатели позаимствовали из статьи 398-2 Гражданского кодекса Японии, которое, в свою очередь, восходит к параграфу 1190 германского Гражданского уложения (Höchstbetragshypothek). Как и в Германии, право об обеспечении обязательств в КНР относится к подотрасли вещного права.
Банковское право КНР с 1995 года содержит нетипичное для большинства стран мира разделение коммерческих банков, оказывающих обычные финансовые услуги (открывают счета, проводят расчеты, выдают кредиты, привлекают вклады), и инвестиционных банков (оказывают брокерские услуги, действуют на фондовом рынке в собственных интересах). Это правило было позаимствовано из Закона Гласса — Стигола (Glass — Steagall Act/Banking Act of 1933), появившегося после Великой депрессии и действовавшего в США вплоть до 1999 года. Существование в КНР такого разделения сейчас — предмет споров, но в 2007-2008 годах оно помогло китайской экономике лучше справиться с мировым финансовым кризисом, о чем в 2010 году писал нынешний глава Народного банка Китая И Ган (易纲).
Существование в КНР собственного закона о трастах — что очень необычно для стран континентального права — можно легко объяснить: аналогичные законы существуют у важных экономических партнеров КНР — Японии, Республики Корея и Тайваня. Поэтому при разработке собственного закона КНР могла использовать их опыт по адаптации трастовых структур к системе континентального права.
Влияние советского права (в отличие от российского) в КНР тоже очевидно. В первую очередь это основы конституционного строя. По Конституции КНР — социалистическое государство, которое не следует принципу разделения властей.
Основы строя определяют некоторые особенности гражданского права: например, в КНР запрещена частная собственность на землю. Вся земля может быть в собственности государства или коллективной собственности сельских организаций. Поэтому, как и в СССР, земля может предоставляться организациям и отдельным лицам только на ограниченных правах, а в гражданском обороте находятся только права пользования. Купля-продажа земли прямо запрещена десятой статьей Конституции КНР.
Есть в Конституции КНР статьи, которые полностью аналогичны статьям Конституции СССР 1977 года. Например, вторая и шестая, где говорится, что вся власть принадлежит народу, который осуществляет ее через собрания народных представителей, обеспечивает социалистическую законность и провозглашает в качестве основы экономической системы «социалистическую общественную собственность на средства производства», включающую общенародную собственность и «коллективную собственность трудящихся масс».
Иногда советское наследие сохраняется и постепенно превращается в своеобразную китайскую традицию (например, неспособность составить перечень объектов гражданских прав в Гражданском кодексе КНР 2020 года, которая берет начало с Основ гражданского законодательства СССР 1961-го и Гражданского кодекса РСФСР 1964-го).
Китайские законы
Основная тенденция последних десятилетий — постепенное очищение китайского права от советского наследия и разработка собственных правил. Когда в 2017 году принималась первая часть будущего Гражданского кодекса КНР, законодатели говорили о необходимости «передавать прекрасные традиции правовой культуры» Китая и «недопустимости слепого копирования иностранных правовых идей и образцов».
Количество заимствований из современного российского права в китайском минимально. То же самое можно сказать и о заимствованиях из китайского права в законодательстве РФ. Во-первых, страны в недостаточном объеме и качестве изучают правовые системы друг друга. Если в Китае изучение российского права в минимально необходимом объеме проводится, то в России нет специальных центров и экспертов по китайскому праву. Большинство и китайских, и российских специалистов-правоведов намного лучше знакомы с германским и английским правом.
Во-вторых, и Китай, и Россия находятся в процессе строительства своих правовых систем. Правовые системы друг друга не выглядят для них идеальным образцом. Как правило, цель заимствования состоит в том, чтобы получить нормы и правила, которые прошли проверку на практике и показали свою эффективность. Иначе смысла в заимствовании нет.
И самое главное, несмотря на все сходства российских и китайских внутриполитических реалий, «характерные особенности страны» (国情) или «особые обстоятельства» (特情) требуют самостоятельности в правотворчестве. Чувствительные темы в сферах госбезопасности, основ государственного строя, особенности экономики, свойственные исключительно КНР или РФ, не терпят копирования у других.
А в вопросах регулирования новых технологий вроде искусственного интеллекта, длительного опыта нет ни у кого, что заставляет страны создавать правила самостоятельно.