29 февраля, спустя меньше двух месяцев, после того как мир осознал угрозу новой болезни, вирусолог Чен Вей, генерал-майор армии Китая, и шесть военных ученых из ее команды стояли на фоне флага Коммунистической партии Китая. Им вводили экспериментальную вакцину против covid-19. Благодаря своей работе над вакциной против вируса Эбола, Чен стала национальным героем.
Вместе со своей группой из Академии военно-медицинских наук она отправилась в Ухань, источник пандемии, в частности, чтобы помочь создать потенциальную вакцину совместно с коммерческой компанией CanSino Biologics. Комментаторы в Китае и за его пределами впоследствии задавались вопросом, действительно ли состоялось это событие, информация о котором широко распространилась в социальных сетях. Даже главная газета Коммунистической партии Китая People's Daily отметила фотографию Чен, которой ставят вакцину, хэштегом #FAKENEWS. Но Хоу Ли-Хуа, исследователь в академии, занимающейся разработкой вакцины, заявляет, что «новость правдива» — это попытка защитить ученых в пораженном пандемией городе.
В США администрация Трампа развернула «Операцию сверхзвуковая скорость», которая обошлась ей в 10,8 миллиардов долларов. Целью ее было ускорить разработку вакцины R&D, и это произошло быстрее, чем многие исследователи считали возможным.
Но тот же объем усилий был применен в Китае. CanSino и две другие китайские компании — одна государственная, а другая тесно работающая с органами регулирования и контроля — вложили существенные ресурсы в тестирование четырех потенциальных вакцин из десятков тысяч по всему миру и, очень вероятно, через несколько дней или недель объявят об исходе клинических испытаний. Это может произойти спустя совсем немного времени после получения обнадеживающе ранних результатов, в прошлом месяце обнародованных компаниями Pfizer, BioNTech, Moderna, AstraZeneca и Оксфордским университетом, а также российским Национальным исследовательским центром эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи.
Но секретность этих исторических первых вакцинаций, сотрудничество военных с «частной» компанией, а также этически непростое решение начать вакцинацию за пределами клинических испытаний дают понять, что, если не принимать во внимание сходный масштаб и скорость, попытка создать вакцину в Китае следует курсом, который сильно отличается от того, что выбрали в США и Европе.
Большинство ведущих западных вакцин полагаются на такие привлекательные технологии, как генетически сконструированные вирусные векторы, сконструированные белки и фрагменты РНК. Три из четырех ведущих китайских потенциальных вакцин использую старомодную, но рабочую лошадку: целый деактивированный вирус, подход, который восходит к успешной вакцине против гриппа, созданной в 1930-х годах.
Кроме того, китайская попытка создать вакцину омрачена драматическим успехом этой страны в применении агрессивных мер по охране здравоохранения с целью остановить распространение коронавируса SARS-CoV-2, включая принудительную изоляцию и тестирование целых городов. В то время как США одобрили испытания, чтобы быстро предъявить свидетельства эффективности, «Китай подавил коронавирусную эпидемию на раннем этапе и при этом потерял возможность проверить эффективность своей вакцины, — считает эпидемиолог Рэй Йип, советник Билла Гейтса, который внимательно следит за разработкой вакцины против COVID-19. — Если бы в Китае было больше заболевших, он мог бы завершить клинические испытания раньше всех остальных».
Поэтому разработчики китайской вакцины отправились за границу. Несмотря на то что в США их отстранили от «Операции сверхзвуковая скорость», они заключили сделки с 15 государствами на пяти континентах. Они развернули обширные исследования в арабских странах и ввели потенциальные вакцины высшим представителям органов власти, а также вошли во внутренние воды сложной внутренней политики Бразилии, где пандемия свирепствует во всю мощь, с целью протестировать вакцину, а также исследовать возможности ее производства.
Но Китай не только ищет многообещающие площадки для клинических исследований. Не испытывая острой необходимости в вакцинах против вируса, который он, по большому счету, одолел, Китай ведет игру на международной арене, давая обязательства отправить любую проверенную вакцину в страны, которые проводят клинические испытания, или же поделиться технологиями создания вакцины. «Они знают, что в Китае не нужна вакцина, чтобы справиться с эпидемией, — говорит Йип. — Они могут позволить себе не торопиться».
По мнению Янчжуна Хуанга, специалиста по всемирной охране здоровья в Университете Сетон Холл и в Совете по международным отношениям, Китай «в настоящее время использует вакцины, чтобы продвигать на международной арене свои внешнеполитические цели». Эта «вакцинная дипломатия», считает он, резко контрастирует с «вакцинным национализмом» «Операции сверхзвуковая скорость» и направлена на то, чтобы «заполнить пустоту, которую оставили после себя США».
«Это тщательно проводимая и продуманная стратегия», — отмечает Стивен Моррисон, руководитель Центра охраны здоровья и Центра стратегических и международных исследований. — Стратегическая цель китайского правительства — в следующем десятилетии захватить гегемонию в экономике на основе биоресурсов».
Кроме того, отношение к вакцине в Китае резко отличается от того, что наблюдается в Соединенных штатах и Европе, где недоверие очень сильно, замечает Моррисон. К изумлению зарубежных экспертов по вакцинам, в Китае сотни тысяч человек выстроились в очередь для вакцинирования экспериментальными препаратами, несмотря на то что их эффективность и безопасность еще не подтверждены. «В этой стране вера в науку и доверие к государству не переживали коллапса. Страха по поводу того, как будет развиваться ситуация, гораздо меньше», — рассказывает Моррисон.
Скорость, с которой Чен и ее коллегам удалось получить первую прививку, особенно примечательна, если учесть, что CanSino, как считается, довольно поздно стартовала.
Хотя некоторые производители вакцины против COVID-19 запустили свои проекты на следующий день, после того как 10 января были обнародованы результаты секвенирования SARS-CoV-2, генеральный директор CanSino Юй Сюэфэн все еще сомневался. «Мы начали работать с этим вопросом в середине января, но колебались», — рассказывает он. Юй подозревал, что COVID-19 может оказаться просто статистической погрешностью, подобно атипичной пневмонии (SARS), другой болезни, вызванной коронавирусом, которая взбудоражила мир в 2003 году, но на следующий год исчезла, а компании и правительства уже затратили огромные ресурсы на разработку вакцин.
Юй родился и вырос в Китае, завершил свою диссертацию по микробиологии в 1997 году в Университете Макгилла в Канаде, а затем провел там почти девять лет, работая над вакцинами в отделении предприятия Sanofi Pasteur. В 2009 году он стал сооснователем компании CanSino, название которой получено путем контаминации названий стран — Канады и Китая. Команда под руководством Чен в Китае помогла разработать только один продукт, получивший одобрение — вакцины против вируса Эбола, основанной на распространенном и довольно безопасном аденовирусе 5 (Ad5), в который был вшит ген поверхностного белка вируса Эбола.
Юй и его команда планировали создать вакцину против COVID-19 с РНК-посредником (иРНК), несущим поверхностный белок нового коронавируса, называемый спайковым белком — инновационный подход, взятый на вооружение компанией Pfizer и ее партнером BioNTech, «победителями» гонки, участники которой стремились первыми сообщить об окончании первых клинических испытаний. Но CanSino решила пойти по знакомому пути, использовав вектор Ad5 в качестве носителя гена спайкового белка. «Я думал, что это самый быстрый и зрелый способ разработать новую вакцины», — говорит Юй.
Уже через месяц потенциальная вакцина CanSino была готова для введения Чен и ее команде, а 16 марта в Ухани были запущены испытания первой в мире вакцины против COVID-19 с целью проверить ее безопасность и способность вызывать иммунный ответ. CanSino обогнала компанию Moderna на восемь часов, но мир, зачарованный соревнованием западных производителей вакцин, почти не обратил на это внимания.
Несколько американских и европейских соперников, включая AstraZeneca, тоже применили аденовирусы в качестве носителей спайковый белков. Некоторый из них предпочли вектор Ad5, похожий на тот, что использовала CanSino, несмотря на вопросы, связанные с таким подходом. В 2007 году два провалившихся клинических испытания вакцины против СПИДа на основе Ad5 установили, что, по до сих пор не вполне ясным причинам, она увеличивала вероятность заражения ВИЧ. Другая проблема заключается в том, что изначальный иммунитет к Ad5 может атаковать вакцинный вектор, и это могло бы объяснить, почему на ранних стадиях испытаний вакцина производства CanSino вызвала более слабый иммунный ответ, чем ожидалось. «Мы видим, что некий вклад был сделан, но он не исключительно положительный или отрицательный», — подводит итог Юй. (Предварительный клинические испытания компании AstraZeneca и Оксфордского университета также показали, что изначальный иммунитет к аденовирусу мог негативно сказаться на действии потенциальной вакцины.)
Два других китайских игрока, Sinovac Biotech и China National Biotec Group (CNBG), дочерние компании одного из производителей вакцин, государственного предприятия Sinopharm, взяли на вооружение другой подход: они вводят пациентам целый, «мертвый» вирус. Эта стратегия не требует изощренного дизайна с участием белков или РНК и генной инженерии: ученый просто химически деактивируют вирус при помощи β-пропиолактона и смешивают его со вспомогательным веществом (квасцами), которое эффективно приводит иммунную систему в боевую готовность, раздражая ее. Теоретически такие вакцины могут спровоцировать выработку антител широкого спектра действия и Т-клеточную иммунную реакцию, потому что они содержат полный набор вирусных протеинов, а не только один, спайковый. И, в отличие от вакцин, основанных на иРНК, которые нужно хранить при температуре ниже нуля, деактивированные вирусы можно просто держать в холодильнике.
Но многие ученые считают вакцины на деактивированных вирусах устаревшими. Их сложно производить в больших объемах, и они потенциально опасны. В рамках «Операции сверхзвуковая скорость» такой подход был отвергнут. «Я правда не думаю, что деактивированная вакцина — это хорошая идея», — говорит Монсеф Слауи, научный глава «Операции сверхзвуковая скорость».
Главный повод для беспокойства заключается в том, что вакцины на деактивированном SARS-CoV-2 могут спровоцировать у заразившихся людей с иммунитетом более серьезные болезни, известные как «усиленное респираторное заболевания». Проще говоря, если вакцина приводит в активное состояние неэффективные антитела, они образуют иммунные комплексы, засоряющие легкие. В 1960-е годы это произошло с введенной детям вакциной против респираторно-синцитиального вируса, а также во время опытов над животными при испытании вакцин против SARS и другой коронавирусной болезни, ближневосточного респираторного синдрома. Перспектива выращивать большие партии вируса, чтобы потом их убить, тоже связана со сложностями. За последние пять лет живой вирус полиомиелита дважды сбегал с европейских плантаций, производящих вакцины против этой болезни на основе деактивированного вируса.
Но вакцина с деактивироанным вирусом SARS-CoV-2, в отличие от иРНК и других технологий, которые великодушно поддерживает «Сверхзвуковая скорость», имеет солидный послужной список. «Вакцины производят огромным количеством различных способов, и совершенно замечательно, что инновации возникают параллельно с методами, прошедшими проверку временем», — считает Николь Лури, стратегический советник в Коалиция за инновации в сфере готовности к эпидемиям (CEPI). Ранее она работала помощником министра США по вопросам готовности и реагирования. «Деактивированные вакцины — это один из подходов, проверенных временем». Мэн Вейнин, старший управляющий Sinovac, рассказала, что они сравнили метод деактивации, которым они воспользовались, чтобы создать уже шесть вакцин, с двумя другими стратегиями в процессе исследования на животных. «Вакцина на основе целого деактивированного вируса показала гораздо лучшие результаты», — отмечает Мэн.
Хотя теоретически производить иРНК в огромных количествах проще, чем выращивать вирус в тех же объемах, эксперты по вакцинам заявляют, что создать препараты на основе деактивированного вируса вряд ли будет проблематично. Так, CNBG «обладает огромными ресурсами: 10 тысяч сотрудников и ученых, гигантские производительные мощности», — рассказывает Николас Джексон, возглавляющий китайский офис CEPI. Ранее он работал над вакциной R&D в Pfizer. «Они невероятно компетентны». И, что является самым важным для китайской вакцинной дипломатии, во многих других странах есть производства, которые в течение десятилетий занимались созданием вакцин именно этого типа.
Если китайская вакцина против COVID-19 работает, производители заявляют, что совокупно смогут сделать 1,5 миллиарда доз в следующем году. К тому же, страны, которые не получат доступ к вакцинам, финансируемым «Сверхзвуковой скоростью», особенно те, что принимали у себя клинические испытания китайских вакцин, могут получить более надежные поставки препаратов.
Шейх Мохаммед ибн Рашид Аль Мактум, премьер-министр Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ), третьего ноября ретвитнул фотографию себя в Дубае, где он запечатлен с высоко закатанным правым рукавом своей кандуры в момент, когда ему вводят вакцину против COVID-19, разработанную CNBG. «Мы желаем каждому крепкого здоровья и быть в безопасности и гордимся нашими командами, которые неутомимо работали, чтобы сделать вакцину доступной в ОАЭ,» — написал Аль Мактум. За три недели до этого двоим важнейшим министрам страны тоже поставили вакцину.
ОАЭ стали краеугольным камнем в тестировании вакцины CNBG. Они следуют спорным путем Китая и позволяют людям вакцинироваться за пределами клинических испытаний.
Во время видеоконференции 23 июня, которая связала Абу Даби, Пекин и Ухань, чиновники от здравоохранения, послы и руководители CNBG сидели за длинными столами, украшенными флагами каждой из стран и отмечали свое решение провести совместные клинические испытания. Позднее в этих испытаниях согласились принять участие также и Бахрейн, Египет и Иордания. Предполагается, что они охватят 45 тысяч человек. По заявлению CNBG, компания отправилась в ОАЭ, чтобы протестировать две полновирусные вакцины, потому что высокий уровень заболевания SARS-CoV-2 в этой стране мог ускорить процесс тестирование. Были использованы сходные деактивированные препараты сделанные двумя независимыми и даже конкурирующими лабораториями, одна находится в Ухани, вторая — в Пекине. Но решение подгоняли и дипломатия, и коммерция. Огромные ресурсы иностранной рабочей силы в ОАЭ стали причиной того, что участники испытаний были родом из 125 различных стран. «Если удастся доказать, что вакцина работает в ОАЭ, — замечает Хуанг, — это будет значить, что все и каждый в мире будут считать, что вакцина сработает и в их стране тоже».
Скорее всего, Китай надеется, что это пойдет на пользу и связям с общественностью: в ОАЭ и многих других странах, участвующих в коллаборации, проживает множество мусульман, что, по словам Хуанга, могло бы помочь нивелировать жалобы защитников прав человека касательно того, как Китай обращается с уйгурскими мусульманами в провинции Синьцзян. «Чего они точно не хотят, так это иметь врагов за океаном», — заключает он.
Хуанг добавляет, что посредством множества клинических испытаний за рубежом Китай надеется найти взаимопонимание в связи со своей программой «Один пояс — один путь», крупной инвестицией в инфраструктуру более чем сотни стран с целью улучшить торговлю. Критики считают, что «Один пояс — один путь» — это дипломатия «долговой ловушки», одна из форм неоколониализма. «Китай хочет работать с этими странами и считает важным, чтобы у них была вакцина, потому что, я думаю, им кажется, будто это облегчит реализацию программы "Один пояс — один путь"», — предполагает он.
Китайская вакцинная дипломатия не всегда продвигалась гладко. 9 ноября, когда Бразилия приостановила испытания вакцины компании Sinovac по причине смерти одного из участником, президент Жаир Болсонару выступил в посте в Facebook. «Morte, invalidez, anomalia», — написал он, цитируя бразильские органы здравоохранения, которые перечислили возможные причины приостановления испытаний: смерть, инвалидность, генетические аномалии. Сообщение Болсонару было предельно ясно: эта китайская вакцина под названием CoronaVac опасна.
«Многих этот пост захватил врасплох, — рассказывает Эспер Каллас, возглавляющий лабораторию тестирования вакцины в Университете Сан-Паулу, куда был прикреплен этот участник испытаний. — Он праздновал провал вакцины». Для Болсонару это была победа на поле общественного мнения над своим политическим архипротивником, губернатором Сан-Паулу, поддерживавшего клинические испытания CoronaVac. Президент также радовался поражению Китая, который Болсонару, как и его союзник, президент США Дональд Трамп, неустанно критиковал.
Оказалось, что участник испытаний умер от передозировки наркотиков. Его смерть никак не была связана с CoronaVac, и клинические исследования быстро возобновились.
Китай решился войти в опасные воды бразильской политики, потому что пандемия там вышла из под контроля — страна занимает третье место в мире по количеству зараженных, количество которых каждую неделю увеличивается на 100 тысяч — и Бразилия стала настоящим магнитом для клинических испытаний и отчаянно ждет вакцину. Штат Сан-Паулу в сентябре взял на себя обязательство выплатить Sinovac 90 миллионов долларов за 46 миллионов доз вакцины. (Отметим, что это в 10 раз меньше, чем правительство США платит за вакцины Pfizer/BioNTech и Moderna mRNA.) К тому же Бразилия могла бы увеличить объем производства, изготовляя вакцину сама. Sinovac заявила, что способна перенести свою технологию в Институт Бутантан, который является ведущим производителем вакцин в Сан-Паулу. По мнению Мэна, это сотрудничество выгодно обеим сторонам.
В других странах Китай встретили с большей теплотой. В сентябре в Турции были запущены клинические испытания вакцины Sinovac с участием 13 тысяч человек. Серхат Унал, возглавляющий институт вакцин в Университете Хаджеттепе, сходного с Бутантаном в Бразилии, и заседающего в ученом совете в Министерстве здравоохранения, заявил, что Турция обладает «хорошей инфраструктурой для проведения третьей фазы исследований» и, в отличие от США и большинства европейских стран, рада приветствовать китайских производителей вакцины.
Три китайских производителя уже запланировали провести широкомасштабные клинические испытания в Индонезии, Пакистане, Саудовской Аравии, Мексике и Чили (см. карту выше) или же ведут переговоры об их проведении. По мнению Унала, это хорошая стратегия. «Проводя третью фазу в других странах, вы делаете исследование более прозрачным, заслуживающим большего доверия», — считает он.
Заключая контракты на проведение клинических испытаний, китайские производители вакцин держат в уме не только дипломатию и «игру мягкой силы». Они также имеют капиталистические мотивы, считает Йип, в течение четырех лет возглавлявший китайский офис Центра по контролю за болезнями и их предотвращения США. «Все направо и налево кричат о своих вакцинах, — говорит он. — Все хотят сообщить людям, что у них есть для них вакцина». И китайские компании намерены извлечь прибыль, вакцину предоставив.
МОЖНО СМЕЛО СТАВИТЬ НА ТО, ЧТО ОДНО ИЗ ЗАРУБЕЖНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ КИТАЯ в скором времени объявит об успешных клинических испытаниях. На сегодняшний день результаты тестирования других вакцин дают плодотворную почву для того, чтобы думать, что многие вакцины в прах разобьют, с точки зрения вакцины, какой-то жалкий вирус. Но Китай не дожидается результатов третьей фазы, чтобы начать широкое применение вакцины на своей территории. Кажется, его регулирующие государственные органы удовлетворились испытаниями на животных в сочетании с минимальной безопасностью и данными об иммунном ответе, полученных в рамках первой и второй фаз испытаний. В июне CanSino получило разрешение на использование вакцины в чрезвычайных ситуациях для вакцинирования военных. Позднее компаниям Sinovac и CNBG дали зеленый свет на вакцинирование широких групп населения за пределами клинических исследований.
Уже победив пандемию, Китай вакцинирует свой народ в качестве страховки, чтобы защитить от опасного, зараженного мира. Юй из компании CanSino заявляет, что «тысячи» сотрудников миротворческих миссий были вакцинированы препаратом его компании, перед тем как отправиться в места, серьезно пострадавшие от COVID-19. «Таким образом мы создаем иммунный барьер у специфических групп населения, таких как сотрудники системы здравоохранения, персонала, занимающегося предотвращением пандемии и работающего в пограничном контроле», — объясняет компания в своем письменном ответе журналу Science. Вакцинация «полностью добровольная, согласие на нее дается после информирования», подчеркивает CNBG. Более того, «мы не получили ни одного сообщения об острых патологических реакциях или же об инфицировании вакцинированных, работающих в зонах высокого риска».
Мэн из компании Sinovac заявляет, что «более 90%» сотрудников этого предприятия уже привились, потому что считается, что они находятся в группе риска. Сам он вакцинировался, из-за того что ездит за границу. (По данным китайского Министерства культуры и туризма, 155 миллионов граждан этой страны в 2019 году выезжали за границу; в том же году Китай посетило 145 миллионов туристов.) В октябре компания начала продавать вакцину по цене 60 долларов за две дозы в городе Иу, провинция Чжэцзян. Как говорит Йип, правительство даже обдумывало вакцинацию всего Пекина после июньской вспышки COVID-19. По его словам, «власти уже составили список мер». Если обнаружится более 500 случаев, «они вколют вакцину всему Пекину». В итоге, отслеживание контактов, тестирование и изолирование зараженных сократило количество заболевших в результате этой вспышки до 335 человек.
По сообщению Моррисона, правительство Китая твердо «решило на самых высоких уровнях», что имеет смысл влиять «на реальную ситуацию на местности», и намерено завоевать всемирное маркетинговое преимущество, широко используя первые вакцины против COVID-19. «Риск высок, но и выигрыш тоже потенциально высок», — заключает он.
Но что если будет нанесен вред? «Не стоит следовать правилам мирного времени во время войны. Наши жизни перевернулись с ног на голову», — считает Йип, который часть времени проводит в Пекине.
ЕСЛИ СТАВКА НА ВАКЦИНУ ОКАЖЕТСЯ ВЫИГРЫШНОЙ, образ Китая улучшится и внутри страны, и за рубежом. «У них есть проблемы с репутацией, как внешней, так и внутренней», — замечает Моррисон.
В мае президент Китая Си Цзиньпин заявил на Всемирной ассамблее здравоохранения, которая управляет Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), что страна намерена сделать вакцины против COVID-19 «международным общественным благом». Это несколько расплывчатое заявление озадачило многих наблюдателей за китайской политикой. Но затем в октябре Китай сделал еще один шаг в этом направлении, присоединившись к Глобальному фонду доступа к вакцинам против COVID-19 (COVAX), возглавляемому совместно Всемирной организацией здравоохранения и Коалицией за инновации в сфере готовности к эпидемиям (CEPI). Цель фонда — проследить, чтобы все продукты, отвечающие требованиям безопасности и эффективности, был одинаковым образом доступны в богатых и бедных странах.
Хотя присоединение к COVAX вряд ли дает Китаю гарантию приобрести другие вакцины, если его собственные провалятся, по мнению Моррисона, это в первую очередь дипломатический шаг. COVAX не получил поддержки ни в России, ни в США, и Китай видит, что фонд «мог бы получить контролирующее влияние на важнейшие механизмы международных отношений». Кроме тот, по словам Александры Фелан, юристки и специалистки по Китаю Центра безопасности и исследования мирового здравоохранения в Университете Джорджтауна, «это действие гражданина мира, совершенное из добрых побуждений, с целью поддержать эти усилия».
Моррисон отмечает, что если будет доказано, что китайская вакцина безопасна и действенна, это поможет людям забыть о пандемии, которая началась в Китае, где правительство так малоэффективно на нее отреагировало. А в самом Китае это могло бы положительно сказаться на имидже производителей вакцин. Граждане этой страны еще не успели оправиться от последствий скандалов последнего десятилетия, в числе которых использование неэффективной вакцины от дифтерии, коклюша и столбняка, неправильная документация к вакцине от бешенства, продажа вакцины от полиомиелита с истекшим сроком годности.
Есть некоторая вероятность, предполагает Йип, что китайский средний класс захочет вакцинироваться препаратами иностранной компании с хорошей репутацией. «Уровень их доверия китайским вакцинам не очень высок из-за всех этих скандалов», — говорит он. AstraZeneca и Pfizer заключили договоры об изготовлении их продуктов китайскими производителями. «Они продадут в десять раз больше препаратов, чем CNBG, Sinovac и CanSinos, и их стоимость будет в десять раз выше», — предсказывает Йип.
Успешная китайская вакцина от COVID-19, проверенная сторонними контроллерами, была бы встречена на местном рынке с большим доверием, говорит Фелан. «На собственной территории еще много места для завоеваний».
В Бразилии, по словам Каллас, могла бы возникнуть подобная дилемма, если бы Институт Бутантан, как первоначально надеялись, стал бы производить CoronaVac, вакцину компании Sinovac. «Есть такая поговорка, что цыпленок на столе у соседа всегда вкуснее, — говорит Каллас. — У нас есть представление, что все, что мы производим, не так хорошо, как импортное».
Но пока Бразилия с радостью приветствует китайскую вакцину. Число заболевших растет, и прибытие всего 120 тысяч доз CoronaVac 19 ноября стало важной новостью. Предубеждение против Китая — это не более чем чем ультраправая политическая «помеха», отмечает Каллас, в то время как большинство бразильцев считают, что CoronaVac — это «приемлемый вариант».
«Я бы привился, без вопросов, тут не о чем думать, — добавляет он. — Новости о разработках Pfizer и Moderna встречены с облегчением, но проблема заключается в том, что обе эти вакцины недоступны бразильцам».
В Бразилии, а также в других странах мира, скоростные китайский вакцины все еще могут, в полном смысле этого слова, прийти первыми.