В интервью El País российский оппозиционер рассказывает, как продвигается его выздоровление и обвиняет Путина в желании убрать его, чтобы покончить с его организацией.
Российский оппозиционер Алексей Навальный ставит Владимира Путина во главу государственной системы, расправляющейся с политическими диссидентами. «Я не сомневаюсь, что Путин приказал отравить меня», — заявил он в интервью. 22 августа Навальный, 44-летний адвокат, потерял сознание во время рейса из Сибири в Москву в результате отравления «Новичком», нервнопаралитическим агентом, разработанным в 70-80-ые годы в СССР. С того самого момента Навальный обвиняет российского президента в неудачной попытке отравления.
Эта ситуация, когда во время рейса человек падает и начинает кричать, вызвала дипломатическую бурю против Москвы. Несмотря на то, что Кремль отрицает обвинения и представляет грозу элит и коррупции в России агентом ЦРУ, Европейский союз после отравления сомкнул ряды и ввел санкции против ближнего круга Путина.
Три месяца назад Навальный покинул берлинскую клинику Шарите, где провел более месяца в состоянии между жизнью и смертью. Сейчас он дает свое первое интервью испанскому изданию.
Противник Путина, улыбчивый и экспрессивный диссидент общается с El País по видеоконференции из Германии. Разговор состоялся в пятницу утром, он велся на английском языке. Это произошло за три дня до того, как портал исследований Bellingcat и это издание рассказали миру, что ФСБ России следила за оппозиционером с 2017 года. Также сообщается, что три сотрудника этой организации, специализирующиеся на химических веществах, прибыли накануне отравления Навального в Томск, где и находился активист, когда его отравили.
El País: Как вы себя чувствуете?
Алексей Навальный: Намного лучше. У меня еще есть небольшие проблемы. Все мои усилия сейчас направлены на восстановление. Я хочу вернуться в Россию. К сожалению, помимо меня мало кто пережил отравление «Новичком». Врачи весьма удивлены моими успехами.
— Что вы помните о том, как потеряли сознание во время рейса из Сибири в Москву 20 августа?
— Это достаточно сложно объяснить. Когда я садился в самолет, я чувствовал себя хорошо. И вдруг, я почувствовал, что что-то пошло не так. Я никогда раньше такого не ощущал. Это отличалось от угроз, которые можно представить в обычной жизни, как будто тебя подстрелили или что-то вроде того. Это ужасно. Человечество не придумало слов, чтобы описать то, что со мной случилось. «Новичок» действует на нервную систему. Затрудняет дыхание. Ты оказываешься за бортом. Я мог видеть, ходить, говорить, а 15 минут спустя понял, что умираю.
— Ваша команда утверждает, что нашла следы «Новичка» на бутылке с водой в номере отеля в Сибири, где вы останавливались. Вы знаете что-то еще о том, как вступили в контакт с нервнопаралитическим агентом?
— Благодаря расследованию Bellingcat мы многое знаем о том, как действуют эти группы убийц, но до сих пор непонятно, как произошло само отравление. После происшествия моя команда собрала все, что было возможно, в номере. Но они не могли забрать некоторые вещи, например, подушки или другие постельные принадлежности. Во время пребывания там я пил из бутылки, но не помню, утром это было или перед сном. Мы знаем точно, что следы «Новичка» сохранились на поверхности бутылки, к которой я прикасался после отравления. Однако меня могли отравить, нанеся это вещество на одежду или на ручку двери, к которой я прикоснулся. Это неизвестно…
— После своего отравления вы напрямую обвинили Путина. Какие доказательства у вас тогда были?
— Когда я покинул клинику, у меня не было сомнений, что отравление было заказано Путиным. Я основывался на очень простом факте: «Новичок» — самое токсичное вещество, разработанное человечеством. Для его изготовления требуется государственная лаборатория, огромные усилия государства. Это химическое оружие. В 2017 году Москва заявила об уничтожении всего химического оружия. Однако, пусть официально «Новичка» в России нет, его можно было изготовить в секретной лаборатории по прямому приказу Путина. Все как в случае атаки в Солсбери [в 2018 году в этом британском городе состоялась попытка отравления бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери Юлии].
— Почему вы считаете, что Путин пытается вас убить?
— Путин хочет быть царем России. Ему не нравятся оппозиционеры. Он видит угрозу в нашей организации и всем, что обличает коррупцию. Он думает, что, убив меня, покончит и с моей организацией. Сложно понять, что конкретно он думает. Отравление не было первым и не станет последним. Путин пришел к власти 20 лет назад. Прошло уже много времени. Кто угодно мог сойти с ума. Он думает, что может творить все, что угодно.
— Вы не доверяете уголовному расследованию вашего дела в России?
— Нет, я не доверяю [смеется]. В России нет расследования. Это фантастический факт. Они не вели расследование во время тех 18 дней, когда я находился в коме. Версии произошедшего интересно эволюционировали. Вначале они заявили, что во всем виноват диабет. Хотя у меня его никогда не было. Потом сказали, что меня никто не травил. Следующая версия защищала Путина в глазах общественности, они сказали, что я отравил сам себя. Серьезно [смеется]. Еще говорили, что это сделали мои коллеги или секретный службы Германии, США, или может быть Испании… Это провокация. Я не знаю, кто еще. Я смеялся над этим. Расследования нет, а отравления не было… Использование «Новичка» [обнаружить это вещество в организме трудно] позволяет им все отрицать. Если вы спросите Путина, почему вы отравили этого человека. Он вам ответил: я никого не травил. В этом прелесть «Новичка».
— «Новичок», вещество, которое можно изготовить только в государственной лаборатории, в 2018 году использовали при попытки ликвидировать Сергея Скрипаля и его дочь Юлию в Великобритании. В чем тот случай похож на ваш?
— Использование «Новичка» и участие государственных агентств. По мнению экспертов, в моем случае применили какую-то новую версию вещества. Отравление Скрипалей расследовала британская полиция, а я даже не могу попасть на место происшествия и тем более получить доступ к камерам наблюдения отеля. Великобритания проводила расследование, а Россия пытается все скрыть. Скрипаль был жертвой службы разведки, а я — ФСБ.
— Как вы думаете, за вами сейчас следят?
— В Германии? Я не знаю. Немецкая полиция приняла множество мер безопасности. Хотя у России много способов слежки, я, честно говоря, пока ничего не заметил. Есть люди, которые следуют за мной, когда я за границей.
— Вас защищает полиция Германии?
— Да.
— Ваш случай вызвал трения между Европейским союзом и Россией. Германия и Франция незамедлительно потребовали, чтобы ЕС ужесточил санкции против Кремля. Чувствуете ли вы себя достаточно защищенным?
— Единая позиция ЕС поддержала меня. Очень важно иметь поддержку почти всех политических партий, несмотря на их различия. Хотя политики всегда спорят, в этой ситуации они объединились. Их позиция связана не со мной лично, а с производством, разработкой и применением химического оружия для убийства оппозиционеров в политических целях. Это абсолютно неприемлемо и опасно. В чем проблема? Если ты начал использовать «Новичок», ничто тебе не помешает убить критика Кремля или еще кого-то. Такая возможность существует. Человек подходит к автомобилю, открывает дверь и через два часа умирает. И никто не знает, что произошло. Это глобальная опасность. Поэтому я благодарен за поддержку ЕС. Человечество не может позволить подобному происходить.
— Что вы можете рассказать о российской программе химического оружия?
— Сколько лидеров разных стран звонили вам после отравления, чтобы узнать о вашем состоянии?
— Во время пребывания в клинике, я был не в состоянии общаться с лидерами… Однако я очень ценю визит канцлера Германии Ангелы Меркель. Некоторые лидеры сделали публичные заявления. Еще были официальные заявления, это самое важное.
— Сколько человек вам позвонило из Испании?
— Я знаком со многими людьми из вашей страны, которые выразили мне поддержку. Я считаю, что Испания очень важна в данном случае. В вашей стране есть большое русское сообщество и много «черных» российских денег. В Испании действует российская организованная преступность. У страны есть связи с высокопоставленными людьми, например, с Сергеем Кириенко [заместитель руководителя администрации президента РФ], который в 2000-2005 годах отвечал за уничтожение химического оружия. У него есть дом в Испании, пусть он и не записан на его имя. Его затронули санкции, введенные из-за моего случая. К сожалению, эти санкции никак не влияют на его собственность в Испании.
— Когда вы планируете вернуться к роли лидера российской оппозиции?
— Я продолжаю работать с моей организацией. Мой приоритет сейчас — как можно скорее восстановиться и вернуться в Россию. Может быть, мне удастся восстановиться на 90 процентов, это будет очень хорошо.
— Что будет первое, что вы сделаете, когда восстановите свое здоровье?
— С точки зрения тактики, приоритетом является наметить стратегию действий на парламентских выборах 2021. Мы понимаем правящую партию Путина, «Единую Россию», которая не позволяет баллотироваться кандидатам от других партий. Она их не допускает. Самое важное сейчас не победить, это будет сложно, а принять участие. Мы направим наши политические силы на достижение одной цели: покончить с монополией «Единой России», которая контролирует парламент страны. Мы попытаемся привлечь людей простым посланием: бедность — это результат двадцатилетнего пребывания Путина у власти. Он разрушает очень богатую страну. Более 25 миллионов человек сейчас живет за чертой бедности. Россия может быть нормальной европейской страной, достаточно богатой и с хорошим уровнем жизни.
— Как вы будете избегать повторного отравления?
— Это невозможно. Это химическое оружие. Если бы они использовали старые яды, можно было бы следить за тем, что ешь и пьешь. Однако в случае с химическим оружием это не имеет смысла. Можно отравиться, дотронувшись до чего-то, как это было в случае Скрипалей [по данным британской полиции, отравляющее вещество нанесли на дверь].
— Сколько времени вы планируете оставаться в Германии?
— Пока не восстановлюсь. У меня нет определенной даты [возвращения в Россию].
— Как вы оцениваете политическую ситуацию в России?
— [Смеется.] Тот факт, что после отравления я оказался в Германии, достаточно отражает политическую ситуацию в России, где власть захватила преступная группировка. В прямом смысле этого слова. В стране невероятный уровень коррупции. Путин окружен ближним кругом, бывшими товарищами и соседями, которые стали миллионерами. И это не преувеличение.
— Вы боитесь смерти?
— [Смеется.] Нет. Я обычный человек. Я понимаю, что риск есть. Опасность оказалась выше, чем я считал, но я предпочитаю не думать об этом.