Первого января в момент, когда ночь темнее всего, в шесть часов утра, всего за час до рассвета, президент Сербии Александр Вучич открыл сербскую ветку «балкано-турецкого потока», ведущую из Заечара в Хоргош, протяженностью 403 километра. История этого газопровода началась более 13 лет назад, в 2007 году, когда генеральный директор итальянской энергетической компании Eni Паоло Скарони и его коллега из российского Газпрома Александр Медведев подписали в Риме меморандум о строительстве газопровода «Южный поток». Вскоре к проекту присоединились Болгария, Сербия, Венгрия, Словения и Австрия, а также Турция, через территориальные воды которой планировалось проложить часть газопровода. Его общая протяженность должна была составить 2380 километров, а мощность — 63 миллиарда кубометров газа в год. Это в два раза больше, чем общая мощность «Турецкого потока» (31,5 миллиард кубометров, из которых на балканскую ветку приходится 15,75 миллиардов кубометров газа).
Мечты о «Южном потоке», большие надежды на который возлагали участвующие в проекте государства, в том числе Сербия, разрушились в декабре 2014 года. Тогда Болгария поддалась на огромное давление со стороны Соединенных Штатов и Брюсселя и саботировала проект. Находясь с официальным визитом в Анкаре, Владимир Путин объявил, что «Южный поток» заменят на «Турецкий поток». Первоначально планировалось, что этот газопровод будет удовлетворять потребности одной только Турции, но впоследствии проект расширили за счет Балкан.
Возвращение в игру
Брюссельская бюрократия и Вашингтон всячески боролись с этим проектом, вводили санкции и оказывали давление (в частности, США давили на Сербию с начала сентября, когда в договор с Приштиной, среди других совершенно неважных пунктов, включили пассаж о «диверсификации газовых поставок»). Но, несмотря на все усилия, им не удалось преодолеть «природную силу», то есть естественную потребность Балкан в стабильных поставках энергоносителей по доступной цене. Американские попытки подорвать этот проект объяснялись исключительно враждебностью, а отнюдь не рыночной логикой и нуждами (хотя евроатлантические элиты, как заклинание, повторяли слова о необходимости создания «свободного рынка»). Лучше всего это подтверждает тот факт, что США просто не в состоянии предложить альтернативу, а уж тем более конкурировать с российским газом ни по объемам, ни по цене.
Реализовать этот проект не помешал даже заговор, нацеленный на разрушение российско-турецких отношений. Речь идет о сбитом в 2015 году в небе над Сирией российском бомбардировщике. Как выяснилось потом, ответственность за этот инцидент несут военнослужащие турецкой армии близкие врагу Эрдогана номер один — Фетхуллаху Гюлену. Впоследствии им также не удалось совершить государственный переворот в Турции. Европейскую жажду газа в обозримом будущем никто, кроме России, явно утолить не сможет. Хотя еще вопрос, сможет ли кто-то ее вообще когда-нибудь заменить. Даже слепому и глухому ясно, что газопроводы «Северный поток — 2» (он связывает Россию и Германию, а через нее и некоторые другие страны Западной Европы) и «Турецкий/Балканский поток» — неизбежность. Тем не менее Вашингтон продолжает добиваться их саботажа, и всего через день после открытия сербской ветки, второго января, Палата представителей американского Конгресса отменила президентское вето на закон, который предполагает новый пакет санкций против «Северного потока — 2» и «Турецкого потока».
Ключ для Косово
Преимуществ у новой ветки масса. Это и обеспечение энергетической безопасности, так как сводится к минимуму шанс на то, что повторятся события 2006 и 2009 года, когда Украина перекрывала российский газ для остальной Европы. Кроме того, значительно снижается стоимость этого энергоносителя (президент Вучич заявил, что цена газа для Сербии будет снижена с 240 до 155 долларов за тысячу кубометров, то есть на 35%, и кроме того, значительно сократятся расходы на транспортировку: с 48 до 12 — 14 долларов). Также удастся заработать на транзите, который в этом году может принести 185 миллионов долларов. Помимо прочего, возрастет и значение Сербии на международной арене, поскольку теперь она располагает важным энергетическим ресурсом на своей территории.
В ближайшем будущем может появиться еще один плюс. Речь о том, что самопровозглашенное Косово и даже Северная Македония могут получать российский газ через Сербию. С 1978 года, когда газопровод впервые связал СФРЮ с Советским Союзом, Сербия получала газ из газопровода, ведущего через Украину в Венгрию, а Скопье и Приштина получали газ благодаря ветке, проложенной по дну Черного моря и выведенной к Болгарии. Пока ничего не известно о планах подсоединить Приштину и Северную Македонию к «Турецкому/Балканскому потоку», и, вероятно, как минимум до 2024 года, когда истечет договор о транзите газа между Россией и Украиной, они будут снабжаться по «старой трассе». Однако тут важно отметить, что еще в 2014 году, когда на повестке дня стоял «Южный поток», Сербия попросила у России снабжать южные сербские регионы из газовой инфраструктуры Сербии. С такой же просьбой следовало бы обратиться и сегодня, если этого до сих пор не сделано. Шансы на успех в этом вопросе велики, поскольку если посмотреть на карту, сербская инфраструктура географически ближе, а значит, с экономической точки зрения более выгодно, чтобы газ в Косово и Северную Македонию поступал из Сербии.
Конечно, подключение оккупированных Косово и Метохии к газораспределительной сети Сербии не отменило бы их отделения и не перечеркнуло бы признания их самопровозглашенной независимости западными странами. Но это стало бы первым шагом к возвращению Косово и Метохии в орбиту Сербии, удачным дополнением к попытке своего рода реинтегрировать их в рамках так называемого «мини-шенгена». Как бы там ни было, это решение позволит хотя бы сократить прибыль, которую албанские сепаратисты получают из-за отсечения электроэнергетической сети Косово и Метохии от Сербии с апреля прошлого года.
Боязнь турецкого влияния
Помимо перечисленных преимуществ, которые открытие нового газопровода неоспоримо дает Сербии, пошли разговоры и о страхе (по сути беспочвенном) в связи с возможным усилением турецкого влияния на Балканах. Бесспорно, Турция (исключительно из-за ошибок Европейского Союза и США) занимает центральное место на южном крыле российской газотранспортной системы. Правда, Анкара «украла» эту роль, первоначально предназначавшуюся Болгарии и Сербии. Тем не менее возможности Турции оказывать давление или влияние не идут ни в какое сравнение с теми возможностями, которые открылись бы перед Сербией, если бы газ в Косово и Метохию поступал бы через ее территорию.
При условии, что мы исключим из анализа непредсказуемость Эрдогана, которая порой граничит с чистым безумием, кроме экономических преимуществ и усугубления российского фактора в отдалении Анкары от ЕС и НАТО, Турция ничего другого не получит, и уж тем более средств для давления на кого бы то ни было. Если бы она попыталась шантажировать кого-то закрытием газового вентиля, как это в 2006 и 2009 году делал уже упомянутый Киев, то ее могла бы постичь еще более незавидная участь, чем Украины (а для нее дело обернулось очень плохо). Турция, которую с Вашингтоном и Брюсселем вот уже несколько лет связывают более чем напряженные отношения, снова получила бы в лице России заклятого врага, а мы в последнее время видим, что враждовать с Москвой сегодня — это отнюдь не то же самое, что во времена Бориса Ельцина. Скорее, напрашивается аналогия с эпохой Сталина. И кстати, кто бы пал первой жертвой (правда, не единственной) подобных действий? Болгария, которая тут же поспешила бы нажаловаться Брюсселю, где тут же заручилась бы безусловной поддержкой Греции, поскольку та стоит на грани войны с Турцией, но не из-за нарушений воздушного пространства над спорными островами, а из-за борьбы за газовые месторождения.
Во-вторых, в отличие от Украины, экономика которой еще до начала гражданской войны дышала на ладан, и поэтому о ней уже было поздно беспокоиться, Турция переживает подъем, и любое препятствие на ее пути станет для нее катастрофой. Так было, когда после инцидента со сбитым самолетом прекратился поток российских туристов на турецкие курорты, и велика вероятность, что в будущем Москва могла бы в ответ перекрыть поставки газа самой Анкаре. Компенсировать потерю российского газа Турции не смог бы даже недавно открытый Трансадриатический газопровод, по которому энергоноситель поступает в Европу из Азербайджана. Общая мощность этого газопровода составляет десять миллиардов кубометров газа в год, а это капля в море европейских потребностей, и даже турецкое потребление ими не покрыть. В конце концов, каким влиянием на соседние государства пользовалась Украина, когда была практически монополистом в транспортировке газа? Нулевым. Поэтому не стоит бояться, ведь меч, оказавшийся в руках Эрдогана, не такой уж острый. Скорее, речь идет о наручниках, которыми он дополнительно приковал себя к России…