Переходный период закончен, пишет «Экономист», и Великобритания теперь окончательно вышла из Европейского союза. 24 декабря стороны договорились о торговом соглашении. Это, как считают в Лондоне, позволило уйти от потрясений, которые наверняка начались бы в случае полного отсутствия торговой сделки. Однако принятое соглашение включает лишь минимальный список тем, обозначенных много месяцев назад. В него практически не входит сфера услуг, и оно станет лишь началом бесконечного торга и споров. Также, по настоянию Великобритании, в соглашение не были включены такие сферы, как международная политика и оборона. Взирая со своего острова на «отдалившийся» континент, одинокая и покинутая всеми Британия задается серьезным вопросом: какую роль она должна теперь играть в мире.
Авторы статьи напоминают, что этот вопрос стоял перед страной в разные периоды ее многовековой истории, и в последние десятилетия ностальгия по потерянной империи и статусе великой державы часто овладевала сознанием британцев. Членство в ЕС в некотором роде давало решение этой проблемы. Как говорил Тони Блэр (премьер-министр в 1997-2007 годах), Великобритания могла бы быть «мостом» между Америкой и Европой и при этом иметь влияние как в Вашингтоне, так и в Брюсселе. Но теперь, признают в Лондоне, необходимо мыслить по-новому.
Британцы могли бы, как один из вариантов, принять факт понижения статуса их страны и перенести фокус внимания на внутренние вопросы. Таким образом Великобритания могла бы стать подобием Дании, привлекательной северной страны без претензий на великодержавность. Показательно, что, согласно опросу, проведенному Ipsos-Moris, 38% британцев считают, что Великобритания «должна перестать притворяться влиятельной мировой державой», и лишь 28% с этим не согласились. При этом эксперты верно замечают, что британцы не должны воспринимать преимущества наличия влияния как должное: чтобы получить выгоды, необходимо повлиять на мир так, чтобы он развернулся в сторону интересов Великобритании будь то в сфере торговли, изменения климата или демократии, используя, среди прочего, силу примера, как это делает Дания.
Правительство консерваторов говорит о «Глобальной Британии», что подразумевает амбиции, простирающиеся далеко за пределы Европы. Однако спустя более четырех лет, прошедших после референдума, эта концепция все еще не более, чем лозунг. Не наблюдается спешки и в подготовке «Комплексного обзора» вопросов внешней политики, безопасности, обороны и развития, который должен был быть подготовлен осенью 2020 года, а теперь ожидается в начале 2021 года.
Это, пишет журнал, вызывает чувство сожаления. Идея «Глобальной Британии» подразумевает под собой многое. Членство в НАТО, в G7, в G20, в Содружестве наций, постоянное представительство в Совете безопасности ООН — все это дает стране своего рода влияние. У Великобритании есть ядерное оружие и боеспособная армия, у страны будет второе место в НАТО после США по военным расходам. Как убеждены британцы, у Великобритании, кроме того, большой ресурс мягкой силы, например, благодаря активным расходам на международную помощь и плодотворным усилиям ученых, которые успешно создают вакцины и разрабатывают схемы лечения от covid-19. В 2021 году Великобритания председательствует в G7 и принимает у себя саммит по изменению климата, — все это дает возможность выделиться.
В Лондоне считают, что после выхода из ЕС Великобритания может стать более активным игроком: не связанная необходимостью консенсуса между всеми 27 членами ЕС, страна имеет возможность принимать более смелые решения, например, по введению санкций против деспотичной Белоруссии или по ускоренному одобрению вакцины против covid-19.
Эксперты убеждены: чтобы «Глобальная Британия» соответствовала этим ожиданиям, Борис Джонсон и его преемники должны решить некоторые серьезные проблемы. В будущем влияние Великобритании в мире будет зависеть от ее успехов внутри страны, как, например, когда-то так называемые успехи «Тэтчеризма» и «Блэеризма» позволили Великобритании «прыгнуть выше головы». Теперь что-то подобное сделать будет гораздо сложнее не только потому, что репутацию страны подпортило плохое управление в условиях коронакризиса. Одной из причин является экономика: в последнее время показатели были очень плохими, а выход из ЕС еще больше замедлит рост. Другая причина политическая: недовольство Брекситом вызывает новые призывы к независимости в Шотландии и объединению Ирландии. Великобритания не будет восприниматься серьезно на международной арене, если начнёт разваливаться изнутри.
«Экономист» замечает, что Великобритания, кроме всего прочего, должна развивать политическую культуру для того, чтобы иметь возможность принимать трудные политические решения и придерживаться их. Такие ситуации возникают постоянно, поэтому Британии нужно бороться с желанием пытаться сделать слишком многое. Легко составить длинный список дел, которые необходимо сделать, намного сложнее решить, чего не делать.
По мнению авторов статьи, явно существует опасность взять на себя слишком многое. Так, например, решение отправить авианосец в Азию может выглядеть как впечатляющая демонстрация мощи, но это бессмысленно, когда источник возможной угрозы стране находится намного ближе. При этом эксперты замечают, что Франции лучше удается концентрировать дипломатические ресурсы там, где они могут возыметь наибольший эффект, как, например, в африканском регионе Сахель. По мнению экспертов, Министерство иностранных дел Великобритании после недавнего слияния с Министерством по вопросам международного развития могло бы перенаправить объединенные силы для того, чтобы быть лучше представленными в тех регионах, где они могут оказывать влияние. Команда, отвечающая за приоритетную, как считается, задачу организации саммита по климату, выглядит крошечной по сравнению с командой-тяжеловесом, которую собрал Париж в преддверии заключения Парижского соглашения по климату, или командой, которую уже подбирает Джо Байден для своей администрации.
Некоторые признаки демонстрируют готовность правительства Бориса Джонсона к трудным решениям, примером тому является принятое недавно болезненное решение сократить помощь другим государствам с 0,7% от ВВП до 0,5%. Другой пример — планируемый рост оборонных расходов с акцентом на усиление таких сфер, имеющих глобальное значение, как средства проведения киберопераций и военно-морские силы.
Что касается Китая, то в спорах между теми, кто делает акцент на инвестициях, и теми, кто на первое место ставит безопасность и отношения Великобритании с Америкой, верх берут настроенные скептически к Китаю. Об этом свидетельствует все более жесткая риторика по вопросам обороны, решение отстранить «Хуавэй», китайский телеком-гигант, от сооружения сетей 5G в Великобритании, а также резкая реакция на репрессии официального Китая в Гонконге.
Однако снова на повестку встаёт Европейский вопрос. И здесь, как констатирует журнал, отношения с Европой — зияющая пропасть. Тереза Мэй, бывший премьер-министр, стремилась к «амбициозному партнерству» c ЕС в сфере международной политики и безопасности. Борис Джонсон предпочитает работать ad hoc — решать узкие задачи в рамках НАТО, двусторонних отношений или в формате «Большой тройки» с Францией и Германией, что хорошо, но недостаточно масштабно.
Британские эксперты делают вывод: история показывает, что Великобритания в конце концов опять будет возвращена в Европу. Общие интересы и необходимость объединить ресурсы говорит о необходимости партнерства. Как бы это ни казалось странным сторонникам выхода из ЕС, чем скорее бывший член союза избавится от своей недальновидности в отношении Европы, тем лучше перспективы для осуществления концепции «Глобальной Британии».