Таджикистан снова стучится в двери Кремля, пытаясь добиться восстановления транспортного сообщения, прерванного пандемией коронавируса.
Однако Россия не торопится и, возможно, пытается воспользоваться моментом для оказания давления на Таджикистан, чтобы тот задумался о членстве в возглавляемом Москвой Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС).
Премьер-министр РТ Кохир Расулзода на этой неделе посетил Москву с целью облегчить жизнь трудовым мигрантам — как тем, кто уже находится в России, так и тем, кто хочет туда поехать. Однако официальная повестка дня была шире.
8-9 февраля официальные лица двух стран собрались на 17-е заседание Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству. Главной темой переговоров якобы было расширение доступа на российский рынок для таджикской сельскохозяйственной продукции.
Но в воздухе явно тяжело висела другая тема — COVID-19, на что указывает одна ключевая строчка в отчете МИД Таджикистана о переговорах.
«С учетом улучшения санитарно-эпидемиологической ситуации в Таджикистане, российской стороне было предложено рассмотреть вопрос скорейшего возобновления авиационного сообщения между странами», — говорится в документе.
Таджикистан заявил о решительной и окончательной победе над коронавирусом. Причем победы удалось добиться подозрительно быстро. Если в декабре органы здравоохранения обычно сообщали о примерно 30 новых случаях в день (причем даже это число почти наверняка было крайне заниженным), то начиная с 1 января данный показатель обычно равен нулю. Этим заявлениям трудно поверить, что понять, что происходит, можно.
Объявление о победе над COVID-19 прозвучало в переданном по телевидению новогоднем обращении президента Эмомали Рахмона, который похвастал, что «коронавирус в нашей стране почти исчез». За речью последовали изменения в ежедневных сводках о новых случаях заболевания, чтобы отразить эту новую реальность.
У отчаянных попыток таджикского правительства убедить, что кризис в сфере здравоохранения закончился, один важный адресат — Россия. Денежные переводы от трудовых мигрантов обычно эквивалентны порядка трети ВВП страны. Но в 2020 году пандемия нанесла удар по этому столпу таджикской экономики.
Прием, который оказали Расулзоде в Москве, вселяет мало надежды на улучшение ситуации. Он встретился только с вице-премьером РФ Алексеем Оверчуком, а на межправительственном заседании присутствовали лишь второразрядные представители российских министерств.
Кроме того, Москва не принимает заявления Душанбе о победе над COVID-19 за чистую монету. Российское правительство заявило, что делегация «Роспотребнадзора» совершит визит в Таджикистан для оценки эпидемиологической ситуации в стране. Когда конкретно это произойдет, пока не объявлялось.
Не вселяют особой надежды и действия России по вопросу о возобновлении авиарейсов. Транспортное сообщение с такими странами, как Казахстан, Кыргызстан и Беларусь, более или менее вернулись к норме, хотя ситуация с коронавирусом в этих государствах далеко не идеальная. Но Таджикистану в подобной привилегии отказали, и вряд ли это случайность.
Разница между Таджикистаном и этими странами состоит в том, что последние являются членами ЕАЭС.
Прокремлевские СМИ прозрачно намекают на то, устранив эту разницу, Душанбе сможет избежать неудобств в настоящем и будущем.
Государственный новостной портал Sputnik, например, приводит слова некоего Юрия Шурыгина, главы базирующейся в Москве Ассоциации малых и средних экспортеров, который сказал, что вступление в ЕАЭС откроет для Таджикистана «большое окно возможностей».
Более подробно об этом упоминается в статье «Независимой газеты», в которой также утверждается, что Душанбе старается максимально затянуть процесс, чтобы «выторговать как можно более льготные условия для Таджикистана при вступлении в ЕАЭС».
Таджикистан оказался в незавидном положении, столкнувшись с выбором между двумя малоприятными вариантами: либо позволить запереть себя в торговом блоке, по отношению к которому он не проявляет энтузиазма, либо смотреть на то, как таджикские трудовые мигранты продолжают терпеть бесконечные лишения и унижения.