На протяжении десятилетий в основе внешней политики Германии в отношении Советского Союза, а затем Российской Федерации лежала концепция под названием «Перемены через торговлю». (Так в тексте, на самом деле лозунг Вилли Брандта и других социал-демократических отцов «восточной политики» ФРГ 1970-х переводится как «Перемены через сближение» — прим. ред.)
Эту идею в начале 2000-х годов возродил и обновил тогдашний канцлер Германии Герхард Шредер. Суть ее сводится к тому, что, если развивать торговые отношения с авторитарными режимами типа путинской России, западные регулятивные и правовые нормы будут естественным образом вводиться сверху вниз, а это поможет постепенно превратить клептократии в либеральные демократические государства.
После ухода Шредера с поста канцлера прошло более 15 лет. Торговли за это время было много, а вот перемен — не очень.
За прошедшее десятилетие Москва незаконно аннексировала территории Украины и Грузии, провела кибератаки и дезинформационные кампании, а также убила самых разных оппонентов Кремля внутри страны и за рубежом. При этом Путин продолжает пользоваться поддержкой в различных странах Европы, которые выступают за реализацию масштабных энергетических сделок, включая проекты «Северный поток — 2» и «Турецкий поток».
Сегодня, когда администрация Байдена приступает к реализации своего остро необходимого курса на восстановление американо-европейских отношений и возрождение трансатлантической безопасности после эпохи Трампа, ей нужно придерживаться дорожной карты, очень толково изложенной в 2018 году в статье на страницах Foreign Affairs, автором которой был сам президент Байден и директор-распорядитель Центра Пенна — Байдена Майкл Карпентер (Michael Carpenter). В своем анализе Байден и Карпетнер утверждали, что «Соединенные Штаты должны возглавить деятельность своих демократических союзников и партнеров по укреплению стойкости, расширению возможностей в борьбе с подрывными действиями России и искоренению кремлевских сетей враждебного влияния».
Сейчас президент Байден предпринимает позитивные шаги по устранению ущерба, причиненного президентом Трампом — особенно отношениям между США и Германией. Ему надо также воспользоваться возможностью и совместно с Берлином (а также с Веной) дать отпор ключевым составляющим кремлевской стратегии враждебного влияния, к которым относится привлечение на сторону Москвы бывших высокопоставленных европейских руководителей. Эти отставники, больше не будучи связанными службой и действуя свободно, часто вдруг начинают одобрять и проводить политику Путина, порой непосредственно работая в российских государственных компаниях.
В Вашингтоне можно часто услышать, как люди жалуются на систему вращающихся дверей между государственной властью и бизнесом, позволяющей бывшим чиновникам переходить на работу в корпорации. Но существующая там практика несопоставима с той низостью, которую демонстрируют некоторые немецкие и австрийские политические руководители.
Кремль всерьез взялся за реализацию своей вербовочной кампании сразу после того, как канцлер Германии Герхард Шредер в 2005 году проиграл на выборах и не сумел переизбраться. Перед уходом в отставку Шредер дал разрешение на строительство трубопровода «Северный поток — 1». Сразу после этого Путин сделал его председателем совета директоров компании Nord Stream AG, находящейся в полной собственности российского «Газпрома», но базирующейся в Швейцарии.
Шредер настойчиво пропагандирует дело Путина в Европе и призывает к отмене антироссийских санкций, хотя Кремль не демонстрирует никаких перемен в своем поведении. Ближайшим помощником Шредера долгие годы был Франк-Вальтер Штайнмайер, который с 2017 года занимает пост президента Германии и с таким же энтузиазмом, как его бывший босс, относится к «Северному потоку — 2». В прошлом месяце Штайнмайер сделал ряд скандальных заявлений, заявив, что Берлин обязан завершить строительство СП-2 по причине исторической вины Германии, поскольку нацистский режим во время Второй мировой войны напал на Советский Союз. Его комментарии вызвали резкую критику, особенно в Польше и на Украине, которые в годы Второй мировой войны намного более тяжелые потери, чем Россия, если посмотреть долю их погибших в общей численности населения.
Преемник Штайнмайера на посту министра иностранных дел Германии Зигмар Габриэль тоже выслушал немало критики от соседей Германии по ЕС, когда был министром экономики и энергетики. После встречи с Путиным в октябре 2015 года Габриэль заявил: «Господин Миллер и господин Маттиас Варниг продолжат осуществление проекта „Северный поток — 2". Это в наших интересах, но не только в интересах Германии. Это очень интересный проект, так он воспринимается даже за пределами Германии. С точки зрения права, важнейшая задача — добиться, чтобы все это осталось в сфере компетенции немецких властей, если такое возможно. Если мы все сделаем правильно, возможности для внешнего вмешательства будут ограничены. А мы в этом вопросе занимаем хорошую переговорную позицию». Поскольку эти слова Габриэля якобы прозвучали спустя всего несколько недель после объявления о строительстве СП-2 в 2015 году, все заявления о том, что проект является «чисто коммерческой сделкой» и никакой политической поддержкой в Берлине не пользуется, оказались опровергнуты. Правда вскрылась: за проектом по доставке газа в Германию стоят немецкие политики.
Путин был настолько доволен Шредером, что в 2017 году назначил его председателем совета директоров «Роснефти», наши СМИ сообщают о его ежегодном окладе в 600 000 долларов. Премии и зарплата Шредера в Nord Stream AG неизвестны, потому что это частная компания (хотя ею владеет контролируемый Кремлем «Газпром»).
В работе в совете директоров иностранной государственной компании нет ничего предосудительного, незаконного или аморального, но проблема в том, что Россия является авторитарной, недемокртаической клептократией. Есть множество свидетельств того, что Путин со своими друзьями ежегодно с 2006 года выкачивает из этих государственных компаний миллиарды долларов.
Показательно и то, что ближайшим немецким коллегой Шредера в этих компаниях является доверенное лицо Путина и бывший сотрудник просоветской разведки «штази» Маттиас Варниг. Лидер российской оппозиции Алексей Навальный в своем недавнем разоблачительном видео назвал Варнига ключевой фигурой в сети коррупции, сплетенной вокруг Путина. Он был топ-менеджером «Северного потока», а сейчас является управляющим директором «Северного потока — 2». Одновременно он входит в состав совета директоров компании «Роснефть» и наблюдательного совета российского государственного банка ВТБ, который подвергнут санкциям.
Кремлевские связи Шредера наши СМИ легко разоблачают даже в своих заголовках, но, пожалуй, самое поразительная вражеская инфильтрация — это внедрение российских государственных структур в Австрии. Говоря о Вене, следует отметить, что для некоторых высокопоставленных австрийских политиков стандартным пенсионным планом стала работа в качестве лоббистов российского правительства.
Хотелось бы обратить внимание на бывшего австрийского канцлера, социал-демократа Альфреда Гузенбауэра (2007-2008 гг.). Он, по нашим данным, лоббировал в Вашингтоне интересы прокремлевского президента Украины Виктора Януковича. Гузенбауэр работает в совете института «Диалог цивилизаций», который часто критикуют, называя подставной организацией Кремля. Возглавляет этот институт отставной генерал КГБ Владимир Якунин, против которого введены американские санкции.
Один из преемников Гузенбауэра в социал-демократической партии Кристиан Керн в 2016-2017 годах был австрийским канцлером, что, видимо, способствовало тому, что Россия дала ему какое-то время поработать членом правления «Российских железных дорог». Что примечательно, Керн в соавторстве с министром иностранных дел Германии Зигмаром Габриэлем написал резкое письмо, в котором осудил американский закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций», направленный на подрыв и уничтожение поддержанного Кремлем проекта «Северный поток — 2».
Очевидно, служение российским национальным интересам не является привилегией одних только австрийских социал-демократов. Один из самых показательных примеров в этом плане подает Ганс Йорг Шеллинг, до декабря 2017 года занимавший пост министра финансов Австрии. Спустя три месяца после ухода с этой должности он подписал контракт с «Северным потоком — 2» на оказание консультационных услуг. Австрийская энергетическая компания OMV тоже участвует в этом проекте, а Шеллинг на посту министра финансов представлял интересы ее собственника. В 2019 году его выдвинули в совет директоров OMV, но видимо, квота на австрийцев в системе вращающихся дверей была уже исчерпана, и его оставили за бортом. Но Шеллинг наверняка полагал, что сможет работать и на «Газпром», и на OMV.
Одним из самых возмутительных примеров того, как австрийские политики стремятся получать сомнительные российские деньги, стало снятое на испанской Ибице видео, в котором вице-канцлер и лидер правой популистской Австрийской партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе предлагает государственные контракты людям, которые спровоцировали его, объявив себя представителями российского олигарха. Взамен Штрахе просил о политической поддержке. Появившаяся позже в Интернете публикация этого видео вынудила действующего австрийского канцлера Себастьяна Курца в 2019 году выйти из коалиции с Австрийской партией свободы.
Есть и более трагикомические примеры с участием этой партии. В августе 2018 года выдвинутая своей партией министр иностранных дел Австрии Карин Кнайсль (Karin Kneissl) вышла замуж. Звездным гостем на свадьбе она не постыдилась сделать самого Путина. Он, как и положено, прибыл с казачьим хором и потанцевал с невестой. Всего два года спустя Кнайсль начала работать комментатором на российском пропагандистском телеканале RT, а также писать в чуждом нам духе на тему СП-2. А на прошлой неделе Кнайсль, очевидно, «вытанцевала» себе должность в составе совета директоров «Роснефти», куда и была выдвинута.
А ведь недаром в своей новой стратегии национальной безопасности наш американский президент Джо Байден четко указал: «Мы будем требовать от нашего правительства прозрачности и подотчетности, будем искоренять коррупцию и бороться с развращающей ролью денег в политике».
Хорошим внешнеполитическим началом в работе по достижению этой важной цели стала бы остановка выгодного России проекта «Северный поток — 2». Сделать это можно либо посредством работы с Германией в предстоящие несколько недель с целью немедленного введения моратория на строительство, либо путем применения утвержденных конгрессом новых санкций против крупнейшего символа кремлевской коррупции и подчинения европейской элиты. Поскольку строительство трубопровода продолжается и до его завершения остается совсем немного времени, остановить его необходимо срочно — в ближайшие недели, а не месяцы.
Когда работа по прокладке трубопровода будет остановлена, следует начать диалог с целью выработки нового набора норм в трансатлантической политике, чтобы лишить бывших высокопоставленных руководителей из западных стран возможности работать в подконтрольных Кремлю фирмах и корпорациях. Например, если бывшие официальные лица продолжат получать пенсии, формируемые из средств западных налогоплательщиков, трансатлантическому сообществу нужно будет подумать о разработке законов, предусматривающих временную отмену таких пенсий на весь срок их работы в таких государственных компаниях. Это поможет ослабить антизападную коррупцию и дух вседозволенности для России в деле «перехватывания» чужой элиты. А ведь этот дух так и царит в политических дебатах на тему российских государственных проектов.
Воспользовавшись кредитом доброжелательности, выданным после ухода Трампа, администрация Байдена может сформировать новое трансатлантическое единство в борьбе с представлением о том, что каждый наш чиновник может быть коррумпирован. Тем самым мы усилим государственную безопасность всего трансатлантического сообщества путем укрепления в первую очередь отношений с Германией и Австрией. А поскольку длившаяся десятилетие политика «перемен через торговлю» в отношении Москвы потерпела неудачу и Россия не подчинилась нашим требованиям, сменить таким образом пряник на кнут надо как можно быстрее.