Ежегодное послание могло бы быть просто традиционным политическим ритуалом, если бы это не было послание Владимира Путина, президента Российской Федерации, которая у границ с Украиной в оккупированном Россией Крыму сконцентрировала более ста тысяч солдат, а также тяжелую технику, авиацию и военные корабли. Более того, он президент страны, чьи отношения с Западом сейчас достигли (так считают обе стороны) исторического дна. Поэтому многие ждали, как хозяин Кремля прокомментирует эти острые темы и прокомментирует ли вообще. Однако его речь в этом году была богата на эмоциональные высказывания, но скупа на конкретику. Поэтому он больше внимания уделил внутренним вопросам и, в том числе, например, жонглировал количеством машин скорой помощи, которые скоро будут служить российскому здравоохранению.
Делая акцент на внутренние вопросы, президент дает понять, что беспокоится о заботах россиян, чей уровень жизни за последнее десятилетие как минимум стагнирует, а зачастую реально падает. Его слова о том, что «демографический период сейчас напряженный», — лишь эвфемизм, который только поверхностно характеризует хроническую проблему старения населения, и более чем за 20 лет путинский режим ее так и не решил. Уделить внимание к внутренним проблемам его, скорее всего, заставило понимание, что воинственная пропаганда, сопровождавшая насильственный захват Крыма и взвинтившая путинскую популярность, работает не всегда и не везде.
Это не означает, что ее время уже не придет. Владимир Путин, конечно, описал поведение России на внешней арене как скромное, но при этом предупредил, что те, кто решится пересечь «красную черту», обозначающую российские национальные интересы, очень пожалеет об этом и что в таком случае ответ будет быстрым и асимметричным, то есть реакция будет жестче, чем повод, который ее вызвал.
Волю и решимость Москвы можно было бы понять, если бы президент Путин рассказал, где и в чем заключаются эти национальные интересы. Однако он только констатировал, что эти черты Россия будет определять сама. Повторяется старая проблема. Как общаться со страной, которая, как еще много лет заметил Вацлав Гавел, не знает, где лежат ее границы. Европа все еще не понимает, как с этим быть, и ее поведение напоминает игру в гольф на минном поле.