Интервью с сотрудницей Польского института международных отношений (PISM) Анной Марией Дынер (Anna Maria Dyner).
Onet: Состоялась встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко. Какие выводы можно сделать на основании довольно лаконичных сообщений, появившихся по итогам визита белорусского президента в Москву?
Анна Мария Дынер: Прежде всего ее следует поместить в более широкий контекст, поскольку в этом году два лидера встречаются уже не первый раз. Неделю назад в Минск приезжал российский премьер Михаил Мишустин. Продолжается активное обсуждение так называемых дорожных карт углубленной интеграции двух стран. Встреча Путина и Лукашенко продолжалась четыре часа, а предваряли ее переговоры на правительственном уровне. На президентский уровень вынесли самые сложные вопросы, например, касающиеся системы налогообложения. Их согласовать сложно, ведь они касаются функционирования двух разных экономик и требуют изменений в судебной сфере.
Помимо экономических тем обсуждалась также сфера безопасности в широком смысле этого понятия (армия, спецслужбы). На пресс-конференции перед встречей Лукашенко дал понять, что разговор с Путиным будет ее касаться. Все это связано с обнародованной неделю назад историей, согласно которой благодаря сотрудничеству ФСБ и КГБ якобы удалось предотвратить покушение на белорусского лидера и его сыновей. Она выступает элементом более широкого послания об исходящей от Запада угрозе. Этот мотив Россия использует для углубления военной интеграции с соседом.
— Часто появляются сообщения о возможной переброске в Белоруссию российского военного контингента. Это возможно?
— В ближайшее время может появиться проект создания военной базы, однако, следует подчеркнуть, что на территории Белоруссии у России уже есть два военных объекта: это система предупреждения о ракетном нападении и узел связи с подводными лодками. Их роль отличается от, например, роли базы в Армении.
— Появление базы изменит расклад сил в регионе?
— Она станет символом того, что Россия в политическом и военном плане полностью подчинила себе Белоруссию. Белорусский суверенитет, несомненно, будет дополнительно ограничен. Изменится ли расклад сил? Думаю, незначительно. В Смоленской области у России есть 144-я мотострелковая дивизия, наращивается также потенциал Калининградской области. В стратегическом отношении изменится мало.
— Украина может оказаться зажата в тиски: российские войска будут располагаться на востоке (в России), на севере (в Белоруссии), на юго-западе (в Приднестровье) и на юге (в Крыму).
— Вопрос, в каком месте могла бы появиться такая база, не разместят ли ее россияне в зоне действия польских систем. Несколько лет назад обсуждалась тема создания авиационной базы, в конечном итоге выбрали Барановичи, хотя изначально ее планировалось разместить в Лиде. Так произошло потому, что Польша закупила ракеты «Джазм». Россияне взвешивают варианты. С одной стороны, база поблизости от границ с Польшей и Литвой стала бы очень ярким символом, с другой — она бы оказалась в зоне действия натовских систем, значит, НАТО будет проще за ней наблюдать, даже вести прослушку.
Чтобы зажать Украину в тиски, такую базу нужно разместить в юго-западной части Белоруссии и перебросить туда большой военный контингент. Особой потребности размещать этот компонент на белорусской территории нет, ведь россияне в последние годы наращивают потенциал своих Западного и Южного военных округов. С чисто военной точки зрения разумнее было бы создать в Белоруссии пункты материально-технического обеспечения. Тогда, если возникнет необходимость, Россия сможет быстро перебросить военных, пользуясь такой логистической базой.
— Чего добиваются Путин и Лукашенко? Белорусский лидер расплатится за поддержку суверенитетом?
— Он уже это делает. Лукашенко платит России за поддержку после выборов, прошедших в августе прошлого года. Он обратился к Путину с просьбой о помощи спустя всего несколько дней после того, как они состоялись. Россияне не оказывают ее даром. Сейчас мы это видим. В 2019 году Минск сказал «нет» дорожным картам интеграции, заявляя, что они расходятся с его интересами. Тогда спор касался, в частности, налоговой и таможенной сферы. Выборы изменили положение дел: Лукашенко пришлось положиться на россиян, кроме того, он лишил себя возможности сотрудничать с Западом, выдвинув в его адрес обвинения. Если бы не это, ситуация была бы иной.
— Насколько реален аншлюс Белоруссии?
— Сценарий ее полного поглощения выглядит неправдоподобным. Россияне учатся на ошибках, а такую социотехническую операцию провести очень сложно. Российское общество, как показывают опросы, не выказывает особого энтузиазма по поводу присоединения Белоруссии. Следует также взглянуть, выгодно ли оно в экономическом плане. Аннексия Крыма и его оккупация обходятся Кремлю очень дорого, а полуостров уступает Белоруссии и по площади, и по размеру населения. Кроме того, нужно учитывать международную ситуацию. Если Москва хочет избежать санкций и остракизма, ей придется организовать все законными методами. Такая операция требует больших экономических, политических, общественных усилий, ее, в особенности принимая во внимание сегодняшние настроения белорусов, не проведешь в один миг.
Россияне понимают также, что приближается 30-я годовщина появления независимой Белоруссии, а независимость представляет для молодых белорусов огромную ценность. Попытки поглощения настроят белорусское общество, которое не занимает сейчас антироссийскую позицию, против России. Гораздо дешевле углублять интеграцию, ограничивая суверенитет соседней страны и лишая ее возможности проводить самостоятельную политику, в том числе на международном уровне. Интеграция будет включать в себя в том числе более тесное военное сотрудничество.
— Министерство обороны Украины сообщило, что российские военные уходят из приграничного района. Можно ли увязать визит Лукашенко в Москву с тем, о чем объявили россияне?
— Я бы не связывала два этих события. Они отчасти пересекаются, но ситуация на Украине не была «дымовой завесой», имеющей отношение к Белоруссии, и наоборот. Россияне находились у украинской границы в течение нескольких недель, а поездку Лукашенко анонсировали неделю назад. Глава российского оборонного ведомства Сергей Шойгу объявил, что у границы с Украиной пройдут учения, а потом сообщил, что войска вернутся в места своей дислокации. Так и произошло. Россияне знают, что просчитались. Разговоры о том, что это были маневры и ответ на действия НАТО — лишь попытка сохранить лицо. Проще сказать: мы проводили учения, а то, что вы на Западе испугались, ваши проблемы.
— В своем послании Федеральному собранию Владимир Путин предупредил Запад, что тот пожалеет, как давно уже ни о чем не жалел, а также напомнил о «красных линиях», которые нельзя пересекать. Что это за линии?
— Если взглянуть на российские стратегические документы, в том числе военную доктрину от 2014 года, можно увидеть, что Кремль заявляет в них свое право на защиту союзнических государств. Белоруссия всегда называется в их числе, тем более что она входит в состав союзного государства с Россией. То есть Москва использует все имеющиеся в ее распоряжении инструменты, чтобы ее защитить. Говоря о «красных линиях», Путин дал четко понять, что в Белоруссии невозможно повторение украинского сценария.
— Запад лишился Белоруссии?
— Я бы, скорее, задалась вопросом, могут ли белорусы принимать суверенные решения? Пока, к сожалению, они в этой сфере ограничены. Может ли что-то измениться? Да, если Россия изменит свою политику, но в ближайшее время такого не предвидится.