Алексей Навальный, очевидно, переживает метаморфозу. Вчера (в четверг — прим. ред.) мы увидели его на заседании суда, на котором он присутствовал по видеосвязи, и он выглядел очень худым после 24 дней голодовки. Тем не менее, можно сказать, что сквозь эту изможденную оболочку еще явственнее стала проступать его внутренняя уверенность в собственной нравственной правоте.
Рассмотрение апелляции по делу о клевете на ветерана Великой Отечественной войны предоставило Навальному редкую возможность обратиться к внешнему миру. Что характерно, он снова пошутил по поводу своего состояния, сказав своей жене Юлии, что теперь он выглядит как «ужасный скелет».
Однако это было всего лишь мимолетным проявлением беспечной интимности в бравурном спектакле, который в первую очередь ориентирован на Кремль и население России. Владимир Путин, очевидно, не хочет называть Навального по имени — он предпочитает использовать такие формулировки, как «блогер» или «человек, о котором идет речь», — и лидер российской оппозиции тоже решил не говорить о президенте напрямую. Вместо этого Навальный произнес язвительную критическую тираду о «голом короле», чьи «20 лет совершенно бездарного правления» сделали Россию отсталой и деградировавшей.
Навальный продолжил: «Ваш голый проворовавшийся король хочет и дальше править, до конца. Ему плевать совершенно на страну. Он вцепился в нее и хочет держать эту власть бесконечно. Если он останется у власти и дальше, то на смену потерянному десятилетию уже придет украденное десятилетие».
В своем выступлении Навальный говорил о повсеместном недовольстве россиян, которые много лет мирились с отсутствием роста и снижением уровня жизни. В конечном счете те массовые протесты, которыми обернулся арест Навального после его возвращения в Россию, были не столько протестом против его ареста, сколько выражением недовольства «коалиции тех, кто уже сыт по горло». В эту «коалицию» вошли самые разные люди, у которых есть самые разные причины быть недовольными нынешним статусом-кво и для которых Навальный просто стал поводом и возможностью выразить свою досаду и разочарование.
Кремль организовал этот дополнительный судебный процесс, обвинив Навального в клевете на 93-летнего ветерана войны, исключительно чтобы выставить оппозиционера в качестве непатриотичного хама. Вторая мировая война — Великая Отечественная война, как ее называют в России, — до сих пор служит источником гордости, граничащей с благоговейным трепетом.
Между тем Навальный дал отпор своим гонителям. Он обвинил Путина и его соратников в том, что «он судорожно ищет какие-то кусочки святости, кусочки чего-то хорошего, чтобы присвоить их себе, украсть их», — Навальный имел в виду в том числе победу в этой войне. Еще одна его запоминающаяся фраза: «Ваш голый король украл знамя Победы и пытается сделать себе из него стринги».
Навальный пошел еще дальше, обвинив кремлевскую клику в том, что они не только «предатели», но и «оккупанты». Он обвинил их — не произнеся слово на «х», которое в русском языке является практически табу, — в том, что они ничем не отличаются от нацистов, что они реализуют план, согласно которому «Россия должна быть захвачена, русские должны быть превращены в рабов, у которых будут забраны все их богатства, которые будут лишены образования, которые будут лишены здравоохранения, которые будут лишены любых перспектив».
По российским меркам это была чрезвычайно провокационная речь, но во многих смыслах, сдавшись в руки тех, кто пытался его убить, кто теперь посадил его в тюрьму, Навальный сумел освободиться. Теперь, когда ему больше нечего терять, у него нет причин себя сдерживать.
И у него есть масса причин для того, чтобы продолжать движение вперед. Первоначально его план заключался в том, чтобы создать движение, способное заставить Кремль измениться демократическим образом. Теперь его движение превратилось в объект гонений. Его политическая сеть и его Фонд борьбы с коррупцией (признаны в России иноагентами — прим. ред.) могут признать «экстремистскими организациями», в результате чего люди, сделавшие пожертвование в несколько рублей или ретвитнувшие какой-нибудь пост, могут подвергнуться уголовному преследованию. Хотя команда Навального обещает продолжить его борьбу, той общенациональной организации, которая могла бы организовать протесты и кампанию в преддверии приближающихся парламентских выборов, больше не существует.
Между тем Навальный превращается из политика в икону, в живой нравственный упрек в адрес клептократов Кремля и тех, кто «просто выполняет приказы».
Это чрезвычайно дерзкая игра. Поскольку нынешний российский режим, по всей видимости, намеревается отбросить все остатки законности и демократии и погрузиться в параноидальное состояние осажденного военного лагеря, он вполне может убить Навального, заставить его замолчать, навсегда похоронить его за высокими стенами и колючей проволокой.
Однако опыт Советского Союза научил нас, что, какой бы ни оказалась их участь, диссиденты, сумевшие стать воплощением истинного нравственного авторитета, такие как Андрей Сахаров и Александр Солженицын, в конце концов сами начинают преследовать своих тюремщиков и мучителей.