Рассказывают, что путешественникам, которые на рубеже позапрошлого и прошлого веков ехали из России в Париж, в Варшаве начинало казаться, будто они уже оказались во Франции. В свою очередь, те, кто двигался в противоположном направлении, думали, что они уже добрались до Москвы.
Когда вице-спикер польского Сейма Рышард Терлецкий (Ryszard Terlecki) дал нашей белорусской гостье Светлане Тихановской отповедь за то, что она встречается не с теми политиками, с какими следует, она могла почувствовать себя в Варшаве, как в российской столице. Как раз на прошлой неделе Кремль внедрял закон «против Алексея Навального»: каждый гражданин, который соприкоснется или соприкасался в прошлом с неугодными властям организациями или структурами автоматически лишится части гражданских прав и может подвергнуться уголовному преследованию. Такую же «санитарную норму», предписывающую изолировать всех, кто контактировал с политическими прокаженными (в данном случае — с оппозицией), использовал в отношении Тихановской Терлецкий, отправив ее в «московский лепрозорий». Это было исключительно неприлично.
Путин ищет преемника Лукашенко
С другой стороны, данный лидеру белорусской оппозиции совет искать поддержки не в Варшаве, а в Кремле выглядит довольно практичным. В Москве с нетерпением ждут появления кого-то, кто, как она, пользовался бы реальной поддержкой белорусского народа и был бы готов сближаться с Россией на российских условиях.
Однако Кремль сделал бы ставку, скорее, не на Тихановскую, ставшую символом всего, что ассоциируется у Путина с ядовитыми цветными революциями, а на человека, которого с согласия его соотечественников удастся поставить на место Александра Лукашенко, чтобы начать выстраивать новые (разумеется, исключительно выгодные для РФ) отношения между Минском и Москвой. Такого теоретического оппозиционера в Кремле торжественно встречали бы фразой гоголевского Тараса Бульбы «Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?».
Под «ляхами» подразумевались бы европейцы с их «обеспокоенностью», «осуждением», «призывами придерживаться демократических норм» и санкциями, которые осложняют жизнь и без того скромно живущих белорусов, но не затрагивают диктатора. Его держиморд, если в минской кассе закончатся деньги, щедро накормит Путин. Делать это он будет до тех пор, пока Кремль не подготовит сценарий замены старого сатрапа и его режима на человека и систему, которые гарантируют реализацию интересов России. Что касается непосредственно ляхов, то минскому просителю, прибывшему в российскую Каноссу, язвительно напомнят о Романе Протасевиче, которому польские власти не предоставили убежища. Сейчас парня пытают в застенках КГБ. Эта трагедия навевает воспоминания о драматичном московском процессе 1937 года, в ходе которого профессиональный закаленный революционер Григорий Зиновьев, сломавшись под пытками, заявил, что за его преступления его следует расстрелять десять раз, и потребовал высшей меры наказания. Газета «Московский комсомолец» с неким садистским удовольствием написала, что в столкновении двух миров победил белорусский трактор, который раздавил Протасевича.
Белорусам не по пути с Москвой
Еще 14 сентября Путин, впервые после начала белорусского бунта встретившись с минским сатрапом, обсуждал с ним проведение чего-то, что было названо «конституционной реформой», далее — референдума по вопросу принятия нового основного закона и наконец — новых президентских выборов, в которых Лукашенко уже не будет принимать участия. Батька в свойственной себе манере старается как-нибудь выкрутиться. Москва оказывает давление, но не слишком сильное, чтобы не спровоцировать неконтролируемый взрыв, который неизбежно развернет «братскую» страну в сторону Европы.
В четверг я задал Тихановской вопрос, учитывают ли она и ее люди каким-либо образом в своих планах «реформы», к которым Путин пытается склонить Лукашенко. Она, пожалуй, вообще не поняла моего вопроса и только отрезала, что «Путин» и «реформы» — это явления, которые не имеют между собой ничего общего. Прекрасный ответ, как и слово «украинский», которым она недавно категорично отреагировала на вопрос «чей Крым?».
Обратившись за помощью туда, куда их отправил Рышард Терлецкий, белорусы могли бы в краткосрочной перспективе многое приобрести. Чей-то муж, брат, сын, чья-то сестра или дочь, возможно, вышли бы на свободу, а режим в стране стал бы слабее, ведь в России он не такой жесткий, как у Батьки. При умелой игре Путина, вероятно, удалось бы отсрочить введение новых санкций.
Белорусы, однако, знают, как дорого им пришлось бы заплатить за эти приобретения. Они надолго перекрыли бы своей стране дорогу в Европу, которую они заслужили, с которой хотят сблизиться. С Москвой этому народу не по пути, и как бы отвратительно ни лаяли собаки, белорусский караван будет идти в западном направлении, а если кто-то не может или не хочет ему в этом помогать, то пусть хотя бы не мешает своими язвительными замечаниями, будто бы перенесенными со страниц «Московского комсомольца».