Интервью с Иренеушем Маем — директором Музея польских детей-жертв тоталитаризма.
Польский Уполномоченный по правам ребенка Миколай Павляк выступил с инициативой увековечить память о польских детях — узниках немецкого концлагеря для детей на территории Лодзи во время Второй мировой войны. С этой целью в Лодзи создается Музей польских детей — жертв тоталитаризма. Исполняющим обязанности директора этого музейного учреждения в организации назначен историк, кандидат наук Иренеуш Май (Ireneusz Maj) — директор Отдела образования и воспитания в Управлении Уполномоченного по правам ребенка. Я пригласила Иренеуша Мая к беседе.
— Господин директор, какова история концлагеря для детей в Лодзи? «Малый Аушвиц» — такое определение этого страшного места можно встретить в публикациях. Почему немецкие оккупанты бросили за колючую проволку беззащитных малолетних?
Иренеуш Май: Концлагерь был создан 1 декабря 1942 года и существовал в течение 25 месяцев, до 18 января 1945 года. Потому что наступала Красная Армия, 19 января она вступила в Лодзь, и комендатура концлагеря днем ранее решила его ликвидировать. Дети могли разделить судьбу детей из Радогощи (там находился временный концлагерь, узники которого были вывезены на гибель в Майданек — прим. ред.), но комендант и охрана бежали 18 января. Дети остались там сами, и начался второй этап в их жизни — то есть, скитания, поиск родных. Зачастую это длилось многие недели и месяцы… Но возвращаясь к истории создания концлагеря, надо сказать, что немцы особенно лютовали в отношении поляков на польских территориях, включенных в Третий Рейх, то есть в регионах Великопольши, Поморья, Силезия, которые должны были полностью германизироваться. Так что любой другой национальный фактор категорически не имел права на существование. И это коснулось польского населения, а особенно детей. Немцы утверждали, что польские дети представляют собой опасность для немецких детей. В немецкой документации подчеркивалось, что польские дети «портят» немецких детей, причиняют им вред. Конечно, это было ложью, и на самом деле дети в концлагерь на улице Пшемысловой в Литцманштадте — так называлась Лодзь во время немецкой оккупации — попадали в связи с различными ситуациями, хотя формально-правовых причин для этого, конечно, не было. Единственной виной этих детей было то, что они польские.
— То есть, это был концлагерь исключительно для польских детей?
— Других национальностей там не было. И дети попадали туда, например, потому, что их поймали во время облавы, откуда их без следствия привозили в Лодзь. Бывало и так, что польские дети во время игры не поладили с немецкими, и это тоже был повод для заключения их в концлагерь. Поводов было много, даже самое незначительное нарушение, как поездка на трамвае без билета или поднятие яблока, упавшего с дерева, которое росло рядом с домом так называемого фольксдойча. Детей забирали у родителей, часто не сообщая им об этом, порой родители долгое время не знали, что их ребенок находится в Литцманштадте в «изоляционном лагере», как официально называлось это место. На вывеске не было названия «концлагерь», немцы маскировали его под «исправительную колонию», чтобы фальсифицировать действительное назначение и, возможно, в будущем не нести ответственность за преступления, которые там совершались. Судьба детей была страшной, жестокой. Я использую мыслительное сокращение — «ад». Это действительно был ад на земле, который немцы во время войны устроили польским детям. И это место было особенно ужасным, хотя там не было газовых камер и кремационных печей, но методом убийства было систематическое издевательство, психическое и физическое унижение, изнурительный труд. Дети в таких ужасных условиях просто умирали. Каждый раз, когда я изучаю архивные источники, касающиеся этого концлагеря, читаю свидетельства, я как историк стараюсь сдерживать эмоции, хотя мне очень тяжело это дается. Но это тема еще не полностью раскрыта, не исследована глубоко. Поэтому в моем случае ей стоит посвятить всю жизнь, открывать и рассказывать правду об этом месте, отдать дань памяти детям.
— Именно эту задачу должен выполнять новый музей. Какова его содержательная и визуальная концепция?
— В самом названии упоминаются польские дети-жертвы тоталитаризма. Но слово «тоталитаризм» подразумевает тоталитарные системы, с которыми нам пришлось столкнуться — нацизм и коммунизм. Потому что по содержанию музей охватывает не только судьбы детей из концлагеря на Пшемысловой, не только гитлеровскую оккупацию, но также ситуацию польских детей с таких территорий как Замойщина, судьбы детей из семей, высланных вглубь Советского Союза, а также детей, которые воспитывались в семьях бойцов антикоммунистического подполья, так называемых несломленных солдат. История этих детей очень трудная, их родители были либо арестованы, либо убиты службой безопасности, и сами дети нередко становились узниками уже коммунистической тоталитарной системы. Мы хотим увековечить память также об этих детях, не ограничиваясь исключительно темой детского концлагеря в Лодзи. Хотя этот лагерь на улице Пшемысловой имеет символическое измерение, потому что там на протяжении 25 месяцев находилось более 1000 детей. А когда немцы покинули лагерь в январе 1945 года, в лагере оставалось еще 800 детей. Мы до сих пор не знаем точного количества жертв. Сообщаются разные цифры, но они крайне различны — от 200 до 1200. И в этом также роль сотрудников музея — находить и открывать новые источники, чтобы установить более точные данные, чтобы научные исследования, которые мы будем вести в музее, позволили нам раскрыть правду. Очередное направление нашей деятельности — это захоронения. Мы также до сих пор не знаем, где покоятся останки убитых и умерших детей из концлагеря. В случае таких мест как Аушвиц, там действовали крематории, функционировала целая фабрика смерти, а в случае концлагеря на Пшемысловой детей должны были где-то хоронить. Найти места захоронения — это одно из наших ключевых заданий.
— Честно говоря, я под впечатлением Вашего мужества, как историка. Конечно, само явление «концлагерь», если это касается взрослых, ужасно, но «концлагерь для детей» просто леденит кровь…
— Некоторые свидетели, сравнивая эти лагеря, как я понимаю, ссылались на слова ротмистра Витольд Пилецкого, что эти концлагеря по сравнению с концлагерем на Пшемысловой «были игрушкой». Концлагерь на Пшемысловой был ужасен, калечил и уничтожал детей, лишал их всякой надежды. Повторю, что это место, которое можно назвать «адом на земле». Я стараюсь дозировать информацию, которую передаю вам и слушателям, о том, как убивали детей в концлагере. Это невероятно трудная тема. Добавлю только, что музей в организации действует уже с 1 июня, но мы планируем его разместить на территории бывшего концлагеря в Лодзи. Как известно, в Лодзи было также еврейское гетто, и судьбы одних и других детей переплетались. И это стоит подчеркнуть.