Вчера вечером в Кабуле Соединенные Штаты завершили 20-летнюю войну в Афганистане, ставшую самой долгой войной в американской истории.
Наши войска выполнили самую крупную воздушную переброску в истории, эвакуировав в безопасное место свыше 120 тысяч человек. Это в два с лишним раза больше, чем считали возможным эксперты. Ни одна страна — ни одна страна не делала ничего подобного за всю историю. Только Соединенные Штаты обладают возможностями и волей для этого, и мы сегодня сделали это.
Невероятный успех данной миссии стал результатом непревзойденного профессионализма, мужества и беззаветной храбрости американских военных, наших дипломатов и разведчиков. Теперь наше 20-летнее военное присутствие в Афганистане закончилось. На протяжении нескольких недель они рисковали своими жизнями, вывозя из страны самолетами американских граждан, помогавших нам афганцев, граждан наших союзников, партнеров и прочих людей. Они делали это под невероятным напором огромных толп, пытавшихся уехать из страны. Они делали это, зная, что посреди толпы скрываются заклятые враги талибов террористы из ИГИЛ-Х (запрещенная в России организация — прим. ред.).
Тем не менее, американские военные, дипломаты и разведчики сделали свое дело и сделали его хорошо, рискуя своими жизнями не только ради карьерного роста, но и ради оказания помощи другим людям. Это была не военная миссия, а миссия милосердия. В ходе выполнения этой задачи 20 военнослужащих получили ранения. 13 героев отдали свои жизни.
Я только что приехал с авиабазы Довер, где присутствовал на торжественной церемонии передачи тел. Мы в долгу перед этими людьми, перед их семьями, и благодарны им. Это неоплатный долг, но мы никогда, никогда не должны забывать о них.
В апреле я принял решение закончить войну. В рамках этого решения мы установили дату окончания вывода американских войск — 31 августа. Мы исходили из того, что подготовленные нами за последние 20 лет 300 с лишним тысяч военнослужащих сил национальной безопасности [Афганистана] станут сильным противником «Талибана» (запрещенная в России организация — прим. ред.) в их гражданской войне.
Предположение о том, что афганское правительство сможет продержаться какое-то время после вывода войск, оказалось неверным. Но я все равно дал указание своей команде по вопросам национальной безопасности подготовиться к любому развитию событий — и даже к такому. Именно так мы и поступили.
Поэтому мы были готовы, когда афганские силы национальной безопасности, 20 лет сражавшиеся за свою страну и потерявшие тысячи своих людей, не сумели продержаться достаточно долго, как мы ожидали. Мы были готовы, когда пало правительство Афганистана, а президент бежал, запятнав себя коррупцией и должностными преступлениями, отдав страну своим врагам — талибам — и значительно увеличив риски для американских военнослужащих и наших союзников.
В результате, чтобы в обстановке безопасности до 31 августа вывезти американских граждан, а также сотрудников посольства, союзников, партнеров, и работавших и сражавшихся вместе с нами на протяжении 20 лет афганцев, я отдал распоряжение отправить 6 тысяч американских военнослужащих на охрану кабульского аэропорта.
Как сказал генерал Маккензи, так была разработана эта операция. Разработана с учетом того, что действовать придется в условиях сильнейшего напряжения и нападений. Именно так нам и пришлось работать.
С марта мы 19 раз обращались к находившимся в Афганистане американцам, неоднократно предупреждая их и предлагая помочь с отъездом из Афганистана. С марта месяца. Когда 17 дней назад мы приступили к эвакуации, мы вновь обратились к ним и, проанализировав ситуацию, выявили около 5 тысяч американцев, которые ранее решили остаться в Афганистане, но теперь хотели уехать.
Наша спасательная операция закончилась тем, что мы вывезли свыше 5 тысяч 500 американцев. Мы вывезли тысячи граждан и дипломатов тех стран, которые вместе с нами вошли в Афганистан, чтобы поймать бен Ладена. Мы вывезли местных работников американского посольства и членов их семей, в целом около 2 тысяч 500 человек. Мы вывезли тысячи афганских переводчиков и других людей, которые помогали США.
Мы полагаем, что сейчас в Афганистане находится от 100 до 200 американцев, имеющих намерение уехать. У большинства оставшихся двойное гражданство, они длительное время прожили в Афганистане, ранее решив остаться, так как у них в стране семейные корни.
Вывод: девяносто [девяносто восемь] процентов американцев, пожелавших покинуть Афганистан, смогли уехать.
Что касается оставшихся американцев, никаких крайних сроков для них нет. Мы полны решимости вывезти их, если они захотят уехать. Госсекретарь Блинкен постоянно прилагает дипломатические усилия для обеспечения безопасного отъезда всех американцев, афганских партнеров и иностранцев, желающих покинуть Афганистан.
Буквально вчера Совет безопасности ООН принял резолюцию, подающую четкий сигнал о том, чего международное сообщество ждет от «Талибана» в будущем. Прежде всего, это свобода передвижения, возможность уехать. К нам присоединились свыше 100 стран, которые полны решимости добиться от «Талибана» выполнения данных обещаний.
К этому относятся предпринимаемые в Афганистане усилия по открытию аэропортов и наземных маршрутов, чтобы могли уехать желающие, чтобы можно было оказывать гуманитарную помощь народу Афганистана.
«Талибан» публично берет на себя обязательства, выступая по афганскому телевидению и радио. Он обещает обеспечить безопасный проезд тем, кто желает уехать, включая тех людей, которые работали с американцами. Мы не верим им на слово, и будем судить по их делам. И у нас есть рычаги воздействия на них, чтобы добиться выполнения взятых обязательств.
Позвольте мне ясно сказать: уход к 31 августа — это не какой-то произвольный срок. Это было сделано для спасения жизней американцев.
Мой предшественник на посту президента подписал с талибами соглашение о выводе американских войск к 1 мая, то есть, через несколько месяцев после моей инаугурации. Там не было требования о соглашении талибов с афганским правительством, но было положение об освобождении 5 тысяч заключенных в прошлом году. Среди вышедших на свободу были высшие полевые командиры «Талибана», которые участвовали в захвате Афганистана.
К тому времени, как я вступил в должность, позиции у «Талибана» были самыми прочными с 2001 года. Они контролировали или претендовали на контроль почти над половиной страны.
В соглашении прежней администрации говорилось, что, если мы уйдем к 1 мая, в соответствии с согласованными сроками, талибы не будут нападать на американские войска. Но если мы останемся, все обязательства будут аннулированы.
Поэтому нам надо было принять простое решение. Либо мы выполняем взятые на себя прежней администрацией обязательства и уходим из Афганистана, либо мы говорим, что не уйдем, и вводим дополнительно 10-тысячную группировку войск, чтобы продолжать войну.
Таков был выбор, реальный выбор между уходом и эскалацией.
Я не собирался продлевать эту вечную войну. И не собирался продлевать вечный уход оттуда. Решение провести эвакуацию военной авиацией из кабульского аэропорта было основано на единодушных рекомендациях моих гражданских и военных советников — госсекретаря, министра обороны, председателя Объединенного комитета начальников штабов, командующих видами вооруженных сил и командиров на местах.
Их рекомендация заключалась в том, что самый безопасный способ вытащить из страны остающихся там американцев и других людей состоит не в том, чтобы продолжать рисковать жизнями 6 тысяч военнослужащих в Кабуле, а чтобы вывести их невоенным способом.
За 17 дней, что мы работали в Кабуле после захвата власти талибами, мы круглосуточно прилагали усилия для того, чтобы каждый американец получил возможность уехать. Наш Госдепартамент работал 24 часа в сутки, семь дней в неделю, связываясь с американцами, беседуя с ними, а в некоторых случаях сопровождая их в аэропорт.
Повторю, самолетами было вывезено более 5 тысяч 500 американцев. Что касается оставшихся, мы организуем дело так, чтобы и они могли уехать, появись у них такое желание.
Что касается афганцев, то мы с партнерами вывезли 100 тысяч человек. Ни одна страна за всю историю не вывозила по воздуху больше жителей другой страны, чем мы. Мы продолжим эту работу, помогая уехать из страны тем, кому грозит опасность. Работа эта далека от завершения.
А пока я призываю всех американцев присоединиться ко мне в благодарственной молитве за наших военных, дипломатов и разведчиков, которые выполнили эту миссию милосердия в Кабуле с огромным риском для себя и с непревзойденным результатом, эвакуировав десятки тысяч человек, которым помогали добровольцы и ветераны, выявляя нуждающихся в эвакуации, направляя их в аэропорт и оказывая им содействие в процессе отъезда.
Нам и дальше будет нужна их помощь. Нам нужна ваша помощь. И я с нетерпением жду встречи с вами.
Я несу ответственность за это решение. Кое-кто говорит, что начать массовую эвакуацию надо было раньше, и спрашивает: «Неужели нельзя было сделать это более организованно?» При всем уважении, я с этим не согласен.
Представьте, что мы начали бы эвакуацию в июне или июле, введя в разгар гражданской войны в Афганистан тысячи американских военнослужащих и эвакуировав более 120 тысяч человек. В аэропорту все равно возникла бы давка, правительство утратило бы контроль и доверие. И это все равно была бы трудная и опасная миссия.
Вывод следующий. В конце войны не бывает эвакуаций, которые проводятся без каких-либо трудностей, вызовов и угроз. Не бывает.
Есть те, кто говорит, что нам надо было остаться на неопределенный срок. Они спрашивают: «Почему бы нам не продолжить то, что мы делаем? Зачем надо было все менять?»
Но факт остается фактом: все и так изменилось. Мой предшественник заключил сделку с талибами. Когда я вступил в должность, у нас был крайний срок — 1 мая. «Талибан» переходил в наступление.
Тех, кто настаивает на третьем десятилетии войны в Афганистане, я спрошу: «В чем наши главные национальные интересы?» На мой взгляд, интерес всего один: сделать так, чтобы территория Афганистана никогда больше не использовалась для нападения на нашу родину.
Помните, для чего мы отправились в Афганистан? Потому что 11 сентября 2001 года на нас напал Усама бен Ладен и «Аль-Каида» (запрещенная в России организация — прим. ред.). А они базировались в Афганистане.
10 лет спустя, 2 мая 2011 года мы поквитались с Усамой бен Ладеном. «Аль-Каида» была обезглавлена и ослаблена.
Предлагаю вам задать себе вопрос. Если бы 11 сентября 2001 года нас атаковали не из Афганистана, а из Йемена, начали бы мы войну в Афганистане, хотя его в 2001 году контролировал «Талибан»? Полагаю, честным ответом будет «нет». Дело в том, что у нас не было жизненно важных национальных интересов в Афганистане, кроме недопущения нападений на Америку и на ее… на наших друзей. Это верно и сегодня.
Мы более 10 лет назад добились успеха в том, что решили сделать в Афганистане. А потом остались там еще на одно десятилетие. Пора было заканчивать эту войну.
Мы живем в новом мире. Террористическая угроза дала метастазы и распространилась по миру, выйдя далеко за пределы Афганистана. Мы сталкиваемся с угрозами со стороны «Аш-Шабаб» (запрещенная в России организация — прим. ред.) в Сомали, со стороны филиалов «Аль-Каиды» в Сирии и на Аравийском полуострове. ИГИЛ пытается создать халифат в Сирии и Ираке, а также сформировать свои отделения в Африке и Азии.
На мой взгляд, основополагающая обязанность президента — защищать Америку, но не от угроз 2001 года, а от угроз 2021 года.
Это главный принцип, положенный в основу моего решения по Афганистану. Я просто не верю, что безопасность и благополучие Америки укрепятся, если мы и дальше будем держать тысячи американских военнослужащих в Афганистане и тратить на него миллиарды долларов ежегодно.
Но я также знаю, что угроза терроризма сохраняется в своей злобной и тлетворной форме. Однако эта угроза расширилась, распространилась на другие страны. Мы тоже должны изменить свою стратегию.
Мы будем и дальше бороться с терроризмом в Афганистане и других странах. Но для этого нам не нужна наземная война. У нас есть так называемые загоризонтные возможности. Это значит, что мы можем наносить удары по террористам и их объектам, не отправляя в места их пребывания наших солдат — или отправляя очень немногих по необходимости.
Мы на прошлой неделе показали, что можем это сделать. Мы нанесли удар по ИГИЛ-Х дистанционно, спустя несколько дней после того, как террористы убили 13 наших военнослужащих и десятки ни в чем не повинных афганцев.
А ИГИЛ-Х я скажу следующее: с вами мы еще не закончили.
Как главнокомандующий, я твердо уверен, что лучший способ обеспечить нашу безопасность заключается в жесткой, целенаправленной, высокоточной и непрощающей стратегии, в охоте за террористами там, где они находятся сегодня, а не там, где они были 20 лет назад. В этом состоят наши национальные интересы.
Крайне важно понять следующее. Мир меняется. У нас серьезное соперничество с Китаем. Россия бросает нам вызовы на разных фронтах. Мы сталкиваемся с кибератаками и с распространением ядерного оружия.
Мы должны укреплять конкурентоспособность Америки, чтобы отвечать на эти новые вызовы 21 века. Мы можем делать и то, и другое: бороться с терроризмом и противостоять новым угрозам, которые возникают сейчас и будут возникать в будущем.
Китаю и России очень хотелось бы, чтобы в этом соперничестве Соединенные Штаты еще лет на 10 завязли в Афганистане.
Переворачивая страницу в нашей внешней политике, которую наша страна проводила последние 20 лет, мы должны усвоить допущенные ошибки.
Для меня первостепенное значение имеют два урока. Во-первых, мы должны ставить задачи, имея ясные и достижимые цели, а не те, которых нам никогда не достичь. Во-вторых, мы должны четко придерживаться фундаментальных интересов национальной безопасности США.
Решение по Афганистану касается не только Афганистана. Речь идет о завершении эпохи крупных военных операций по переделке других стран. Мы проводили в Афганистане контртеррористическую миссию, направленную на борьбу с террористами и прекращение атак. Но она трансформировалась в построение нации, в попытки создания демократического, сплоченного и единого Афганистана, чего никогда не делалось за многие столетия истории этой страны.
Отказ от этого мировоззрения и крупномасштабного развертывания войск сделает нас сильнее, эффективнее и безопаснее дома.
А тем, у кого возникают ложные идеи, я скажу так. Те, кто желает Америке вреда, кто занимается терроризмом против нас и наших союзников, должны знать: Соединенные Штаты никогда не будут сидеть сложа руки. Мы не простим. Мы не забудем. Мы будем охотиться на вас и выследим на самом краю Земли. И мы — вы заплатите самую высокую цену.
Позвольте сказать предельно ясно. Мы будем и дальше поддерживать афганский народ посредством дипломатии, международного влияния и гуманитарной помощи. Мы будем и дальше проводить региональную дипломатию и налаживать сотрудничество в целях предотвращения насилия и нестабильности. Мы будем и дальше выступать за основные права афганского народа, особенно за права женщин и девочек, как мы выступаем за права женщин и девочек во всем мире. Я недвусмысленно заявляю, что права человека будут в центре нашей внешней политики.
Но добиваться этого мы будем не бесконечными военными операциями, а дипломатическими средствами, экономическими инструментами, сплачивая остальной мир на поддержку афганцев.
Мои сограждане американцы, война в Афганистане окончена. Я четвертый президент, который столкнулся с вопросом, прекратить ли эту войну, и когда это сделать. Когда я баллотировался в президенты, я дал американскому народу слово положить этой войне конец. Сегодня я выполнил это обязательство. Пришло время снова быть честным с американским народом. У нас уже не было четкой цели в этой бессрочной афганской кампании. После 20 лет войны в Афганистане я отказываюсь посылать туда очередное поколение сыновей и дочерей Америки на войну, которая должна была закончиться давным-давно.
В Афганистане потрачено свыше двух триллионов долларов. Исследователи из Университета Брауна подсчитали, что это 300 миллионов долларов в день на протяжении 20 лет. Да, американский народ должен это услышать: 300 миллионов долларов в день на протяжении двух десятилетий.
Если мы возьмем цифру один триллион долларов, которую называют многие, это все равно 150 миллионов долларов в день на протяжении двух десятилетий. Какие возможности мы утратили из-за этих расходов? Я отказался продолжать войну, которая уже не соответствует жизненно важным национальным интересам нашего народа.
И самое главное — после того, как 800 тысяч американцев прошли службу в Афганистане, после того, как 20 тысяч 744 американских военнослужащих получили ранения, а 2 тысячи 461 погиб, в том числе, 13 на прошлой неделе, я отказываюсь начинать еще одно десятилетие войны в этой стране.
Наша страна слишком долго ведет войны. Если вам сейчас 20 лет, вы вообще не знали мирной Америки.
Так что, когда я слышу, что нам надо было продолжать «незначительную» операцию в Афганистане, в которой будет мало риска для наших военнослужащих, будут небольшие затраты, мне кажется, люди не понимают, чего мы требует от одного процента населения нашей страны, которое носит военную форму, которое готово отдать свою жизнь, защищая нашу родину.
Может, это потому что мой умерший сын Бью год служил в Ираке. А может, потому что я многое повидал, ездя по этим странам в качестве сенатора, вице-президента и президента.
Многие наши ветераны и их семьи прошли через ад. Командировка за командировкой, месяцы и годы вдали от семей, пропущенные дни рождения и годовщины, пустые стулья за праздничным столом, финансовые трудности, разводы, увечья, ранения, посттравматический стресс.
Мы видим, как трудно многим из тех, кто вернулся. Мы видим, какая нагрузка ложится на их семьи, на тех, кто ухаживает за ними. Мы видим, какую нагрузку испытывают семьи, когда их нет дома. Мы видим, какое горе и страдания причиняет близким их смерть. Бремя войны останется с ними на всю жизнь.
Самая большая трагедия — в шокирующей и ошеломляющей статистике, которая должна заставить задуматься всех тех, кто считает, что война может быть «незначительной», неопасной и недорогостоящей. В среднем каждый день в Америке кончают жизнь самоубийством 18 ветеранов. Не в каком-то далеком месте, а прямо здесь, в Америке.
В войне нет ничего незначительного, неопасного и недорогостоящего. Войну в Афганистане пора заканчивать.
Мы завершаем 20 лет войны, вражды, боли и потерь. Пора взглянуть в будущее, а не смотреть в прошлое. В будущее, которое станет более безопасным. В будущее, где будут чествовать всех тех, кто служил, всех тех, кто, как говорил президент Линкольн, отдал «последнюю полную меру преданности».
Я даю вам слово. Я от души верю, что это правильное решение, мудрое решение, лучшее решение для Америки.
Спасибо. Спасибо. Благослови вас всех Господь. Боже, защити наши войска.