Рим — Страна с населением менее трех миллионов человек стала оплотом противостояния мировой автократии, причем не только соседним странам — России и Белоруссии, но и гораздо более далекой автократии под названием Китай. Бывшая советская республика, а сегодня член ЕС и НАТО, Литва предоставляет убежище оппозиционерам, бегущим от репрессий Александра Лукашенко и Владимира Путина, и уже неоднократно бросала вызов режиму, правящему в Пекине.
«Мы бы хотели, чтобы наши восточные соседи верили в права человека и свободу слова, как это делаем мы. Но они не только придерживаются иных взглядов, но при этом еще и возвращаются к методам семидесятилетней давности, воспоминания о которых еще живы в нашей памяти. У меня самой из моих 46 лет целых пятнадцать связаны с воспоминаниями об СССР. И этого достаточно, чтобы сказать: это не повторится», — говорит в своем выступлении в кулуарах официальной встречи в Италии посетившая эту страну Ингрида Шимоните (Ingrida Šimonyte), премьер-министр, возглавляющая коалицию либералов и консерваторов, год назад занявшая свое кресло в Вильнюсе. Сев в это кресло, она стала отстаивать «внешнюю политику, основанную на ценностях».
Репрессии в Минске и миграционный кризис на границе с Белоруссией
«Репубблика»: Госпожа премьер-министр, Вильнюс — один из наиболее активных сторонников белорусских оппозиционеров. Вы предоставили убежище Светлане Тихановской и многим другим членам оппозиции. После принудительной посадки самолета компании «Райанэйр» (Ryanair), летевшего по маршруту Афины-Вильнюс, а также миграционного кризиса на границе вы не раз подчеркивали, что своими действиями Лукашенко подвергает опасности всех. Считаете ли Вы, что реакция ЕС принесла какие-то результаты?
Ингрида Шимоните: Тот факт, что Лукашенко изобретает все больше методов для попытки оказать давление на Европейский Союз, доказывает, что ответ Европы подействовал на Белоруссию. Экономические санкции наносят удар по весьма значимым секторам экономики Белоруссии, и все эти меры были согласованы в очень срочном порядке после принудительной посадки самолета «Райанэйр». Хорошо, что реакция последовала незамедлительно. Для нас это был исключительно вопрос принципа. На борту этого рейса находилось около сотни наших граждан.
Принудительная авиапосадка для многих государств ЕС стала наглядной демонстрацией жестокости режима Лукашенко. Летит самолет, вылетевший из европейской столицы и направлявшийся в другую европейскую столицу, на борту которого находятся граждане из разных стран Европейского Союза. И вот этот самолет заставляют совершить принудительную посадку в Минске, потому что Лукашенко захотел арестовать одного пассажира. В один момент всем властям Европейского союза репрессии предстали как совершенно очевидное явление. Давление, которое он оказывает на свой народ, на гражданское общество, лишенное права голоса, на людей, которых сажают в тюрьмы, — вот все это перестало быть лишь теоретическим фактом.
— Вы обвинили Лукашенко в использовании мигрантов в качестве «политического оружия». Появление мигрантов на литовской границе — это, по-вашему, ответная мера за санкции ЕС и предоставление вами политического убежища Тихановской и другим оппозиционерам. Какие у вас имеются доказательства участия Минска в новом миграционном кризисе?
— Давайте начнем с самого начала. До того как Лукашенко развернул рейс «Райанэйр» Афины-Вильнюс, чтобы арестовать Протасевича, несмотря на то, что наши двусторонние отношения были ограничены, наши пограничные службы сотрудничали друг с другом. После принудительной посадки рейса и введения санкций ЕС Лукашенко заявил, что «наводнит ЕС наркотиками и мигрантами» (так в тексте, на самом деле Лукашенко такой фразы не говорил — прим. ред.). И уже через пару дней мы столкнулись с возросшим количеством въездов в нашу страну и с прекращением сотрудничества со стороны белорусской пограничной службы.
Ее сотрудники не просто не отвечали на наши запросы, они скрывали следы и тайные тропы у границы. В нашем распоряжении имеется множество видеозаписей, демонстрирующих, как белорусские транспортные средства подвозят к границе мигрантов. Был даже прецедент, когда агенты в форме для подавления беспорядков незаконно пересекли границу, чтобы вытолкнуть иракцев на нашу территорию. Близкие к режиму туристические агентства сотрудничают с туроператорами из стран происхождения мигрантов. Одним словом, в нашем распоряжении имеется множество доказательств.
А Минск в своих заявлениях просто выворачивает факты наизнанку. Именно так работает как белорусская, так и кремлевская пропаганда: они обвиняют западные демократии в том, что делают сами. Они обвиняют нас в переписывании истории, но именно они сами же этим и занимаются. Например, они отрицают пакт Молотова и Риббентропа, или утверждают, что прибалтийские государства хотели вступить в СССР, чего никогда не было. А теперь они обвиняют нас в том, что это мы выкидываем мигрантов в Белоруссию, утверждая, будто они охраняют свою границу, в то время как сами подвергают жизни людей опасности, руководствуясь собственной выгодой.
— Вы опасаетесь, что Минск может воспользоваться афганским кризисом, чтобы усилить новые миграционные потоки на вашей границе?
— Это может произойти. В прошлом, насколько мне известно, до прихода к власти талибов из четырех тысяч мигрантов в нашу страну попали около 18 афганцев. Но Лукашенко пытается усугубить ситуацию и направить афганцев как раз в нашем направлении. Насколько нам известно, он направляет своих эмиссаров во многие страны, такие как Пакистан, Ливия, Сирия и разные африканские страны. Эти эмиссары должны заключить с ними соглашения о перелетах.
— Литва начала возводить заграждение длиной 550 километров на границе и недавно одобрила закон, предусматривающий массовые задержания мигрантов. Эти меры вызвали возражения со стороны гуманитарных организаций, а комиссар Совета Европы по правам человека Дуня Миятович (Dunja Mijatovic) направила вам письмо с просьбой, чтобы при решении проблем, связанных с миграционным кризисом, соблюдались гуманитарные обязательства. Как возведение этой стены соотносится с вашей «внешней политикой, основанной на ценностях»?
— Для начала я бы хотела прояснить, что этот миграционный кризис никоим образом не связан с войнами и катаклизмами. Когда в августе 2020 года люди начали бежать от репрессий в Белоруссии, мы открыли свои границы. То, что сейчас происходит у наших границ и у границ Польши и Латвии, — совершенно другое дело. Мне очень жаль мигрантов, которых используют в данном случае как инструмент. Они приезжают в Белоруссию с визой на руках, как обычные туристы.
Они могут подать обычный запрос на предоставление убежища, но не могут пересекать границы по собственному разумению, иначе границы лишаются смысла. Речь идет об очень хрупком равновесии между обязательствами по контролю за границей Европейского Союза и обязательствами по соблюдению прав человека. Но я полагаю, что мы делаем всё возможное, чтобы выполнять одновременно и те, и другие наши обязательства.
Да, я получила письмо Миятович и думаю, что сделала все возможное, чтобы объяснить ей происходящее. Многие, как я знаю, считают, что пересечение любой границы — это своего рода абсолютное право, пусть все ездят, куда хотят. Но я с этим не согласна. Бывают обстоятельства, в которых возникает реальная угроза для жизни и здоровья человека. К тому же, существует этот поток, управляемый извне.
— В качестве другой ответной меры Лукашенко начал изменять маршрут белорусских грузоперевозок из Клайпеды, и из-за новых санкций ЕС могут сорваться поставки белорусского калийного экспорта в ваш порт. Угроза для клайпедского порта послужила причиной раскола между литовскими парламентариями. Некоторые из них утверждают, что жесткая линия Вильнюса поведения в отношении Лукашенко, Китая и других ваших оппонентов лишь нанесет вред самой Литве. Каково ваше мнение?
— Несколько месяцев назад в Россию было перенаправлено судно с нефтепродуктами, но мир от этого не рухнул. Когда приходится иметь дело с режимом, со странами, где нет правового государства, необходимо всегда пон6имать: будет риск. Даже в отсутствие санкций ты никогда не знаешь, не передумает ли внезапно режим и не решит ли он тебя наказать. Но вряд ли нам стоит отказываться от своих принципов из-за каких-то грузов в нашем порту.
Репрессии в России
— Помимо Тихановской, вы предоставили убежище и Леониду Волкову, правой руке Навального, а также многим российским оппозиционерам. Вы назвали «Северный поток-2» «ошибкой», а вакцину «Спутник V» — гибридным оружием. Не слишком ли круто вы берете в отношениях с вашей соседкой Россией? Вызвал ли 2014 год у вас тревогу?
— На внутреннем уровне можно говорить об относительной тревоге, потому что нас всегда беспокоило то, что происходит по соседству. Вместе с другими прибалтийскими странами из-за нашего неравнодушия к происходящему в России к нам приклеили ярлык «параноиков», всего боящихся ненормальных людей. Но мы не параноики, мы просто реалисты. Мы остаемся начеку не только по историческим причинам, но и потому, что отслеживаем происходящее в непосредственной близости от нас, в России. И, к сожалению, превращение России в «Советский Союз 2.0» происходит беспрецедентными темпами.
Риторика, которая теперь звучит снова и снова, повторяет ту, которую я слышала, будучи советской школьницей. Возникает идея какой-то там великой страны, одержавшей сокрушительную победу над нацизмом. Ни слова об экономике, ни слова о здравоохранении, ни слова об образовании и науке — об этом в России вообще не говорят. Москва настаивает на прошлом, потому что у нее нет достижений ни в настоящем, ни в будущем.
После 2014 года то, чего мы добились на внутреннем уровне, — прекращены дискуссии относительно возможности выделения 2% ВВП на оборону страны. Но самый громкий тревожный сигнал прозвучал для наших партнеров в ЕС и НАТО, которые до 2014 года питали иллюзии, что границы в XXI веке не будут менять своих очертаний. К сожалению, это оказалось не так.
— Литва находится также в авангарде борьбы против дезинформации российских «троллей». Ваша стратегия основана на непривычном сотрудничестве между военными и гражданскими лицами: они вместе действуют против российских уловок. ЕС стоило бы взять с вас пример? Некоторые высказывают опасения: мол, у вас военные институты вовлекаются в невоенную сферу, есть риск введения цензуры в Литве. Что вы можете сказать в ответ на эти опасения?
— Непросто отличить обычное мнение, которое кто-то хочет выразить, от намеренно распространяемой лжи. Здесь всегда существует хрупкий баланс. Мы жили при советской цензуре и знаем, что это такое. При СССР существовал институт, подвергавший цензуре органы печати и телевидение. Поэтому мы весьма восприимчивы в этом вопросе. Свобода слова стала огромным завоеванием, которое мы получили вместе с независимостью.
Трудно установить границу. Но, отталкиваясь от имеющегося опыта, нашим институтам, занимающимся мониторингом ситуации, удается легко распознавать враждебные схемы и отличать чье-то незрелое личное мнение от потока лжи, нарочно созданной по указке кое-каких кругов, находящегося за пределами нашей страны.
— Все российские оппозиционеры находятся сейчас в тюрьмах или в изгнании. Может ли ЕС принять более активные меры в связи с предстоящими 19 сентября парламентскими выборами в Российской Федерации?
— Репрессии превратились в рутину. Оппозиционеров называют то иностранными агентами, то нежелательными организациями, а то и экстремистами и террористами. Невозможно повторять одну и ту же мантру в ответ на каждый безумный закон, одобренный российской Думой. Потому что этот «взбесившийся принтер» без остановки штампует законы. У Думы РФ одна цель — подавление несогласных.
Но в этой рутине некоторые коллеги считают, что, если санкции не действуют, мы должны изменить стратегию. Было предложение возобновить встречи с Россией на высшем уровне, но мы его отклонили. Да, у нас могли бы быть темы, касающиеся общих интересов, которые было бы необходимо обсудить. Но нельзя давать сигнал, что определенные действия приносят желаемый результат.
Важность альянса НАТО
— Ваша страна — один из главных сторонников НАТО. Насколько важен для вас Североатлантический альянс? Готовы ли вы к «Западу-2021», совместным учениям России и Белоруссии, которые начнутся на этой неделе?
— У нас единая позиция с партнерами НАТО в преддверии маневров. В целом я считаю, что нет совершенно ничего удивительного в том, что мы являемся одним из самых главных сторонников вступления всех, кроме России, в Европейский Союз и в НАТО, потому что память о советской оккупации до сих пор жива в нашей стране. И хотя после нее прошел уже 31 год, мы понимаем, что должны быть частью какого-то более крупного объединения, чтобы ощущать себя в большей безопасности. В определенном смысле мы никогда за всю историю своей страны не ощущали себя в такой безопасности, как сейчас. Но мы все же принимаем меры, ибо в то же время ситуация на нашей восточной границе меняется — и не в лучшую сторону. Поэтому НАТО для нас играет ключевую роль.
— Вы поддерживаете Украину не только в политическом отношении, но и предоставляя ей также помощь в обучении военных и медицинскую помощь для военнослужащих. Вы благосклонно относитесь к идее вступления Киева в НАТО?
— Мы являемся сторонниками политики открытых дверей в НАТО. И это касается не только Украины или Молдавии, это относится и к западным Балканам. Мы считаем, что не должно существовать ничьей земли. Если земля не станет частью территории права, свободы слова и частной собственности, она будет относиться к чему-то иному. И это иное — это точно непродуктивное видение мира ни для народов, ни для нас как их соседей. Таким образом, да, мы поддерживаем политику открытых дверей в НАТО и в Европейском Союзе.
Вызов Китаю
— Вы отказались от формата 17+1, в котором Китай объединялся с 17 странами Центральной и Восточной Европы. Вы назвали отношение официального Пекина к уйгурам «геноцидом» и открыли свое представительство на Тайване. Зачем вы решили бросить далекому Китаю вызов?
— Мы не хотим никому ничего доказывать. Возьмем формат 17+1: мы лишь оценили, что он не слишком выгоден и что у нас есть два варианта ведения переговоров с Китаем. Первый — на двустороннем уровне, он полезен лишь до определенной степени. И второй, более эффективный: это когда все делается в формате 27+1, то есть с одной стороны — все страны ЕС, а с другой — один Китай. Некоторые страны-члены Европейского союза солидарны с нашей позицией.
— На открытие офиса на Тайване Китай отреагировал, отозвав своего посла из Вильнюса и выслав вашего посла. Не опасаетесь ли экономических санкций?
— Я бы хотела прояснить любое из всех имеющихся недопониманий при помощи диалога. Но, как следует из нашего опыта, например, с Москвой и Минском, мы знаем, что в некоторых случаях в твоем отношении применяются санкции, о которых вслух не заявляется, как, например, это происходит с таможенным контролем. Мне жаль, что некоторые страны прибегают к таким методам. Но из-за этого нельзя отказываться от собственных принципов.
Равенство полов
— Наряду с Данией, Финляндией, Германией и Эстонией, Литва — единственная страна-член Европейского союза, во главе которой оказалась женщина. Став премьер-министром, вы создали правительство, в котором больше всех остальных стран Восточной Европы соблюдается принцип равенства полов. Но в целом Литве при этом показатели равенства находятся не на высшем уровне. Какие меры вы предпринимаете для продвижения равенства полов в стране?
— Есть один мягкий метод, и это пример: показать женщинам, склонным сомневаться в своих способностях и чересчур критично относиться к самим себе, что они способны преуспеть в своих начинаниях. И не только это: необходимо изменить ментальность родителей и подталкивать девочек с самого детства к преодолению стереотипов и воплощению своей мечты. Но, разумеется, как и во многих других государствах, включая и скандинавские страны, которые у нас во всем в авангарде, женщинам все еще приходится расплачиваться в профессиональном плане за материнство. И эту проблему необходимо решать в том числе и на европейском уровне.